Но все равно Антон, он же Ринк, знал, что нельзя, ну нельзя идти другим путем и брать то, что так охотно ему предлагают братки, ставшие ныне «честными» предпринимателями, и деятели различных государственных служб, ставшие, по сути, братками, да он и не собирался делать этого.
Ничего, выстояли! Кто бы сомневался!
Он вспомнил, как однажды утром жарил яичницу на кухне, в дверях живописной картиной нарисовался Мишка, в трусах, с бритвенным станком в руке, с одной щекой в пене, прервавший процесс бритья от озарившей его мысли, коей он поспешил поделиться.
— А вот скажи мне, командир, — задушевным голосом проговорил он, — мы с тобой одинокие, холостые мужики в полном расцвете сексуальных сил и энергий. Да?
— Ну?
— А вот ты помнишь, когда последний раз трахался?
— Ну… давно, очень.
— Я вот о чем. У нас двухкомнатная квартира, заметь, с изолированными комнатами, а мы ни разу… — Указательный Мишкин палец, жестом, подчеркивающим важность высказывания, поднялся вверх. — Ни разу баб не привели. О чем это говорит?
— Ну и о чем же? — усмехнулся Антон.
— О том, что мы либо голубые, либо импотенты, либо у нас не все в порядке с головой. Первое и второе невозможно по определению, значит, остается последнее.
— Ты сегодня ночью этого хакера охраняешь на тусне? — таким же задушевно-ласковым голосом спросил Антон.
— М-м-да.
— Вот и скинешь сексуальную и прочие энергии, гоняясь за этим козлом. Не в первый раз.
— Да, не в первый, — подтвердил Мишка. — Я все к чему… Значит, как только мы приводим баб и устраиваем большой трах на всю ночь, это означает, что наши дела наладились и даже двигаются к процветанию, вместе со всем капиталистическим обществом?
— А вот здесь ты зришь в корень. Обещаю, что именно так мы это и отметим. Все, все, Дуб, забудь, хотя б на время. Добривайся, пошли «капитализм» строить.
Когда немного отпустило, дело сдвинулось и стало раскручиваться, они пригласили двух девушек, отмечая таким образом первую, маленькую победу.
Но это было то еще свидание!
Все зная о проститутках по специфике своей работы, они относились к ним снисходительно-жалостливо, по-мужски, и добавлять этим девочкам «рабочих» воспоминаний о мужиках не собирались. Поэтому данный вариант близкого «общения» с женщинами даже не обсуждался.
Они наметили с Мишкой первый выходной, строили планы, но возникла проблема.
Знакомиться с дамами им было негде и некогда. Да и ни сил, ни энергии на это не было. И потом, им же не по двадцать лет, чтобы идти на дискотеку и знакомиться, ну не в ресторане же и не на улице, в самом деле!
И как вообще это сейчас делают и где?
Махнув на все условности рукой, Антон поехал поговорить с двоюродной сестрой.
Они всегда дружили со Светкой, с детства, с их большой и дружной семьи, огромной дачи, где дети творили все, что им заблагорассудится, на бескрайнем участке среди сосен и разросшихся кустов. Светка была младше его на три года, был там же ее брат Дима, его ровесник, дети отцовской сестры, тетки Антона, и троюродные Леша и Маша, младше на два года.
Компания была сплоченной, дружной, боевой. И конечно же командиром и заводилой был Антон. Летом к ним присоединялись соседские Павлик с Костей, и этот отряд взрослые прозвали «Архангелы».
Самое удивительное, что потом его боевой отряд тоже будет называться «Архангелы». Вот такие метаморфозы судьбы!
Что только они не вытворяли! Рассказы об их проделках и «подвигах» до сих пор гуляют по дачному поселку. Так что Светка была свой, проверенный товарищ, нежно, по-братски им любимая.
Обнявшись, расцеловавшись и махнув по первой рюмочке, они стали «общаться». Это Светкино выражение, она всегда начинала с этой фразы:
— Ну, давай общаться! Что, собственно, тебе, брат Антоша, нужно?
Вот так всегда — с места в карьер, расшаркиваний предварительных Светка не признавала. Она все про него понимала, много чего знала, прощала и любила, как все они друг друга в их большой семье.
Он начал что-то мямлить, совершенно запутался и, плюнув на все условности и неудобства, прямо объяснил проблему.
— Так, полная деградация личности, — подытожила Светка. — Вернее, двух личностей мужеского пола.
Поглумившись в таком духе еще минут десять, согласилась «постараться» помочь. Потом они посидели, повспоминали, помолчали о чем нельзя говорить, выпили все, что было, Антон уложил пьяненькую Светку спать — она всегда быстро пьянела, но помнила абсолютно все — и отбыл на работу — авралить перед выходным.
Светкины девочки были веселыми, очень милыми, умненькими, легкими и приятными в общении. Они пришли к ним с Мишкой, тут же сунулись на кухню, что-то быстро приготовили, хотя они с Дубом постарались и стол накрыли, но барышни переставили все по-своему, добавив эстетики в сервировку.
И быстрее, быстрее стали говорить тосты, знакомиться, заливая шампанским неудобство момента.
Очень скоро все почувствовали себя раскованно. Гремела музыка, мужики вовсю заигрывали, дамы хохотали, по телику, тоже, естественно, включенному, шла какая-то комедия. Был предложен медленный танец, все с удовольствием согласились.
Начались затяжные поцелуи, более откровенные жесты, и — все, все! — плавно двигаясь в танце, пары разошлись по комнатам.
Антон даже не старался запомнить, как ее зовут и кто она такая, хотя, конечно, запомнил все до мелочей, так уж его мозги устроены, и не до джентльменства ему тогда было, потому что хотелось сразу две несовместимые вещи — спать и эту женщину. Такта у него хватило только на то, чтобы сказать:
— Прости, — перед тем, как идти в атаку.
И первый раз в своей мужской жизни, достигнув финала, он мгновенно провалился в сон — как будто умер.
Проснулся он, как всегда, в одно мгновение, сознавая все вокруг, себя и свое тело, готовое к любым действиям — навык, закрепленный на уровне рефлекса.
В квартире стояла тишина, дамы в постели рядом не наблюдалось.
Войдя на кухню, он немного прибалдел. Никаких следов вчерашнего веселья — идеально чисто, все убрано, вымыто, даже полы. На плите стоят кастрюльки с едой. В одной под крышкой обнаружились сказочно пахнущие щи, в другой горка котлет. В холодильнике стояла тарелка с нарезанными и красиво разложенными овощами, прикрытая целлофаном, поверх которой лежала записка следующего содержания: «Скрытый алкоголизм лечат в центре «Дар», а виагра продается в аптеках без рецепта. Когда вылечитесь — звоните».
Антон громко, от души хохотал, облокотившись одной рукой о стол, в другой держа записку и перечитывая ее.
Вбежал помятый Мишка — босиком, в одних трусах.
— В чем дело, командир?!
