— Лень, ты бы не выступал, а то обстоятельства для тебя могут трагически измениться. Напоминаю, что у меня расходы на вашу свадьбу и дальнейшее совместное проживание с Катериной подтверждены чеками, оплата которых производилась с моего личного счета, есть еще целевой, взятый мной на свадьбу кредит. — И нежно так поинтересовалась: — Поучаствовать хочешь в погашениях через суд?
Поучаствовать Леньчик не захотел, быстренько подписал какие надо бумаги и более до поры не проявлялся.
А пора сия не замедлила настать очередной тяжелейшей проблемой в семье.
Когда Лизоньке исполнился годик и Катя отняла ее от груди, у девочки началась аллергия. Да какая! Абсолютно на все!
Катя с дочерью пролежали в больнице три месяца, помогло, но не очень. Малышка плакала сутками, беспрерывно, они с ума сходили, кидаясь ко всем специалистам. Никогда еще ничего не было таким страшным!
Дашка забурилась с головой в эту проблему, изучая литературу, консультируясь с врачами, накупила каких только возможно детекторов для проверки продуктов. И они перевели свое хозяйство на натуральные продукты — мыли, стирали, убирали щелочью, лимонами, содой и хозяйственным мылом, а продукты питания — о-хо-хо! Пойди найди в Москве натуральные продукты. И тогда мама решительно настояла, чтобы Катя с дочерью приехали к ней.
— Здесь очень серьезно относятся к чистоте продуктов, есть специальные экомагазины. Пусть немедленно выезжает, выходим ребенка!
Мама уж десять лет жила в Италии, давно работая за весьма приличную зарплату, считалась там известным и очень ценным специалистом как искусствовед и историк. За ней уже много лет ухаживал профессор университета, звал замуж, но мама отказывала. «Васечка пока ничего не сказал про Марио», — объясняла она свой отказ Дашке.
А Дарье Марио нравился. Полностью совпадавший с типажом успешного, интеллигентного европейца, красавец, умница, он смотрел на маму грустными глазами и продолжал за ней ухаживать, не оставляя надежды.
Решили всей семьей — надо ехать, спасать ребенка!
Но заковыка на пути к выздоровлению Лизки обозначилась — Леньчик, от которого требовалось подписать разрешение на выезд дочери за границу.
Катерине по телефону он однозначно предложил решить за это его временные финансовые трудности. Дарья поехала к нему на работу и пообещала присовокупить к финансовым еще и уголовные трудности, напомнив про должок.
Буравя ее взглядом, выражавшим чистую, не замутненную ничем ненависть, Леньчик подписал все необходимые документы.
Катька с Лизой уехали. Все бы ура, но виза всего на три месяца. Лизка в Италии расцвела и начала поправляться, окрепла, а уж и уезжать пора.
Дашка, ожидая их, находилась в постоянном внутреннем напряжении, опасаясь рецидива болезни у ребенка по возвращении домой.
Спаси и пронеси! Они уже такое прошли, вспоминать страшно.
От этих постоянных мыслей как-то ночью ее отвлек звонок мамы:
— Дашенька, не разбудила?
— Нет, мамуль, не сплю, думаю.
— Я как раз по этому поводу, я все размышляла, как нам помочь Лизоньке, а тут Васечка вчера пришел и говорит: выходи за Марио замуж, тебе пора быть счастливой, он хороший человек, вам будет радостно вместе, да и внучке помочь надо. Дашенька, так я за Марио замуж выйду, и мы тогда сможем Катеньке с дочкой визу сделать на год.
— Выходи, конечно, мама! Нам всем Марио нравится. Только ты для себя выходи, для счастья, а не для Лизы!
— А я для всего! — рассмеялась мама.
Как они и опасались, по возвращении домой у Лизы обострилась аллергия. Не в такой, слава тебе господи, ужасной степени, как раньше, но довольно тяжело и сложно.
Девочку пришлось положить в больницу. Даша, дежурившая, в свою очередь, рядом с ней, смотрела на мучения ребенка и спрашивала, не зная, как ей помочь, облегчить боль:
— Лизонька, детка, ты чего-нибудь хочешь?
— Чтобы красиво-красиво было. Сказка про красивую девочку, — тихо говорила малышка, — и чтобы не чесалось.
В больнице Дарья стоически держалась, заплакала, когда вышла на улицу, и до самого дома вытирала слезы. Ходила ночью по притихшей квартире и все думала: что ж ей такого сделать, красивого-красивого и необыкновенного?
И вдруг как озарение снизошло — книжку!
Она сделает ей книжку с красивой сказкой, принцессой, принцем. Раскладную.
И даже увидела перед мысленным взором эту книжку, и поняла, как надо ей делать и какая это будет сказка. Красота требует неспешности, и Дарья делала ночами книжку-раскладушку три месяца, уж и Лизоньку давно из больницы выписали, и мама вышла замуж за Марио, девочки не ездили, но скромную церемонию и банкет просмотрели на видео, присланном по электронке.
И как раз к дню рождения Лизы, три года исполнялась их девочке, Дарья доделала свою первую книжку.
Этот день рождения Лизы они отмечали в Италии всей семьей, привезя туда первый раз бабушку Надю и Лидию Ивановну.
Не без препятствий на пути к счастью в лице Леньчика.
Но вот выступил он и что-то там требовал зря! Ох зря!
Дашка завелась, как танк Т-34 против фашистских оккупантов. Для разборок приехала к нему на работу и высказалась на глазах Лениного коллектива и начальства:
— Я понимаю, Леньчик, что ты решил показать мне свое умение быть принципиальным до определенной суммы. У тебя дочь погибает от аллергии, а ты требуешь тебе заплатить, чтобы мы могли ее вылечить? Ну что ж, с радостью спешу тебя огорчить: в суд я подала. И присудят тебе, родной, оплатить половину расходов за свадьбу и ваше совместное годовое проживание за мой счет, ну и должок по алиментам погасить за три-то года. Ну а не заплатишь, ждет тебя казенный дом в обществе брутальных мужчин, и будешь ты, со всей своей красотой неземной, спать часа по три с частыми перерывами на тревогу. Расклад ясен?
Расклад Леониду оказался предельно ясен, и теперь они могли вывозить Лизку, куда и когда захотят на любое время.
Марио вошел в их семью настолько естественно, словно всегда был родным и любимым родственником. Хотя история их отношений с мамой складывалась для него не просто. Он влюбился в нее с первого взгляда, но знал, что она в трауре по покойному мужу, с уважением относился к ее чувствам и долгое время не признавался в своей любви. Они работали вместе, Марио Кьезотти был одним из руководителей проекта, для работы над которым мама приехала в Италию.
Контракт, по которому она работала, закончился через год, и только тогда Марио узнал и увидел, как тяжело и трудно она жила. Пользуясь своими связями, он устроил для мамы новый, очень выгодный контракт на пять лет. Маргарита Станиславовна за эти годы сдала какие-то экзамены, получив итальянский диплом историка и искусствоведа, и даже какую-то там степень получила, и стала известным в Италии специалистом по эпохе Возрождения.
