– Не скучайте тут, – бросил Игорь через плечо штурмовикам. – И спасибо, что не убили.
– Сам дурак, – ответили ему вслед.
* * *
В вестибюле Игорь от неожиданности встал как вкопанный. Стены и пульт дежурного были щедро выщерблены, и происхождение этих щербин не оставляло сомнений.
– Михал Михалыч, – пробормотал Игорь упавшим голосом. – Это что же такое?
Нечитайло ответить не успел.
– А это нас арестовывать приходили! – сквозь зубы невнятно сказали откуда-то снизу. – Здорово, Боец…
Из-под пульта высунулась голова сержанта наружной охраны Карпухина. Лицо у него было чумазое, в зубах он держал обрывок провода.
– Привет, – кивнул Игорь. – А ты почему живой?
– А я в отгуле был, – по-прежнему сквозь зубы ответил сержант. – Повезло. Тьфу! – Он выплюнул провод в угол и принялся грязным пальцем давить кнопки на терминале.
– Ладно, Игорь, пойдемте, – сказал Нечитайло.
– Секундочку! – уперся Игорь. – А вы-то мне зачем?
Нечитайло грозно засопел и принялся наливаться кровью.
– Боец, не обижай начальство, – заметил сержант. – Ему виднее.
– Мы что теперь – заодно? – удивился Игорь, тыча через плечо большим пальцем в сторону Нечитайло. Тот свирепо рванул с пояса рацию и чуть ли не до хруста сжал ее в кулаке.
– Это господин Нечитайло Михал Михалыч, – объяснил сержант. – Первый заместитель директора Второго Статистического Управления. Не забудь его поздравить с назначением.
Игорь повернулся было к Нечитайло, но тот уже исчез в боковом коридоре.
– Цветочков ему купи и конфеток! – почти крикнул сержант.
– Ты-то хоть не нарывайся, – посоветовал Игорь. – Ладно, увидимся.
– Хочется надеяться, – пробормотал сержант и снова исчез под пультом.
Игорь догнал Нечитайло только у лифтов.
– Так вы теперь, значит, Дядя, – сказал он. – Поздравляю с вступлением в семью. Примите соболезнования.
– Ну, блядь, и порядки у вас! – выдохнул Нечитайло.
– Вы так рацию сломаете, Михал Михалыч. Оставьте вы ее в покое.
– Бар-р-рдак! – высказался Нечитайло, но рацию все-таки убрал.
Кабина лифта оказалась новой. Ковровое покрытие в подвальном вестибюле тоже. В тоннеле возилась бригада отделочников. И только на «третьем посту» Игорь увидел, насколько тяжело обошелся Службе штурм и как яростно она сопротивлялась.
– Что здесь взорвалось? – усмехнулся Игорь, стараясь изо всех сил быть ироничным. – Атомная бомба?
– Прожгли, – коротко ответил Нечитайло, имея в виду с мясом вывороченную бронированную дверь. – Иди, не задерживайся.
Будки голосового идентификатора больше не существовало. Края высокой стойки, за которой здесь сидела охрана, были сильно оплавлены. Некогда белые стены казались теперь черными.
– И много наших полегло? – спросил Игорь.
– Не очень. Порядка двадцати человек.
– На этажах сопротивления уже не было?
– Почти.
– Ясно… – хмыкнул Игорь, хотя никакой особой ясности ответы Нечитайло не вносили. – А есть уже какое-нибудь решение по тем из наших, кто остался цел и ни в чем ужасном не замешан? Они будут дальше работать?
– Вероятно.
– Вы тоже не очень разговорчивы, Михал Михалыч, – заметил Игорь. – Прямо как хороший агент Службы.
– Слушай, Игорь, – сказал Нечитайло. – Мы с тобой, конечно, давно знакомы, но ты уж будь другом, привыкай к новой субординации, ладно? Во всяком случае, там, – он ткнул пальцем под ноги, – попридержи язык. Это я тебя по-дружески… Прошу.
– Тогда я вам тоже по-дружески… посоветую. Сделайте лицо попроще. Если будете щелкать каблуками и орать командным голосом, смею вас заверить, в «рейхсканцелярии» вы долго не продержитесь.
– Где? – удивился Нечитайло.
– Ну, в бункере. Ой, простите, это у нас фольклор такой дурацкий. Ничего, привыкнете. Недельку побудете Дядей и привыкнете. На самом деле, Михал Михалыч, я рад, что вы теперь с нами. Во-первых, прежний Дядя был кретин и психопат. Во-вторых, вы – профи…
– А в-третьих, лучше я, чем расстрельная команда, – решил пошутить Нечитайло. Игорь посмотрел на него озабоченно и впал в раздумье.
На этажах заметных разрушений то ли не было изначально, то ли их успели залатать. Только в нескольких местах Игорь заметил подозрительные темные пятна на ковре. Освещение горело тускло, некоторые двери в нарушение всех инструкций были распахнуты настежь, и вообще, офис поражал тишиной и безлюдьем.
Легкое шевеление обнаружилось только в «подвале Мюллера». Какие-то незнакомые люди перетаскивали коробки с аппаратурой. Игорь с горечью подумал, что «внутряки» наверняка либо погибли все, либо здорово покалечены, и вздохнул. На этих ребят он зла не держал. Особенно с тех пор, как раненый «внутряк» плюнул ему в лицо.
В тамбуре между этажами отдела внутренних расследований и директората Нечитайло остановился.
– Теперь слушай меня, – сказал он. Рация опять была у него в кулаке, и антенной он ткнул Игоря в грудь.
– Кажется, Зимин выкрутился, – это Нечитайло имел в виду Папу. – Отвертелся. Но для Службы настали очень тяжелые времена. Наверху очень недовольны всей этой историей. Просто рвут и мечут. И я не уверен, что твой тезка продержится долго. То есть Службу-то не разгонят. Но вот Зимин… Он утрачивает доверие, понимаешь? Не исключено, что его спишут.
– И очень хорошо, – ответил Игорь самым легкомысленным тоном.
– Вот как? – Нечитайло вдруг улыбнулся. – Тогда соображай. Я знаю, что он тебя очень ждет. Я догадываюсь, что ты привез информацию. Боже упаси, я тебя ни о чем спрашивать не намерен. Но в свете того, что я тебе сказал, – подумай, что стоит ему говорить, а что стоит, может быть, и попридержать.
– Михал Михалыч, давайте честно. Вам известно, в каком качестве дальше будет работать Служба? Ее стратегический характер сохранится? Или нас перепрофилируют? Сделают придатком Безопасности?
– Это как раз сейчас решается, – ответил Нечитайло, и Игорь поверил, что он не врет. – И не исключено, что те данные, которые ты привез, могут оказаться судьбоносными. Могут?
– Не знаю, – помотал головой Игорь.
– В общем, ты подумай, – сказал Нечитайло. – Мне нужно с ним пару минут поговорить, а потом он тебя примет. Вот ты и подумай за это время. Я знаю, ты умный парень. И если что, работу мы тебе найдем.
– Спасибо, – процедил Игорь. Нечитайло толкнул дверь, вышел в приемную, быстро пересек ее и без стука нырнул в кабинет Папы. Игорь последовал за ним и устало присел в кресло за пультом референта.
И вскочил.
Терминал Лены был разбит. В мониторе зияла дыра, а киборд оказался буквально растоптан. И еще на столе были темные бесформенные пятна. Те же, что и на полу в коридорах. Пятна крови.
