– И тут Остапа понесло! Остановись, бабка-сказочница! Что ты плетешь? Просто мировой заговор против тебя!
– А цветы тоже непонятно от кого.
– То есть ты не допускаешь мысли, что можешь понравиться мужчине? А цветы тебе могут подарить только в конце жизненного пути в виде кладбищенского венка?
– Не допускаю!
– Вредно себя недооценивать, Юля! Это всегда сказывается на отношении к тебе окружающих, – поучительным тоном сообщила Аня.
– Плевать мне на окружающих! Он вчера, когда я хотела помешать этому свиданию, начал на меня нападать со своими грязными намеками!
– Так, милая моя! Тебе накануне цветочки на дом доставили. Имеет право побуянить!
– Да от него же цветы!
– Это было написано на букете? У твоего мужа не хватит ума на такую «Санта-Барбару»! Это женские фокусы.
– Мне от этого ненамного легче! Он или баба его, какая разница. Факт налицо: у него есть любовница. И это через месяц после свадьбы! Как так можно! Я же беременна!
Тут Юлька осеклась, сообразив, что это в сложившихся обстоятельствах не плюс, а минус.
– Слушай, может, он решил найти нормальную девицу, без пуза? – прохрипела она внезапно севшим голосом.
– Вряд ли. Ему же не двадцать лет, чтобы метаться от одной к другой. Месяц не срок. Тут что-то не так.
– Конечно, не так! Это ненормально, когда у мужа есть любовница!
– Юль, мне надо поразмыслить. И поработать, кстати, а то мы уже час на телефоне висим!
– Да, – обиженно проворчала Юлька. – Ты в прошлый раз тоже хотела поразмыслить, а так ничего и не придумала.
– Я не могу поставить диагноз без полной клинической картины! – рявкнула Аня и положила трубку.
На душе у Юльки стало еще тоскливее. Казалось, что в голове болтается гудящий шар, вытеснивший все мысли. Ей хотелось закрыть глаза и вернуться в детство, когда самой серьезной проблемой была ссора с девчонками во дворе или большая злая собака, лежавшая перед булочной.
Вечером она поехала к маме. Галина Даниловна внимательно выслушала ее трагическую историю и нервно заходила по комнате.
– Значит, так. Ты можешь меня не слушать, поступать по-своему, строить из себя гордую и независимую. Но, раз уж ты пришла советоваться, а ты ведь именно советоваться пришла, я правильно понимаю? Так вот, раз ты ждешь от меня совет, подкрепленный некоторым жизненным опытом, то ты его получишь. Рисую ситуацию. Нормальный мужик, с деньгами, жилплощадью, не пьющий, женится на беременной, прошу заметить – не от него, девушке не первой свежести и, прямо скажем, не фотомодели…
– А что, я так плохо выгляжу? – обалдела Юлька от маминой характеристики.
– Не перебивай. Ты выглядишь так, как можешь. Другое дело, что с его материальным положением он мог жениться на двадцатилетней модельке, которая занималась бы своей внешностью, чтобы соответствовать статусу мужа, тратила деньги на тряпки и рожала бы ему детей. А дома она встречала бы его надушенная, накрашенная и завитая!
– Можно подумать, я хожу обмазанная сметаной и с колтунами на голове, – обиделась Юлька.
– Да уж, ты сметаной не намажешься. Ты вообще ничем и никогда не намажешься! Зачем?! Правда? Красота должна быть естественной, а раз она вянет, то так тому и быть! Наступает в жизни осень! Только теперь не удивляйся, что твой муж, как журавль, с наступлением осени на юг потянулся. А маникюр? Какое плебейство! Ногти надо грызть! Это успокаивает нервы и экономит деньги.
– Мама, я уже давным-давно не грызу! И лаком я их покрывала!
– Покажи!
Юлька стыдливо спрятала руки за спину.
– О чем и речь! Не удивлюсь, если под брюками у тебя рваные колготки.
– Не рваные, а зашитые!
– У тебя совковый менталитет! Твой муж что, на колготки не зарабатывает? Или на маникюр тебе не дает?
– Я и не прошу. У меня своя зарплата есть.
– Вот к этому я и веду! Твоей зарплаты хватит ровно на то, чтобы пару раз отполировать ногти в приличном месте, а у тебя, между прочим, скоро появится ребенок! Что ты сможешь ему дать? Угол в нашей халупе? Мокрые пеленки, вместо памперсов? Из деликатесов – яблочное пюре, вместо мяса – морковь? Конечно, в ней тоже железо! А раньше и памперсов-то не было! Только я не хочу, чтобы моя дочь жила в нищете. Тебе повезло выбраться из этого убожества, а ты обратно в болото хочешь?
– Мы что, нищие?
– Если ты вместе с ребенком сядешь нам с отцом на шею, то мы к ним сильно приблизимся!
– Мне от вас ничего не надо, я сама…
– Все, что ты могла сама, ты уже сделала! Своим идиотизмом ты только создашь проблемы нам и своему ребенку. Понятно, что мы просто вынуждены будем вам помогать…
– Не надо мне… – оскорбилась Юлька, уже прикидывая в голове варианты съема отдельной жилплощади и гордого одинокого существования.
– Ты думаешь, мне легко это все говорить? – закричала мама. – Ты понимаешь, что сама сейчас суешь голову в петлю и шагаешь с табуретки? Ну что тебе в башку ударило? Ты видела его с кем-то, ты разговаривала с его девицей? Нет! Ты сама себе напридумывала ерунды, а теперь грызешь себя и меня за компанию! Пока не увидишь его в койке с кем-то, измена – это плод твоей больной фантазии. Даже когда мужик признается, это еще не факт, что он не хочет всего лишь набить себе цену!
– Ну, ты, мам, загнула, – помотала головой Юлька. – Я ничего конструктивного в результате не услышала, одни эмоции.
– Это у тебя, дуры, одни эмоции! Конструктивно тебе надо? Сиди на попе ровно и не рыпайся. Перебесится, вернется! Раз он сам тебя не гонит, не смей уходить!
– Это ты меня продаешь, что ли? – вдруг вскинулась Юлька. – Тебе удобен богатый зять! Или перед подружками стесняешься, что дочка «в приличных людях» не удержалась?
– Давай, оскорбляй мать! Я же сказала, поступай как знаешь, только как бы потом локти не начать кусать! Спрыгнуть с облака легко, а потом поди-ка залезь обратно.
– То есть ты предлагаешь закрывать глаза на то, что он гуляет? Что мне бабы домой названивают? Что он ночью домой приходит?
– Так приходит же!
– Вот спасибо! – разъярилась Юлька. – Земной поклон! Вот счастье-то, приходит ко мне, убогой, ночевать! Может, мне на радостях ботинки его грязные облизывать и путь лепестками роз усыпать?
– Не бесись. – Мама устало привалилась к стене. Юлька вдруг заметила, что на руках у нее вздулись синие жилки, а пальцы трясутся.
– Мам, тебе плохо? – С нее уже слетел весь праведный гнев. Юлька перепугалась и начала носиться по кухне в поисках воды.
– Сядь, – спокойно сказала Галина Даниловна. – Мне морально плохо. Я не хочу, чтобы моя дочь осталась старой девой, а внук донашивал чужие вещи. Тебе достался бриллиант, а ты им блинчики по воде пускаешь.
