Девушка улыбнулась малышу:
– Сколько тебе годиков?
Мальчик поднял руку, пригнул большой палец к ладошке и пояснил:
– Четыре.
– Ты не боишься один дома сидеть?
– Нет, не боюсь, там у нас охрана, они даже бадяя могут застрелить! А у меня меч джидая есть. Знаешь такой?
Услышав про охрану, Лида вздрогнула, поднялась и прошептала:
– Ну ладно, пока-пока, маленький! Не скучай!
– Ты папу не будешь ждать?
– Не буду, малыш.
Девушка подошла к дверям, еще раз оглянулась на мальчика, вышла в холл и пошла к балкону.
Как можно плотнее, чтобы ребенка не продуло, прикрыла за собой створки, вскарабкалась на леса и, уже не глядя на окна, спустилась по мосткам во двор.
Выбралась на Мясницкую, дошла до метро, отвернувшись к стене павильона, стерла влажной салфеткой тени и блеск, сдернула и вывернула берет и бросила его в мусорницу.
Через полчаса Лида вошла в свою квартиру, сняла с шеи деньги, скинула куртку, брюки, джемпер, кроссовки, проверила карманы, завязала одежду в два тугих уколотня, снова вышла во двор, теперь уже в пуховике и сапогах на каблуках, и швырнула пакеты в контейнер.
Надо дождаться Ивана. Они договорились: он придет за деньгами в этот же вечер. На случай, если Лиду все-таки вычислят…
– Прекрати, все будет нормально! – уверял Иван. И шутил: – В Москве был объявлен план «Перехват», но результатов он не принес.
– И все-таки, ты приезжай в субботу вечером, – попросила Лида. – Не хочу держать эти деньги у себя. Вдруг обыск…
* * *
Девушка долго, ничего не соображая, сидела на диванчике на кухне.
Наконец до сознания начала доходить болтовня ведущего на радио: маленький приемник так и работал с тех пор, как Лида ушла совершать преступление.
Девушка переключила каналы в поисках музыки, наконец, через три рекламных выкрика, нашла «Радио Джаз» с пронзительной мелодией. И стала вспоминать все, что с ней произошло.
Но странное дело: она не могла восстановить в памяти ни одного звука, кроме грохота стройки на улице. Так случается, когда человек в здравом уме и твердой памяти попадает в операционную, но после не может вспомнить: вроде бы там было окно, нет, точно было, но что за ним виднелось? Дерево? Небо? Крыша соседнего здания? В сознании не задержалось ничего, кроме крутящихся перед глазами операционных ламп.
Девушка включила чайник, надорвала пакет c печеньем, но не притронулась к еде, передвинула хлебницу, смахнула со стола невидимые крошки, села, снова встала, стала заваривать пакетик с чаем, плеснула кипятка на руку и разрыдалась.
Когда лицо опухло от слез, в квартиру позвонили.
– Иван! – прошептала Лида и бросилась к дверям.
Глава 10
БУДНИ РОБИН ГУДА
На площадке стоял парень со смутно знакомым лицом.
– Вам кого? – напряженно спросила девушка.
И, прислушиваясь, поглядела через плечо визитера на лестницу: не притаились ли милиционеры с понятыми?
– Я от Чилийца, – ответил пришедший.
Лида наконец-то вспомнила, где видела гостя: в звукозаписывающей студии, в подвале, где работал Иван.
– Здравствуйте, – сказала девушка.
И с удивлением отметила: впервые прозвище Ивана не резануло холодным ножом по сердцу. А ведь еще совсем недавно она сердилась и злилась на всех, кто называл Ивана Чилийцем. Кличка – это неуважительно! Лида была уверена: окружающие должны благоговеть перед талантами, умом и красотой Ивана Гонсалеса.
– С Иваном что-то случилось? – спросила Лида. И уже знала, что услышит в ответ.
– Да нет, все пучком.
– Понятно, – севшим голосом произнесла девушка. – Заходите, а то сквозняк.
Гость вошел и оглядел прихожую и кухню.
– Может, чаю? – истолковала его взгляд девушка.
– Не, спасибо, тороплюсь. Гонсалес попросил деньги забрать.
– Да, конечно, – стараясь говорить бодро, ответила Лида. Повернулась к комоду и как можно более небрежно, словно между делом, спросила: – А где он сейчас?
– В студии сидит, – равнодушно произнес парень.
У Лиды задрожали руки.
– А почему сам не приехал? Ведь сегодня выходной.
– Не знаю, – пожал плечами гость. – Ни в какую не захотел. Типа, мне по пути, а ему специально пришлось бы сюда шкандыбать.
– А вы сейчас куда поедете?
– В подвал.
– Значит, Ивана увидите?
– Ага. Работы – завал. Там и переночую, – неизвестно зачем сообщил гость.
Девушка встала к нему спиной и принялась медленно оплетать болоньевый кошелек шнурком. Наконец, когда пальцы перестали дрожать, повернулась и подала сверток:
– Пожалуйста, здесь вся сумма, о которой мы с Иваном договаривались.
– Так вот вы какие, десять тыщ баксов, – ухмыльнулся гость, взвесив тугую пачку в руке.
Лида вздрогнула, горло перехватил комок.
Осведомленность постороннего человека ранила в самое сердце. А она-то была уверена: эта тайна принадлежала им двоим…
– Эх, щас гульну! – весело прищурился гость.
Лида тревожно поглядела на него.
– Да шучу, девушка, шучу, – со смехом заверил парень.
Приподнял завязанный петлей пестрый шарф и засунул деньги во внутренний карман куртки.
– Значит, вы сегодня Ивану деньги передадите?
– Через час все у него будет, в целости и сохранности. Прощевайте!
– До свидания, – сказала Лида, хотела прибавить «Передавайте привет Ивану», но осеклась, молча открыла дверь и движением головы указала на лестницу.
Потом заперла замок, прошла на кухню, бессильно опустилась на диванчик и прижалась затылком к холодной стене.
«Он даже не пришел… Не счел нужным хотя бы спасибо сказать. Его не волнует, что меня могли схватить, убить. Ему нужны были только деньги, и не важно, какой ценой. Может, я с лесов свалилась и лежу в темноте, на морозе, без сознания? Требовался кто-то, кто согласится на эту авантюру, и я оказалась единственной желающей, да и лучшей кандидатурой: влюбленная дура, готовая идти под пули, на нары, в кандалы. Что, если в квартире уже работают следователи? И милый, смышленый мальчик Захар описывает тетю «с папиной работы»?»
Лида вскочила, побежала в комнату, включила телевизор, принялась щелкать пультом.
Концерт, старый боевик, еще концерт, слабоумные лица новых русских бабок. Должны же где-то быть «Вести – Дежурная часть», «Петровка, 38», «Экстренный выпуск»? Когда не надо, эти «ЧП» на каждом канале!
