Антуан поцеловал жену, и женщины пошли дальше. Вероника помогла Беате лечь, а затем ушла.
Вечером, вернувшись домой, Антуан с облегчением увидел, что Беата выглядит почти как обычно, однако утром ей снова стало плохо. С трудом проводив Амадею в школу, она легла. В обед Антуан прибежал проведать жену.
— Как ты себя чувствуешь? — хмурясь, спросил он, поскольку очень тревожился, когда она болела. В этом мире у него остались только жена и дочь, ничего больше не имело значения. На беду, прошлой зимой людей буквально косила эпидемия инфлюэнцы.
— Мне гораздо лучше, — убеждала его Беата, пытаясь улыбнуться. Антуан покачал головой: жена явно хотела его успокоить. Только она совсем не умела лгать.
— Немедленно иди к доктору, — твердо заявил он.
— Да что они знают, эти доктора? Лучше я немного полежу, пока Амадея не вернется из школы. К вечеру встану.
Несмотря на все возражения мужа, Беата собрала на стол, подала Антуану обед, а сама села рядом, чтобы побыть с ним. Но стоило ему уйти, как она немедленно легла.
Прошла неделя, но болезнь так и не отпускала Беату. Теперь Антуан уже откровенно запаниковал.
— Если не пойдешь сама, я отведу тебя за руку. Ради всего святого, Беата, неужели ты хочешь себя уморить? Не понимаю, чего ты боишься?
На самом-то деле она боялась разочарования, поскольку уже начинала подозревать, что с ней такое, только хотела подождать еще немного, чтобы убедиться самой и сообщить Антуану. В конце концов Беата сдалась и согласилась посетить доктора. Тот подтвердил ее предположения, и вечером она встретила мужа улыбкой, хотя по-прежнему чувствовала себя отвратительно.
— Ну, что сказал доктор? — взволнованно спросил Антуан, как только Амадея ушла наверх, чтобы переодеться ко сну.
— Сказал, что я здорова как лошадь… и люблю тебя…
Беата была так счастлива, что едва сдерживала возбуждение.
— Он сказал, что ты меня любишь? — рассмеялся Антуан. — Очень мило с его стороны, но это я и без него знаю. Лучше бы он объяснил, что это с тобой и почему ты так плохо себя чувствуешь.
Но Беата, похоже, была в прекрасном настроении; она буквально хмелела от радости.
— Ничего страшного. Со временем пройдет, — отмахнулась она.
— Он все-таки считает, что это легкая форма инфлюэнцы? Если так, ты, дорогая, должна быть особенно осторожна.
Они оба знали, сколько людей умерли прошлой зимой. С этой опасной болезнью шутки плохи.
— Вовсе нет, — заявила она с сияющей улыбкой. — Скорее это очень определенный и ясный случай беременности. У нас будет ребенок!
Наконец-то. После всех ее молитв. Между их детьми будет восемь лет разницы.
— Правда?
Как и Беата, Антуан давно потерял надежду на второго ребенка. Ведь после Амадеи Беата ни разу не забеременела.
— Как прекрасно, дорогая! Как это прекрасно! — ошеломленно повторял он.
— Что такого прекрасного? — оживилась Амадея, возвратившаяся уже в ночной сорочке. — Что случилось?
Как и все дети, она была очень любопытна, хотя в свои годы уже обладала сильной волей, умом и большими способностями. Она обожала родителей, и они отдавали ей всю свою любовь. Но сейчас Антуан вдруг испугался, что она будет ревновать. Подняв брови, он взглянул на Беату. Та кивнула, словно давая разрешение.
— Твоя мама только что сообщила мне очень хорошую новость, — гордо объявил он. — У тебя скоро будет братик или сестричка.
— Правда? — недоуменно протянула она, и Беата поняла, что Антуан, может быть, прав. Девочка так долго пользовалась безраздельной любовью родителей, что ей вряд ли понравится прибавление в семье, хотя она иногда и говорила, что хочет сестричку.
— Когда?
— В будущем году. Недели через две после твоего дня рождения. Тогда тебе будет восемь, — ответила мать.
— Так долго ждать?! — разочарованно воскликнула девочка. — А нельзя получить сестренку быстрее? Попроси доктора.
— Боюсь, что в таком деле нельзя торопиться, — улыбнулась Беата. Девочка, по-видимому, была уверена, что младенца можно заказать у докторов. Самой Беате было абсолютно все равно, сколько времени это займет: главное, у нее будет ребенок! Он появится на свет к ее тридцатилетию. Антуану этим летом исполнилось сорок два. Но важнее всего для родителей было то, что известие взволновало Амадею так же, как и их самих.
— Ты попросила мальчика или девочку? — допытывалась она.
— Просить не имеет смысла. Приходится брать то, что посылает Господь. Хотя, ради твоего папы, я надеюсь на мальчика, — пояснила Беата.
— Но зачем папе нужен мальчик? Девочки куда лучше. Я хочу сестричку.
— Посмотрим, что у нас выйдет.
Антуан и Беата обменялись нежными взглядами поверх головки дочери. Антуану было все равно, кто родится, лишь бы с матерью и младенцем ничего не случилось.
— Родится девочка, — решительно заявила Амадея, — и она будет моим ребенком. Я буду все для нее делать, можно?
— Если сумеешь помочь маме, я буду только рад, — мягко ответил Антуан.
— А как мы ее назовем? — не унималась Амадея, весьма практичная по характеру.
— Еще успеем подумать, — устало обронила Беата. Она так давно мечтала о ребенке, и когда уже совсем было потеряла надежду, Господь ее утешил! — Нужно выбрать имена и для мальчика, и для девочки.
— Нет. Только для девочки. И я считаю ужасно глупым так долго ждать.
Беата была на третьем месяце, и роды ожидались в середине апреля, до которого, как казалось семилетнему ребенку, была целая вечность.
Беременность Беаты протекала не так легко, как первая, но ведь и сама мать была на восемь лет старше. Почти все время она недомогала, а последние два месяца чувствовала себя так, словно роды могли начаться в любую минуту. Доктор велел ей быть крайне осторожной и не переутомляться. Антуан, как и следовало ожидать, трогательно заботился о ней и все свободное время проводил с Амадеей, чтобы дать отдохнуть жене. Беата целыми днями вязала, и Амадея помогала ей. Они уже связали шапочки, пинетки, свитера и одеяльца, а Беата приготовила еще и крошечные платьица и ночные сорочки, подходившие ребенку любого пола, хотя Амадея настаивала, что будет девочка. Она была поражена, узнав, что ребенок растет в животе матери. Такое ей и в голову не могло прийти, тем более что среди соседских женщин ни одна не ждала ребенка. Правда, Амадея видела беременных раньше, но считала таких женщин просто чересчур толстыми. Теперь же, напротив, все полные женщины казались ей беременными, и Беата уже устала отвечать на ее вопросы.
Последний месяц перед родами Беата не выходила из дома и очень жалела, что рядом нет Марии. На этот раз ребенка должны были принимать доктор и акушерка. Антуана это радовало, но Беата признавалась, что разочарована. Доктор уже предупредил, что не позволит Антуану присутствовать, считая, что это будет его отвлекать от столь серьезного дела. Сама Беата предпочла бы, чтобы рядом были Мария и Антуан.
