А если она удержит хозяина от брака с той ужасной женщиной,
то только выполнит свой долг перед покойной миссис Андерсон. Миссис Вестерман
дала себе слово сразу после смерти Энн, что не позволит ее мужу оскорбить
память этой чудесной женщины, наделав каких-нибудь глупостей. Миссис Андерсон
была такой чудесной женщиной — настоящей матерью и хозяйкой. А эта, теперешняя,
с которой таскается хозяин, и спит с ней, и выставляет себя на всеобщее
посмешище, кто бы она ни была, — для миссис Вестерман она ноль, полный
ноль. И пока жива Ребекка Вестерман, никакая такая Фиона не получит мистера
Андерсона. Она поклялась себе в этом и намерена была сдержать клятву.
Глава 10
Напряженные отношения Джона с дочерьми никак не сказывались
на совместной жизни его и Фионы. Казалось, они уже много лет жили вместе —
период притирки прошел незаметно и безболезненно. Фиона старалась хоть как-то
перестроить свою жизнь, ввести ее в размеренное русло, привычное для Джона. Она
даже уговорила Джамала одеваться более традиционно, а не носиться по дому с
пылесосом в восточных шароварах или набедренной повязке. Она намекнула своим
друзьям, что теперь лучше бы не вваливаться в ее квартиру толпами, как это было
принято раньше, а звонить и предупреждать о своем приходе заранее.
Она больше не устраивала в своем доме и в саду фотосессий,
что нередко случалось раньше, а также не приглашала пожить у себя фотографов из
других городов. Фиона старалась уважать вкусы и пристрастия Джона. Ведь он
привык совсем к другому образу жизни, и Фиона не была больше свободна в выборе
развлечений, ей необходимо было считаться с Джоном. Она последовала совету,
данному ей когда-то Эдриеном, и делала все, чтобы Джон чувствовал себя
счастливым рядом с пей. Единственным, что осталось неизменным, были ее
отношения с сэром Уинстоном. Здесь Фиона четко провела черту.
Она ничего не станет менять в жизни старого пса. Он
по-прежнему спал в их кровати и вел себя как испорченный ребенок. Но, к
счастью, Джон искренне привязался к старику и находил его весьма забавным.
На лодыжке Фионы остался крошечный шрам на память о Фифи. С
тех пор она ни разу не была в квартире Джона. Воспоминания были самыми
тяжелыми, и ей не хотелось возвращаться в это место.
Сам Джон отправлялся к себе, только когда приезжала на
уик-энд одна из его дочек. А это случалось нечасто. Хилари и Кортни никогда не
заговаривали о Фионе. Джон тоже молчал, потому что не хотел новых ссор. Но
ситуация по-прежнему угнетала его, и он мечтал ее изменить. Джон не знал, как
все объяснить девочкам так, чтобы восстановить отношения. Миссис Вестерман при
каждом визите Хилари и Кортни считала своим долгом разжечь их ненависть к
Фионе. Она твердила девушкам, что они должны хранить верность покойной матери и
объявить Фионе Монаган настоящую вендетту за то, что она посмела похитить
сердце их отца. После долгих лет преданной службы Джон не решался отослать
миссис Вестерман в Северную Дакоту, понимая, как привязаны к ней девочки. Он
также не мог ничего сделать с Фифи, так как собака принадлежала покойной Энн.
Джон запланировал провести вместе с дочками предновогоднюю
неделю, потом Хилари и Кортни должны были отправиться в Вермонт кататься на
лыжах, а Джон с Фионой — на Карибские острова, где собирались встретить Новый
год. Они выбрали для этого остров Святого Варфоломея, а на обратном пути
собирались заехать в Майами. У Джона была назначена там встреча с одним важным
новым клиентом, а Фиона хотела поездить по пляжам в поисках натуры для
фотосъемок. Поездка планировалась на две недели. Джон обещал провести сочельник
с Фионой, а само Рождество — с дочерьми. Конечно, ничего хорошего не было в
том, чтобы разрываться между двумя домами, но выбирать не приходилось. За все в
этой жизни надо платить, а за счастье быть вместе с Фионой Джон был готов
заплатить любую цену.
Эдриен не уставал повторять Фионе, что она никогда еще не
выглядела так замечательно. На работе и у Фионы, и у Джона дела шли отлично.
Канун Рождества они встретили вместе. А когда Фиона заснула,
Джон поехал к себе, чтобы быть дома утром, когда проснутся дочки. Ночью ему не
хватало Фионы, но Джон готов был принести эту жертву ради своих неразумных
детей, которым ни разу не пришло в голову проявить к нему милосердие. С миссис
Вестерман у Джона были весьма натянутые отношения. Она смотрела теперь на
хозяина так, словно он был самим дьяволом.
И все же Рождество они провели замечательно. Хилари и Кортни
понравились подарки, которые они получили от отца. Они тоже приготовили отцу
маленькие подарки. Но каждое Рождество было омрачено для них теперь мыслями об
умершей матери. И одиночество снова подступало со всей остротой, как в те
страшные дни.
Позже, когда девочки ушли на вечеринку к друзьям, Джон
поехал к Фионе. Он скучал по ней каждую минуту, которую приходилось проводить
врозь. Фиона уже спала. Джои чувствовал себя эгоистом, но все же не смог
заставить себя уйти. Он разбудил Фиону, и они занялись любовью.
А потом Джон уехал к себе, чтобы быть дома к возвращению
дочерей. Но дом был для него теперь там, где Фиона. И он понимал, что так не
может продолжаться долго. В конце концов, он не может угодить всем
одновременно. Джон много думал об этом последнее время, и ему приходило в
голову только одно решение. Но он не знал, как отнесется к этому Фиона.
Еще через день девочки уехали в Вермонт, а Джон с Фионой
полетели на Сан-Мартин, а оттуда добрались на вертолете до острова Святого
Варфоломея. Они остановились в небольшом, но очень уютном французском отеле и
провели чудесные дни на золотистом пляже у лазурного океана. Погода была
отличная. Еще несколько чудесных дней вместе. Они только укрепили Джона в его
решении. Страшновато было раскачивать лодку, но очень уж хотелось убедиться,
что эта лодка действительно принадлежит ему. Джону не хотелось больше быть
просто пассажиром.
Во время встречи Нового года Фиона заметила в глазах Джона
какое-то отстраненное выражение. Это встревожило ее.
— С тобой все в порядке? — озабоченно спросила
она.
Весь день они провели на пляже, а весь вечер, прежде чем
отправиться на праздничный ужин, занимались любовью.
— Все отлично, — поспешил успокоить ее
Джон. — Но я хотел спросить тебя кое о чем.
Фиона не могла представить себе, что бы это могло быть, и
решила, что Джон, должно быть, дразнит ее. Оба они обожали всякие розыгрыши.
— Наверное, решил выяснить, кого я люблю больше — тебя
или сэра Уинстона? — улыбнулась Фиона. — Но ты ведь понимаешь, что
это — некорректный вопрос. С ним я прожила дольше, чем с тобой. Но тебя я люблю
почти так же сильно. А со временем, кто знает, может быть… я сумею полюбить
тебя не почти, а так же сильно, как сэра Уинстона.
— Ты выйдешь за меня замуж, Фиона? — серьезно
спросил Джон.
Она замолчала, ясно читая в его глазах, что ему сейчас не до
шуток.
— Черт побери! Так это ты и хотел спросить? —
вырвалось у Фионы, когда она обрела дар речи.
