– Вряд ли специально ждал, – сразу решила Серафима, не привыкшая к столь широким жестам и знакам внимания.
Ей вообще не везло на галантных кавалеров. Наверное, настоящим рыцарям больше импонировали субтильные хрупкие феи, а удел грудастых дев в теле – нахрапистые и быстрые мужики. Почему-то Серафима всех располагала именно к прямолинейным наскокам на бюст, а не к длительным и красивым ухаживаниям за ее душой и уязвимой внутренней сущностью.
Да, нет в ее внешности утонченности, ну и что? Сказки все равно хочется.
Сказку Витя ей устроил сразу, только в весьма ускоренном темпе.
Сначала были подарены рыжие ромашки в куске полиэтилена, потом он сразу расписал план действий: сейчас погуляем, а потом кофейку попьем.
Наивная Сима купилась исключительно на культурное завершение первого свидания. Кофе – это так утонченно. Это не пиво на аллее и не энергичное тисканье в подъезде, после чего хочется вымыться с порошком, а кавалера вытравить из памяти хлоркой.
Нет, Витя – это что-то настоящее.
Почему они все думали, что Серафима своя в доску и с ней обязательно можно пить, рассказывать похабные анекдоты и не церемониться? Душу нежной и ранимой Дюймовочки запихнули в тело Серафимы Разуваевой и предложили приспосабливаться. Наконец-то нашелся мужчина, который разглядел ее истинное лицо!
Гулять они поехали за город. Что удивительно – в самый настоящий лес. Узрев пустынную местность, Серафима ощутила некоторое волнение и беспокойство. Нет, разумеется, с Витей она справится, если что. А может, и не захочет. Мало ли. Вон как романтично все получается. Смущало лишь то, что, во-первых, кавалер был ей абсолютно незнаком, а во-вторых, стыдно было вот так сразу соглашаться. Хотелось соблюсти условности. Вдруг он не поймет, что все дело в настоящей любви, а вовсе не в Серафиминой доступности.
У мужчин нет никакой интуиции. Одни рефлексы и неправильные выводы.
Когда Виктор вышел из машины, Серафима на мгновение остро пожалела, что вообще с ним связалась. Если за рулем он смотрелся вполне гармонично, то то, что в данный момент с улыбкой обходило автомобиль, вызывало жалость и разочарование. Маленький, худосочный, неуклюжий – просто недоразумение какое-то!
Она-то была уверена, что, будучи девушкой возвышенной, интересуется в первую очередь внутренним миром, а вот поди ж ты – глянула на внешность и остыла. Как только что согнутая подкова, брошенная в ледяную воду.
Куда ей такой комар? И не покажешь никому, и не похвастаешься, и вообще – дети непонятно в кого уродятся.
– Детка, выходи, – улыбнулся Витя и открыл дверь, галантно поклонившись.
«Вот небось мужики тоже смотрят на меня и думают: куда такую корову в хозяйство. На люди такой танк выводить стыдно, родит – вообще в двери не пройдет. И никому моя прекрасная душа не нужна. Мне не нужна и им не нужна. Потому первым делом на сиськи и смотрят. Хоть какой-то плюс. Я на – рост, они – на бюст. Почти стих родился», – обреченно подумала Серафима и выкарабкалась из машины.
От трассы в глубь зарослей шла сухая протоптанная дорога, по которой Витя и повел ее на романтическую прогулку. Он шел и что-то такое рассказывал про свою автомастерскую, про поход на байдарках, а Сима шла и ничего не слышала, погруженная в свои невеселые мысли. Было такое ощущение, что она выгуливала мопса. Или что-то другое, мелкое и навязчивое, что и бросить нельзя, но и домой по каким-то причинам взять нет никакой возможности.
Чем дальше, тем больше она раздражалась.
«Я все понимаю. Мне бы мужиком с такими габаритами родиться, а ему – бабой. Ну не повезло обоим, ладно. Тут я еще могу посочувствовать. Но почему он не выбрал какую-нибудь девицу по себе? Зачем меня-то позорить? Я ж не виновата, что такая лошадь уродилась! Ведь есть маленькие девушки, есть здоровенные мужики. Надо делиться по парам правильно и продуманно, а не вот так замысловато. Бывают, конечно, исключения, но я не хочу быть исключением. Я любви хочу. А какая любовь, если он мне до плеча не дотягивает. Я мужчину уважать хочу, а не жалеть! И да-да-да – плевать мне на его прекрасную душу, если он вот так поступает. Это же нечестно. Специально в машине прятался, а теперь в лесу – нате вам, сюрприз! Знала бы – прямо в городе распрощалась и телефона не дала. А чего мне теперь в чаще этой делать? Вот гад! Не поеду я с ним никакой кофе пить».
Гуляли они долго. Даже не гуляли, а просто бодро шагали по лесной дороге под Витин щебет. Радовало одно – ничего такого кавалер себе не позволял, вываливая на Серафиму подробности своей бурной молодости в виде забавных историй.
Дорога неожиданно закончилась, и пара оказалась на краю полузаброшенной деревеньки. Как выяснилось, у Вити здесь был дом, в котором он и собирался поить Серафиму кофе.
«Ничего себе поворот!» – обозлилась Сима.
Но Виктор, не замечая ее помрачневшего лица, заливался соловьем, устроив экскурсию по струхлявевшему хозяйству.
– … тут скважину сделаю, договорился уже. Сарай снесу, гараж будет. А вон там, видишь, поле здоровенное. Это мое! И бумаги оформил. Там хочу домиков понастроить и сдавать на лето. Как? – он горделиво покосился на спутницу.
– Да уж, – голосом незабвенного Ипполита Матвеевича шамкнула Серафима.
– Прошу в дом. Это еще не все, – интригующе сообщил Витя.
Ссориться Серафима не хотела. А чего ссориться, если из этой дыры непонятно как выбираться.
«Придется и кофе пить, и лекцию слушать, – печально думала она. – Вот влипла! За грудь сразу хватать не начал – надо же, достижение! Вот теперь и плати!»
Но лекции не было. Поставив чайник, Витя присел рядом на пыльный диван и вдруг хрипло сказал:
– Ну иди ко мне. Ты же хочешь, я вижу.
Нормальная, знающая себе цену женщина быстро и доступно объяснила бы Вите, чего именно она хочет, после чего в напряженной тишине, но с комфортом была бы доставлена домой тем же образом, каким и была вывезена на природу. Но Сима была девушкой неопытной и в общении с мужчинами стеснительной, поэтому объяснять ничего не стала, а молча сиганула на улицу. До трассы она добежала на удивление быстро. С удовлетворением обнаружив, что сумка болтается у нее на плече, Серафима начала голосовать. Денег с собой было мало, но шанс поймать попутку был. Здесь все ехали в город. А там она выйдет, доберется до метро и домой.
Ее трясло от волнения, обиды и омерзения.
Черт бы побрал этих мужиков. Нет рядом принцев, одни кобели.
– Сколько? – добродушно улыбнулся из подъехавшей фуры плешивый толстяк.
– Пятьдесят, – с достоинством начала торговаться Сима. Вообще-то, у нее с собой было сто рублей, но надо же было еще оставить на метро и автобус. Но и уехать хотелось как можно быстрее. А вдруг Витя решит догнать? Мало ли…
– Долларов? – удивленно высунулся в окошко второй, с одутловатым болезненным лицом.
