– Ну надо же, – расстроилась Рита. – А я надеялась, что у них получится.
– Вот! Ты же понимаешь, что мужик у нее дрянь! – оживилась Валерия.
– Он ничего вроде. Был. Но если уж начал себе кого-то искать, то рано или поздно найдет.
– Слушай, ну что ты мямлишь? Не работает? Раз. Не любит? Два.
– Почему не любит? – обиделась за подругу Маргарита. – Просто у него, может, любовь такая своеобразная.
– Ага. Поэтому ему нужна третья. А уезжает он вообще с четвертой! Он Лизку вчера даже не отбил у шефа!
– А ты хотела, чтобы завязалась драка?
– Это Лизка хотела, чтобы ее ревновали. Что-то в глаза-то не бросилось, что ее кто-то ревнует!
– Ты к чему, Лер?
– К тому, что твой тоже не подарок, а ты этого не видишь. Лизка ведет себя как дуреха наивная, и ты не лучше. Мужик пьет, не работает…
– Зато не гуляет! – вспыхнула Рита.
– Это временно. И вообще – не факт.
Договорить на эту волнующую тему они не успели. Двери распахнулись, и на пороге возникла заплаканная Бабаева с распухшим носом и заплывшими глазками. Плюс ко всему она еще и тряслась, как в лихорадке.
– З-з-з-замерзла, – пробормотала она, бросившись к батарее.
– Да, – вздохнула Маргарита и тревожно взглянула на Леру.
Та выжидательно уставилась на Лизавету:
– Ты где была? И что случилось?
– Славик дома не ночевал! Я подумала, что он вчера увидел нас и в обморок упал! – Лиза не выдержала и горестно завыла, как оплаченная плакальщица на солидных похоронах.
Танненшток, давно мотавшийся по коридору и желавший объясниться с сотрудницей, принял вой на свой счет и пугливо удалился в кабинет. Надо дать Лизетте успокоиться. Как она убивается! Ему было приятно, что девушка так нервничает по поводу несостоявшегося рандеву. Ничего, он ей все компенсирует!
– А сейчас такие морозы! Он же мог замерзнуть! Насмерть! По моей вине! Я всю гостиницу обошла, останки искала! – голосила Лиза.
– Ишь ты, как в образ вдовы вжилась, – усмехнулась Горецкая. – И не мечтай. Мы тут вчера подежурили. Слава твой был, вас с шефом видел, только потом с какой-то бабой в ресторан отправился.
– С бабой, – всхлипнула Лизавета, медленно затихая и пытаясь переварить услышанное. – С какой бабой?
– Да кто ее знает, – пожала плечами Рита. – Она его в джипе ждала. Он сначала туда залез, когда вы уехали, а потом вылез снова, и они пошли в наш ресторан.
– Да? – Глаза Лизы лихорадочно блестели. – Нужно срочно допросить ночную смену! Его могли заманить!
– Зачем? Чтобы воспользоваться его невинностью? – хмыкнула Лера.
– На органы! Чтобы меня шантажировать! Чтобы украсть его картины! – со скоростью пулемета начала выдавать версии Лизавета.
– Иди, книжки пиши! – отмахнулась Валерия. – Кому он нужен?
– Тетке этой! – воскликнула Лиза.
– Разве что. Только, дорогая моя, чтобы допрашивать утреннюю смену, надо было приходить вовремя. Люди уже давно дома спят.
– Я до вечера подожду, – произнесла Лизавета. – Я должна понять, куда его увезли.
– Чего сразу «увезли»? – покрутила пальцем у виска Рита. – Не дите, чай! Сам уехал. Кобель твой художник. У него и без Данаи теток тьма, как я погляжу.
– А ты письмо написала? – вспомнила Лизавета про первоначальный план.
– Нет. Вечером напишу. Не до того вчера было.
– Напиши, – рассеянно кивнула Лиза, думая о чем-то своем.
– Барышни, давайте поработаем! – вернула всех к действительности Валерия. – А то мы не только вечернюю смену ресторана дождемся, но и до утренней тут просидим. Новый год на носу, вон бумаг сколько. Активнее, активнее! Без обеда оставлю!
Глава 14
Новый год – не всегда счастье. Иногда в ночь, когда кто-то радостно орет на улице, пуская фейерверки, за темными окнами льются чьи-то горькие слезы. Судьба сваливает на свои весы равными кучками счастливые и несчастные жизни, соблюдая вековой баланс и гармонию. Как известно, если где-то что-то убыло, то в другом месте непременно прибудет. И наоборот.
Валерия улыбалась Гене сквозь дрожащий над свечами воздух и лениво цедила вино. Ей было так хорошо, что хотелось, подобно Фаусту, закричать: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Новогодний Стокгольм умиротворял неспешностью и простотой праздничных мероприятий. И хорошо было не потому, что пышно и ярко, а просто спокойно на душе. И казалось, что жизнь наконец-то вошла в ровную колею. Мечты начинали сбываться.
Блестя великолепными зубами, Гена подмигнул ей и нежно накрыл ее руку горячей ладонью.
Что еще надо женщине для счастья?
Рите для счастья не хватало всего сразу. В эту праздничную ночь выяснилось, что ничегошеньки у нее нет. Она так замечательно все рассчитала: до девяти дома, посидеть с Лешкой, подарить ему первый подарок, потом отвезти ребенка к бабушке, а самим – в гости к друзьям. Она продумала все, кроме одного!
– Надеюсь, твой муж не напьется, как обычно, – не удержалась от реплики мама, забирая полусонного Лешку, размахивавшего коробкой с вертолетом. У нее в гостях сидели закадычные подруги. Их нестройное пение доносилось из комнаты.
– Я спать не лягу, – немедленно начал торговаться ребенок. – У меня дела. Я тоже хочу петь! И есть! И еще телевизор смотреть!
– Мам, ну что ты опять? – пробормотала Рита, вытряхивая сына из комбинезончика.
– И вам не хворать, тещенька! – усмехнулся уже слегка поддатый Андрей.
– Не дождешься, – поджала губы Татьяна Юрьевна.
– Не ругайтесь хоть в праздник-то, – умоляюще произнесла Рита, торопливо выталкивая супруга на лестницу. – Мамуль, Лешку завтра заберем! С Новым годом!
– С новым счастьем! Надеюсь, в этом году оно у тебя будет каким-нибудь новым, потому что твоего старого счастья я так долго не выдержу! – душевно пожелала маменька, захлопывая дверь.
Транспорт ходил все реже. Они едва не опоздали к назначенному времени. На такси лишних денег не было, поэтому остаток пути пришлось преодолевать чуть ли не бегом.
– Андрей, ты обещал! – строго напомнила Маргарита, когда они, запыхавшись, топтались перед квартирой друзей.
– Перестань, – отмахнулся муж. – Я же не алкаш какой-нибудь.
Он очень удивился бы, если бы узнал, что в последнее время Рита все чаще в этом сомневалась.
И не зря. Такого Нового года у нее еще не было. Андрея пришлось бросить у друзей, потому что изображать комиссара и волочь мужа на себе Рита не желала.
Раздухарившийся супруг пил, как красноармейская лошадь после долгого перехода. Он плясал на столе, приставал ко всем особам женского пола, подрался с кем-то из гостей и наконец, устав, заснул на унитазе. Когда там столпилась очередь из страждущих, дверь в санузел вскрыли, Андрея разбудили, в связи с чем состоялась еще одна часть его сольного выступления. Дело было под утро. Андрей допил все недопитое и снова заснул, но уже на полу в гостиной.
