– Ну не ревнуй. Я была с подругой.
«Ага, все-таки она не хочет меня бросать. Я, наверное, в ее представлении перспективный жених. Поддержу ее игру, чтобы все-таки последнее слово осталось за мной. Лучше будет, если я ее сам брошу. Господи! Все как всегда! Когда же будет что-то такое?… Ну не знаю, бывает ли. Такое, чтобы не играть в эти игры, а просто быть близкими людьми?»
– А спала ты с кем, с подругой? – спросил он.
– Двадцать три.
– Что «двадцать три»?
– Двадцать три мужика вчера хотели со мной переспать. Но я спала одна, в своей постельке. Ты же помнишь, как там классно. Какую простыню постелить на эту ночь: черную или красную?
– А ты сейчас на какой?
– На шелковой красной. – На самом деле Нора сидела за столом и красила ногти на руках. В черный цвет.
– А ты в чулочках?
– В черных. И в поясе. – На самом деле Нора была в мягких вельветовых брюках своего любимого темно-зеленого цвета.
– Ты без трусиков?
– В трусиках, – для разнообразия ответила правду Нора.
– Так сними их.
– Знаешь что? Сними их сам. Приезжай и сними.
«Пусть не привыкает, – подумала Нора, – к сексу по телефону. У нас должен быть телесный контакт, и Джордж должен в нем нуждаться. Иначе зачем ему жениться? Что-то я не слыхала про браки по телефону!»
– Не могу, зайка. Тут у меня такие обстоятельства… Не могу покинуть квартиру. Приезжай ты, если хочешь. Долго объяснять, в чем дело. Приезжай – увидишь. Трусики только не надевай!
«Как бы не так. Если тебя слушаться, так мне их вообще никогда надевать не надо», – мысленно ответила Нора, а вслух поинтересовалась:
– Ты, может, заболел? У тебя случайно не грипп? Я не хочу заразиться.
– Да никакого гриппа у меня нет. Как раз отлично себя чувствую и весь трепещу в ожидании тебя.
«Ну ладно, поеду. А то он уже собирался меня бросить из-за сегодняшней ночи. Надо его задобрить. Где это видано, чтобы меня бросали? Я всегда сама бросаю! Ну подумаешь, съезжу к нему. Это даже интересно: посмотрю, как он живет», – рассудила Нора и согласилась приехать.
– И вот это то, ради чего ты отказался ко мне ехать? – удивилась Нора, указывая на котенка.
– Салли чуть не умерла от голода и жажды, пережила сильный стресс. Ее сейчас нельзя надолго одну оставлять. Конечно, можно было бы оставить с Делией. Но я хочу, чтобы она ко мне привыкла и знала, что я ее хозяин.
– Хозяин? Ты хочешь оставить у себя эту кошку? – спросила Нора, мысленно выдав рекомендацию: «Да сдай ты ее в приют для животных, и дело с концом». Но вслух это произнести не решилась, видя, с какой нежностью Джордж гладит котенка.
– Конечно, я хочу ее оставить. Это не обсуждается.
– У тебя что, есть мыши?
– При чем здесь мыши? Несчастному животному нужен хозяин, который заботился бы о нем. Кошка – это домашнее животное, приносит радость людям.
«Лучше бы ты обо мне заботился. Стану твоей женой – выкину эту кошку к чертовой матери!» – мысленно ответила Нора. Но вслух высказалась, по ее мнению, несколько мягче:
– А ты знаешь, что нельзя держать домашних животных в квартире? От них заводятся… ну в общем, всякая дрянь заводится.
– Не знаю, у меня ничего не заводится. Этот котенок – уже член моей семьи. Я его не брошу. А если ты брезгуешь – скатертью дорога.
«Она, конечно, хороша. Лучше всех моих бывших. Можно было бы еще с ней потусить. Но если она сейчас уйдет – не беда. По крайней мере, расстанемся не по ее, а по моей инициативе. Все выйдет как всегда по-моему», – думал Джордж, пристально глядя в глаза Норы.
Она это взгляд не выдержала и опустила глаза на котенка.
– Да ладно, твое дело. Симпатичная кошечка. – И Нора даже разок погладила Салли по головке.
5
Стефани ехала в поезде на новое место работы. По совету психолога она поинтересовалась у дяди владелицей Нортриджгемптона, выяснила, что он ее действительно знает, позвонила старой леди и задала несколько вопросов о своих будущих обязанностях и об условиях проживания в аббатстве. У Стефани сложилось благоприятное впечатление о пожилой даме, и она даже не сочла нужным предварительно посетить аббатство. Она сразу уволилась с работы, собрала вещи и отправилась в Нортриджгемптон. Путь ей предстоял длинный, и Стефани решила использовать это время для работы над своими мыслями, в соответствии с рекомендациями Элинор.
«Как там она говорила? Нужно мыслить позитивно. Как только в голову приходит какая-нибудь отрицательная мысль, ее сразу же надо заменить на положительную. Надо представлять себе то, что хочешь иметь, и стараться войти в такое эмоциональное состояние, как будто ты это уже имеешь. То есть ощутить реально, как ты себя будешь чувствовать, когда получишь, например, дом своей мечты. Так, а какой мне нужен дом? Конечно, мне нужен дом моего детства в Белгравии. Но я уже и без всякого психолога много лет мысленно хожу по этому дому и каждую ночь вижу его во сне. И ничего себе пока не вернула. Может, не суждено? Попробую рисовать в воображении какой-нибудь другой дом. Что-нибудь наподобие тех домов, о которых я читала в романах. Боже мой! Сколько же я их прочитала, этих романов! Благодаря им я уходила в другую действительность от этого колючего внешнего мира с его вечным недовольством мною. Конечно, можно было бы с детства начинать создавать свой реальный хороший мир. Видимо, для этого следовало послушаться наставлений матери:
– Запомни! Ты всю жизнь должна будешь каждый день делать гимнастику, чтобы тебя не разнесло, ты и так склонна к полноте. Питаться нужно легкой пищей. Ты думаешь, балерины столько едят, сколько ты? Ложка гречневой каши и куриная котлетка. Этого должно быть достаточно на обед. А на ужин – кефирчик или творожка немного. На завтрак можно пару ложек овсяной кашки. Ты должна быть как Грета Грегсон!
Мне хотелось стать такой же, как блистательная прима Ковент-Гарден Грета Грегсон. Я очень любила танцевать и на вопрос, кем я хочу быть, отвечала, что балериной. Говорить-то я так говорила, но благодаря ежедневной маминой разъяснительной работе, уже в трех-четырехлетнем возрасте понимала, что это, наверное, не удастся. Ведь я для этого не была достаточно худой. А чтобы стать худой, надо было бы отказаться от кондитерских изделий, которыми меня баловал папа. Но это были такие вкусные вещи! Как же от них отказаться? Да еще и на всю жизнь! Уже в четыре года я трезво рассудила, что это нереально, и на требование родителей выбрать, что я буду посещать, балетную студию или музыкальную школу, выбрала музыкальную школу. Это был мой выбор, и я к нему отнеслась ответственно: несмотря на то, что учиться в музыкальной школе мне не нравилось и на экзаменах я страшно волновалась, несмотря на неоднократные предложения родителей бросить эти мучения, я довела начатое до конца и благополучно закончила музыкальное образование, получив аттестат с приличными оценками. Однако, конечно, великий пианист из меня не получился. Да я этого и не планировала. Я просто хотела закончить начатое дело – музыкальную школу, раз я уже начала учиться. Да, я хотела построить свою, улучшенную, реальность. Но не будучи балериной, к чему у меня не было физических данных. И не будучи музыкантом, так как я боялась больших открытых пространств, в том числе больших залов, где проходили концерты.
