— Я… — Адриана запнулась. Врач обратил внимание на
бледность ее лица и огромные, расширенные глаза.
— Я пришла… сделать аборт. Слова были сказаны так тихо,
что врач едва их расслышал.
— Понятно.
Он сел на маленький, вращающийся табурет и просмотрел историю
болезни. Замужем, тридцать один год, здорова, никаких противопоказаний. А
может, ребенок не от мужа?
— У вас какие-то особые причины? Адриана грустно
кивнула. По ее виду и речи доктор сразу определил, что она пришла к нему в
кабинет вопреки своей воле. Он видел многих женщин в состоянии стресса, женщин,
готовых на все, лишь бы избавиться от нежелательной беременности, но эта
пациентка была не из их числа. Доктор был готов биться об заклад, что на самом
деле она не хочет делать аборт.
— Мой муж считает, что сейчас для нас неподходящий
момент заводить детей.
Доктор снова кивнул, прекрасно ее понимая.
— Но какие у него основания так считать? Он что, без
работы? Или со здоровьем нелады?
Он пытался выяснить, почему Адриана пришла к нему, и не
собирался без веских на то причин делать аборт, так как чувствовал моральную
ответственность за своих пациенток. Однако Адриана качала головой в ответ на
все его вопросы:
— Нет, он просто… он просто считает, что сейчас нам ни
к чему иметь детей.
— А он вообще хочет их иметь? Адриана замешкалась с
ответом, в ее глазах блеснули слезы.
— Нет, — шепнула она. — Думаю, что нет. У
него было тяжелое детство, он вырос в многодетной семье. Ему сложно понять, что
не всегда все так плохо.
— Безусловно. У вас хорошая работа, и он, полагаю,
твердо стоит на ногах. Как вы считаете, он может в будущем изменить свои
взгляды?
Адриана печально покачала головой, по щекам скатились
слезинки. Доктор поспешил успокоить взволнованную пациентку:
— Не волнуйтесь, Адриана. Сегодня я аборт делать не буду.
Он обратился к ней по имени, потому что понимал важность
проблемы. Адриане было не до формальностей, она нуждалась в друге, а врач хотел
ей помочь.
— Во-первых, я должен убедиться, что вы действительно
беременны и это не ошибка. Вы делали тест на беременность?
Он предполагал, что Адриана его делала, иначе не пришла бы.
— Да, дважды. И месячные у меня запаздывают уже на две
недели.
— Значит, по нашим методам подсчета, у вас пятая неделя
беременности. Так я думаю, но мы на всякий случай сейчас еще раз проверим.
После этого вы пойдете домой и, пожалуйста, еще раз все как следует обдумайте.
Если ваше желание прервать беременность не изменится, можете снова прийти хоть
завтра. Вы согласны на такой вариант?
Адриана кивком подтвердила, чувствуя себя в состоянии
полуоцепенения-полуистерики, думая, что не переживет эту душевную травму. Но
доктор был великодушным и добрым, он подтвердил факт беременности и на прощание
посоветовал ей еще раз попытаться поговорить об этом с мужем, полагая, что тот
в конце концов придет поговорить с врачом сам. Он только не учел, что Стивен
абсолютно бескомпромиссен в данном вопросе. Позвонив вечером Адриане, он был
явно раздражен тем, что она еще не сделала аборта.
— Почему, черт подери, он не сделал этого сегодня?
Какой смысл ждать?
— Он хочет, чтобы мы еще раз все обдумали. Может, стоит
прислушаться к его совету?
Сознание того, что ей предстоит, повергало Адриану в
состояние депрессии.
— Когда ты возвращаешься? — с тревогой спросила
она, но Стивен, похоже, не заметил панику в ее голосе.
— Не раньше пятницы. А в субботу утром мы с Майком
играем в теннис. Ты и Нэнси можете потом к нам присоединиться — сыграем сет
парами.
Адриана не верила своим ушам. Или он был полностью лишен
чувств, или просто глуп.
— Я не уверена, что в субботу буду в состоянии играть в
теннис.
Сарказм в ее голосе звучал совершенно отчетливо.
— Ах, да… Я совсем забыл.
В течение десяти секунд? Как можно об этом так скоро забыть?
Но, прежде всего, как можно толкать ее на такой шаг?
— Я бы хотела, чтобы ты тоже еще раз подумал. Стивен,
ведь это не только мой ребенок, но также и твой.
Она говорила, а сама чувствовала на другом конце провода
стену непонимания,
— Адриана, я уже сказал тебе свое мнение. И не хочу
больше к этому возвращаться. Займись же этим, черт подери. Я не понимаю, зачем
тебе понадобилось ждать до завтра.
Адриана не ответила, потрясенная жестокостью слов мужа.
Получалось, что она подвела его, позволив этому случиться, и теперь должна была
любой ценой все уладить, чего бы ей это ни стоило.
— Я тебе позвоню завтра вечером. У Адрианы к горлу
подступил комок, слезы жгли глаза.
— Зачем? Только для того, чтобы проверить, сделала ли я
аборт? — задала она последний вопрос и попрощалась со Стивеном, чувствуя,
что сердце разрывается, потому что через несколько часов их ребенка спасти уже
будет нельзя.
Адриана пролежала без сна всю ночь, плакала и думала о
ребенке, которого так никогда и не увидит, ребенке, которого предстояло
принести в жертву мужу. Наступившее утро она встретила словно утро своей казни.
На работу ехать было не нужно — Адриана взяла недельный отпуск. Предстояло
только одно — снова отправиться к врачу и заставить себя сделать аборт.
Одеваясь, она все думала, что в последнюю минуту позвонит
Стивен и скажет не делать этого. Но Стивен не позвонил. К доктору надо было
явиться в девять часов. Это время Адриане назначили на случай, если она не
откажется от аборта. С прошлого вечера она ничего не ела и не пила — только при
таком условии можно было применять обезболивание. Бледная, дрожащая Адриана
вела машину по Вилширскому бульвару. К врачу прибыла без пяти девять, сообщила
сестре и с закрытыми глазами села в приемной, сердцем чувствуя, что никогда, до
конца жизни не забудет этого ужаса. В эти минуты она впервые ненавидела Стивена,
у нее было безумное желание позвонить ему, найти его, где бы он ни был, и
сказать, что она никогда ему этого не простит, но Адриана понимала, что это
бесполезно.
В дверях появилась сестра и с любезной улыбкой пригласила
Адриану. Она проводила ее в довольно большое помещение, велела полностью
раздеться, надеть голубой халат и сесть в кресло. Рядом стояло зловещего вида
устройство, Адриана догадалась, что это и есть вакуумный аппарат. В горле у нее
пересохло, губы слиплись, словно смазанные клеем. Ей хотелось только поскорее
закончить процедуру, уехать домой и постараться все забыть, еще она знала, что
уже никогда больше не допустит беременности. И все же, как это ни
парадоксально, какая-то ее частичка по-прежнему хотела сохранить этого малйша,
невзирая на то, что может произойти, что скажет Стивен, страдающий неврастенией
на почве собственного детства.
