– Сегодня утром, – вздохнул Королев.
– До этого мы посылали молодых ребят, которые не знали Волка лично, – продолжал Дядя. – Да и не было острой необходимости. Просто старое висячее дело, наш сотрудник в бегах, нужно его локализовать. А здесь начался кризис, и мы отправили человека, которому Волк раньше доверял. Вот, видишь, ошибочка вышла.
– А он не мог достать психотронную пушку? – спросил Игорь.
– Исключено. Психотронное оружие в стрелковом варианте на планете Земля отсутствует. Если тебе это важно – клянусь. Я знаю.
– В нем открылся его дар, – вздохнул Королев. – Открылся примерно за год до того, как он сбежал. И черт его знает, насколько он эти способности развил за двадцать лет.
– Он мог бы сейчас занимать мое место, – сказал Дядя горько. – И я, наверное, не был бы в обиде. Он был самый талантливый из нас.
– Так почему же он ушел? – спросил Игорь.
– Мы не знаем, – вздохнул Королев.
– У него состоялась беседа с прежним Папой, – сказал Дядя, опустив глаза. – За день до. И спросить теперь, что там приключилось, можно только Волка. Наш патрон ничего не смог выяснить. Его самого от любопытства распирает. Учти, тебе я этого не говорил.
Игорь кивнул.
– Да, наш патрон мужик любопытный, – хихикнул Королев.
– Цыц! – грозно сказал Дядя.
– Виноват. Исправлюсь.
– Мы все были молоды и были друзья, – сказал Дядя Игорю. И Игорь поверил, что Дядя переживает. Причем очень глубоко и остро. – Представь, когда разразился известный тебе кризис с московским Объектом, мне было тридцать три, Андрею, – он кивнул на Королева, – тридцать пять, а Волку едва стукнул тридцатник…
– И мы его юбилей крепко отметили, – улыбнулся Королев.
– …и Галка разбила его новую машину! – вспомнил Дядя.
– Они только-только познакомились, – объяснил Игорю Королев. – Он дико хохотал и сказал, что теперь она, как порядочная женщина, обязана выйти за него замуж. А через год родился ты. И они действительно поженились. – А потом он нас всех бросил, – вздохнул Дядя.
– Мы тебя не агитируем, – произнес Королев так искренне, что Игорь вздрогнул. – Мы не пытаемся задеть тебя за живое, ни на каких твоих струнах играть. Мы за тебя ответственность всегда чувствовали, и очень большую. Но, кроме тебя, нам сейчас никто не сможет помочь.
– Вы поймите, дядя Андрей, – сказал Игорь Королеву очень мягко и вкрадчиво. – Вы меня уже сагитировали. И за все струны передергали, за какие только можно. И больно мне сделали, и приятно, и чего только не сделали. Вы одно поймите – я в глубоком шоке. Так что на реакцию мою не обращайте внимания. Давайте работать. Хорошо?
– Хорошо, – согласился Королев, бросил взгляд на Дядю, потом на фотографии перед собой и поежился. – Мистика… – пробормотал он.
– Не мистика, а доминанта, – строго сказал Дядя. – Дворяне, блин. А ты что, не хотел бы, чтобы твои признаки так четко передавались по наследству?
– У меня дочери! – рыкнул Королев. – Только им усов не хватало, как у кайзера Вильгельма.
– Но они на вас похожи, – заметил Игорь. – И очень.
Королев воинственно закрутил ус и гордо хмыкнул.
– Итак, – сказал Дядя. – Господа, внимание. Прогоним основные тезисы. Игорь, если чего-то не поймешь, спрашивай. Чуть позже всю справочную информацию получишь на свой терминал. Скопируешь – пиписку отрежу. Понял? И кляксу отниму. Кстати, не вздумай ее взять на дело. Игольником обойдешься.
– А вы много знаете про кляксу… – протянул Игорь уважительно.
– Я мало знаю про Волка, – сказал Дядя с нажимом. – Про то, какой он сейчас. Если он унюхает кляксу и сочтет опасной, он не посмотрит, что ты ему родственник.
– У вас есть психопортрет Волкова?
– Да. Тебе все дадут, чтобы ты смог с ним аргументированно говорить. Только не вздумай его цеплять за психику. Он сразу это почует. Ты должен быть абсолютно честен, открыт и искренен. Только войти в контакт, передать информацию, и все. Дальше можешь вести себя как угодно. Целоваться с ним можешь или в морду ему заехать – пожалуйста. Но о деле больше ни слова.
– А если он начнет расспрашивать о Службе?
– Расскажи все, что знаешь. Будь субъективен в оценках, не стесняйся. Главное, чтобы он верил в твою искренность. А для этого тебе придется быть искренним. Когда говоришь с форсированным сенсом, по-другому нельзя. Он же «видит правду». Учти это. Не ври ему.
– Уф! – Игорь закрыл лицо руками.
– Тебе нельзя его ненавидеть, – не сказал, а попросил Королев. – У тебя есть двое суток на то, чтобы его полюбить. Ты полюби его, пожалуйста. Хоть ненадолго.
– Как мы его любим, – сказал Дядя. – Со всем дерьмом, такого, как есть.
– А он был редкое дерьмо, – сказал Королев.
– Да уж…
– Ты вспомни, Паша, сколько он над нами издевался…
– Андрей, он был та еще сука, я с тобой согласен полностью.
Игорь вытаращил глаза. Старики опять не шутили. Как и тогда, когда называли Игоря Волкова самым лучшим на свете человеком, добрым, честным, верным и прочая, и прочая.
– Но он ушел со Службы, – заключил Королев.
– А мы не ушли…
– А хотелось? – вступил в разговор Игорь. «Не поддавайся, – подумал он. – Может быть, они и не хотят тебя ловить на крючок. Но они это делают по привычке, как подлавливают, берут за живое каждого вокруг себя. Как это делаешь ты сам. Это Служба, Игорь. Это ее правила игры. Сегодня тебе повезло – старики чуть-чуть перед тобой эмоционально приоткрылись, высунули наружу краешек того человеческого, что в них есть. Но тебе нельзя забывать, что такое Служба. Это самая мощная спецслужба на планете. И, как любая тайная организация, она уже по определению слегка больна. И многих сотрудников доводит до точки. Десятки людей, не выдержав напряжения, уходят со Службы не на пенсию, а в психиатрическую клинику. И эта Служба фактически правит твоей страной и твоим миром. А ты работаешь в самом маленьком, самом незаметном и самом безумном отделе Службы, Отделе специальных проектов».
– Да все мы тут прокляты, – сказал Дядя вместо ответа, будто услышав мысли Игоря. – Но Волчара, позорный, решил это проклятье отряхнуть с ног своих. Заработать место в раю. А кто-то ведь заступил на пост вместо него… Так хорошо ли он поступил, заставив Службу отбить от стада еще одну невинную овцу?
– В общем, – заключил Игорь, – надо так вас понимать, что если он ушел со Службы, то он не… э-э, дерьмо. Но все равно поступил дурно.
– У нас один шизоид в директорате, – сказал Дядя, – пишет уже десятый год философский трактат. Все хочет разобраться, под кем Служба ходит, под богом или дьяволом. Накатал три громадных тома.
– Ну и?..
– Непонятно. По нему выходит, что Служба вроде бы человечеству нужна позарез. Но ее методы совершенно небогоугодны. Вот на этом-то парадоксе он и завис. Потому что без обмана, манипулирования сознанием, а подчас и убийства – какая же это будет Служба? Это царствие небесное будет, а не Служба.
