– Маняша, это Валюша! – торжественно провозгласил дед. – Валюша, это Маняша.
«Валюша»… Маша печально вздохнула, ожидая увидеть очередную «валькирию», но… «Девушке» оказалось лет шестьдесят пять. Это был клон деда, но женского пола. Спортивный костюм на подтянутой фигуре, две косички, как у перезрелой первоклашки, и не по возрасту задор в глазах.
– Здрасьте, – зачарованно прошептала Маша. – А где библиотекарша?
– Не получилось у нас, – развел руками Михаил Яковлевич. – Кстати, это ее бабушка.
– Да, бабушка, – опечаленно подтвердила Валюша. – Только вот правнуков мне, видимо, не дождаться. А ваш-то бутуз такой живчик.
Решив не уточнять, кого гостья именует живчиком, деда или Никиту, Маша неопределенно кивнула, подтвердив, мол, да, живчик, и пошла переодеваться. На коридор заряд оптимизма стариков не распространялся, поэтому снова вспомнился Алексей.
– Дура я клиническая, все сама себе порчу, – подумала Маша, машинально заглянув по пути в комнату сына.
Наверное, такую гамму чувств испытывает человек, проснувшийся в ясный день в темной комнате и раздернувший плотные шторы. Волна счастья окатила Машу мощным солнечным потоком, затопив детским бесшабашным восторгом.
На гостевом диване в обнимку спали отец и сын. Никита сладко причмокивал во сне, а Алексей тонко похрапывал.
За спиной Маше почудилось движение, и она резко обернулась: дед с Валюшей стремительно спрятались за угол.
– Простила, – доносился шепот Валюши.
– А вдруг нет? – беспокоился дед. – Вдруг надо вмешаться?
– Я тебе вмешаюсь! Иди свеклу три, скоро проснутся, за стол пора, а у нас не готово почти ничего.
– Хорошо-то как, – заревела Маша. – Елки-палки, как жить-то хорошо!
В дизайнерской фирме царил аврал. Ненормированный рабочий день на сей раз растянулся до такой степени, что даже трудоголик Кулешов начал ворчать, поминая клиента недобрым словом.
– А я люблю работать, когда все ушли, когда в офисах сумрачно, в коридорах тихо, телефоны молчат, – мечтательно сообщил Артем. Рита с Вадиком очумело оторвались от мониторов и уставились на Алтаева.
– Может, нам свалить, чтобы тебе в тишине лучше работалось? – с готовностью предложил Вадик. – А то мне лично хочется пробежать по темному пустому коридору, сесть в машину и уехать домой.
– У меня нет машины, – печально выпятил губу Артем.
– Ну, это меняет дело. Тогда ясно, почему у тебя такие нездоровые мысли в столь поздний час, – хрюкнула Гусева, вернувшись к рабочему процессу.
Закончили они около полуночи.
– Сдохнуть можно, – поделился с коллегами Вадик.
– Запросто, – подтвердила Рита. – Надо нам себе премию выписать. Колоссальную. Чтобы потом долго удивляться сумме.
– Настоящий художник работает не ради денег, – высокопарно объявил Артем, наматывая на шею двухметровый ядовито-зеленый шарф. Дополняла образ черная фетровая шляпа с широкими полями. – Спокойной ночи, коллеги!
– Интересно, – пробормотала Рита, стягивая с вешалки куртку и глядя вслед удалявшемуся Алтаеву. – А ему ветром эту шляпу не сдувает?
– А мне вот интересно, почему это он нам спокойной ночи пожелал? Как будто мы прямо тут сейчас спать уляжемся, – развеселился Вадик.
– Это у него мозг от непосильного труда заклинило, – заступилась за сотрудника Рита.
– Слушай, Гусева, я все хотел с тобой посоветоваться. А вот как узнать, нравишься ты девушке или нет? То есть она мне, скажем так, крайне симпатична. Но как она сама ко мне относится – непонятно. Женщины же начинают на нас правильно реагировать, только когда до интима доходит. Вот там сразу все ясно: либо по морде, либо в койку. Но нельзя же ей так сразу в лоб: «Как ты относишься к интиму?» Как бы так сделать, чтобы и не обидеть, и чтобы все получилось? Ты ж у нас специалист по женской психологии.
– В театр пригласи, – хмыкнула Рита, польщенная возведением в ранг «специалиста по психологии». – Женщину надо завоевывать, а не хватать, как пиво в магазине, по-быстрому. Это процесс. Если сразу в постель тянуть, то тебя любая шуганет. Так что – филармония, цветы, конфеты, концерт и прочая культурная программа. Иначе никак. А если хочешь быстро выяснить, но без гарантированного результата – в гости напросись ближе к ночи. Если пустит – можешь не комплексовать. А если обзовет или по физиономии съездит, то, значит, промахнулся.
– Ага, понял. Рит, пошли в театр. Или в филармонию.
– В филармонию? – Рита смерила его долгим, вдумчивым взглядом. – Неожиданное предложение на ночь глядя. Нет, Вадик. Лучше в гости приходи.
