Книга Законный брак, страница 61. Автор книги Элизабет Гилберт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Законный брак»

Cтраница 61

Была еще одна причина, по которой мы с Фелипе не хотели обмениваться церемониальными обетами, – ведь мы это уже сделали. Мы уже обменялись клятвами на собственной церемонии, которую сами и придумали. Это произошло в Ноксвилле, в апреле 2005 года, когда мы поселились в том старом отеле на площади. Как-то раз мы пошли и купили друг другу по простому золотому кольцу. Потом записали наши обещания на бумаге и зачитали их вслух. Надели кольца на пальцы, запечатлели обет поцелуем и слезами – ив общем-то всё. Нам обоим казалось, что этого достаточно. В наших сердцах мы были женаты во всех смыслах этого слова.

Никто не присутствовал на этой церемонии, кроме нас двоих (и, смею надеяться, Господа Бога). И никому не было дела до наших обетов (кроме нас двоих и опять же, надеюсь, Бога). Представьте, к примеру, как бы отреагировали сотрудники Министерства национальной безопасности из аэропорта Далласа, попытайся я их убедить, что частная церемония, проведенная в гостиничном номере в Ноксвилле, каким-то образом делает нас с Фелипе законными супругами?

Похоже, людей раздражало (причем даже наших близких, которые нас любили), что мы с Фелипе разгуливаем в обручальных кольцах, не зарегистрировав брак официально, по закону. Все считали наше поведение в лучшем случае непонятным, а в худшем – достойным жалости. «Нет! – возмутился мой друг Брайан в письме из Северной Каролины, когда я сообщила ему, что мы с Фелипе недавно обменялись „собственными" обетами. – Так нельзя! Этого недостаточно! Должна же у вас быть настоящая свадьба!»

Мы с Брайаном несколько недель спорили по этому поводу, и меня, если честно, удивила его непримиримость в этом вопросе. Я-то думала, что уж он точно поймет, почему мы с Фелипе не хотим устраивать публичную официальную церемонию лишь для того, чтобы угодить чужим общественным условностям. Брайан – один из самых счастливых женатых мужчин, которых я знаю (его привязанность к Линде не знает границ и наполняет слово женолюб совсем другим смыслом), – и среди моих друзей он больше всех презирает условности. Для него вообще не существует социальных норм. По сути, Брайан – язычник с докторской степенью, живущий в лесной чаще в хижине с биотуалетом. Мисс Хорошие Манеры упала бы в обморок, познакомившись с ним. Но почему-то Брайан упорно настаивал, что придуманные обеты, произнесенные пред лицом одного лишь Господа, не считаются браком.

«БРАК – НЕМОЛИТВА1 – не унимался он (курсивом и заглавными буквами). – Именно поэтому жениться нужно в присутствии остальных людей, даже если эти люди – твоя тетка, которая воняет кошачьим туалетом. Да, это парадокс, но брак, по сути, примиряет множество парадоксов: свободу и обязательство, силу и подчинение, мудрость и совершенно бестолковые поступки. И ты главного не понимаешь – свадьба нужна вовсе не для того, чтобы „угодить" каким-то там людям. О нет, гости на твоей свадьбе тоже исполняют свою роль. Ведь это они будут помогать вам с Фелипе, они станут поддержкой, если кто-нибудь из вас оступится».

Единственным человеком, которого моя «тайная свадьба» возмутила сильнее Брайана, была моя семилетняя племянница Мими. Во-первых, она считала себя чудовищно несправедливо обделенной тем, что я не собиралась устраивать «настоящую» свадьбу, потому что ей очень хотелось хоть раз в жизни понести чей-нибудь шлейф, а такого шанса пока не представилось. А ведь ее лучшая подруга и злейшая соперница Мория уже дважды была маленькой подружкой невесты, и Мими не могла ждать вечно, ведь семь лет – критический возраст для этой роли, понимаете?

Кроме того, наша «церемония» в Теннесси нанесла моей племяннице почти лингвистическое оскорбление. Ведь Мими сказали, что теперь, после того как в Ноксвилле мы принесли свои обеты, Фелипе можно называть дядей. Но она ни в какую не соглашалась. Ее старший брат Ник тоже на это не купился. И дело было не в том, что моим племянникам не нравился Фелипе. Просто дядя, как сурово объяснил мне мой десятилетний племянник Ник, это или брат твоих папы или мамы, или законный муж твоей тети. Таким образом, Фелипе не мог официально называться дядей Ника и Мими, как не мог он называться и моим мужем, и убедить их в обратном было невозможно. Для детей такого возраста правила – это всё. Эти дети могли бы работать переписчиками населения. Чтобы наказать меня за гражданское неповиновение, Мими взяла в привычку называть Фелипе «дядей», при этом каждый раз с сарказмом показывая пальцами кавычки. Иногда она даже звала его моим «мужем» – тоже с кавычками и нотками презрительного раздражения в голосе.

Как-то вечером, в 2005 году, мы с Фелипе ужинали у Кэтрин, и я спросила Мими, что должно произойти, чтобы наши с Фелипе отношения стали в ее глазах «настоящими»? Она ответила, даже не думая:

– Вы должны устроить настоящую свадьбу.

– Но что делает свадьбу настоящей? – спросила я.

– Там должно быть больше одного человека, – с откровенным раздражением ответила она. – Нельзя приносить клятвы, и чтобы этого никто не видел! Должен быть кто-то, кто смотрит, что вы там друг другу обещаете.

Забавно, но Мими в данном случае выступила как настоящий интеллектуал и историк. Еще философ Дэвид Хьюм говорил о необходимости свидетелей в любом обществе, когда речь идет о принесении важных обетов. Они необходимы потому, что невозможно понять, говорит ли человек правду или лжет, принося клятву. По словам Хьюма, за высокопарными и благородными словами говорящего может скрываться «тайное направление мысли». Однако присутствие свидетеля сводит на нет все скрытые мотивы. Становится не важно, серьезно вы говорили или нет: что сказано, то сказано, и третья сторона засвидетельствовала это. Таким образом, свидетель превращается в «живую печать» обета, наделяя его реальным весом. Даже в Европе раннего Средневековья, до того как появились официальные церковные и светские браки, для заключения законного пожизненного союза достаточно было принести обеты в присутствии одного свидетеля. Подчеркну – даже тогда нельзя было проделать это в одиночку. Даже тогда кто-то должен был на вас смотреть.

– А ты успокоишься, – спросила я Мими, – если мы с Фелипе произнесем брачные обеты вот прямо здесь, на вашей кухне, перед тобой?

– Да, но где другие люди? – спросила она.

– Но есть же ты, – ответила я. – Ты можешь проследить, чтобы все было по правилам.

И это был блестящий план. Ведь наша Мими любит, чтобы все было по правилам. Эта маленькая мисс вообще родилась, чтобы быть свидетелем. И с гордостью сообщаю: она с удовольствием взяла на себя эту роль. Прямо там, на кухне, пока ее мама готовила ужин, Мими попросила нас с Фелипе встать к ней лицом. Она приказала нам отдать ей «обручальные кольца» (опять в кавычках), которые мы носили уже несколько месяцев. И пообещала сохранить их в целости до конца церемонии.

Затем Мими провела импровизированный свадебный ритуал, составив его, как я понимаю, из цитат из разных фильмов, которые успела посмотреть за долгие семь лет своей жизни.

– Клянетесь ли вы любить друг друга до конца времен? – спросила она.

Мы поклялись.

– Клянетесь ли вы любить друг друга в болезни и здравии?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация