— Да. И, честно говоря, ожидал услышать другой ответ.
— Но почему ты спрашиваешь меня об этом? — Фиона
была в смятении, Джон видел это. — Я говорила тебе с самого начала, что не
собираюсь замуж. Нам ведь и так очень хорошо вместе. Да если бы я вышла за тебя
замуж, твои дочери тут же наняли бы киллера. А экономка натравила бы на меня
собаку Баскервиллей. Разве нужны нам с тобой такие испытания? Мало нам всего,
что уже было?!
Фиона пыталась шутить, а Джон мрачнел все больше. Это был
совсем не тот ответ, который он надеялся услышать.
— Мои дочери и экономка совершенно ни при чем, —
возразил он. — Это касается только нас двоих. Миссис Вестерман — прислуга,
которой я плачу жалованье. А моим дочерям придется с этим смириться. Я имею
право на счастье. И на собственную жизнь. У каждой из них скоро будет своя
семья. И не думай о них. Думай только о нас. Чего хочешь ты сама? Хочешь быть
со мной? — Он так просто объяснил все это, что Фиона была тронута до
глубины души.
— Конечно, хочу, — быстро сказала она. — Но
ведь я и так с тобой, Джон. И разве нам нужны какие-то документы, чтобы быть
вместе?
— Может быть, и нужны. Я думаю, мне это нужно, —
честно признался Джон. — Надоело чувствовать себя в твоей квартире гостем,
которому пытаются выделить свободный шкаф. К тому же я чувствую, что так
никогда и не смогу развесить по-человечески свои костюмы, если не построю для
этого новый шкаф. А делать это в чужом доме было бы неприлично. Серьезная
проблема, между прочим.
Но теперь не до шуток было Фионе. Проблема замужества
казалась ей куда более серьезной, чем она могла предположить. Тем более что она
никогда не задумывалась об этом раньше.
— Почему ты так боишься замужества? — потребовал
ответа Джон.
Фиона уже пыталась объяснять ему это, по Джон так ничего и
не понял. Для нее это было чем-то вроде фобии, навязчивой идеи. В образе жены
Фиона не могла себя представить.
— Когда люди женятся, они бросают потом друг друга… или
умирают. Они ранят и разочаровывают друг друга. А если люди просто живут
вместе, они тоже могут со временем устать друг от друга. Но последствия их
разрыва не будут такими разрушительными.
Джон понимал, что Фиона говорит о своем отце, бросившем
семью. Но только теперь он понял, что проблема была куда глубже, чем ему
казалось. Фиона не хотела никому принадлежать. Не хотела рисковать потерей
любимого человека. Ей хотелось продолжать жить легко, свободно и
необременительно. А замужество представлялось тяжелыми оковами, к тому же она
боялась попасть в зависимость.
Даже ситуация с дочерьми Джона, если они поженятся, только
усугубится. И одновременно станет головной болью Фионы. Пока что это была
проблема Джона. А Фиона могла просто сочувствовать ему. Но если она выйдет за
него замуж, все будет иначе.
— Мне нравится быть женатым, — честно признался
Джон. — Это многое для меня значит.
Это значит, что я не просто люблю тебя, но также верю тебе и
хочу быть с тобой всегда.
— Не бывает никакого «всегда», — тихо сказала
Фиона.
Разве смерть его жены — не яркое тому доказательство? И
Фионе это тоже внушали всю жизнь. Ничто не вечно. Есть только сегодняшний день.
И он уже принадлежит им. Не хочет она верить ни в какое «долго и счастливо». Ни
с кем и никогда. Это только причинит ей в конце концов боль.
— Бывает, бывает, Фиона, — не успокаивался
Джон. — Или что-то близкое к этому. Я хотел бы быть с тобой рядом всегда.
— Ты говоришь это сейчас, — тихо возразила
Фиона. — И ты веришь в это. Но в один прекрасный день ты разозлишься на
меня или решишь, что я тебе наскучила, и уйдешь из моей жизни. И уж если этому
суждено случиться, то мне будет проще, если я не буду твоей женой.
Неужели ты совсем не веришь мне, Фиона? — с грустной
улыбкой спросил Джон. — Совсем не веришь в мою любовь?
— Я верю в тебя и в твою любовь, Джон. Но я не верю в
то, что в этой жизни есть что-либо неизменное. Жизнь не дает любимым быть
вместе всегда. Просто не дает — и все тут.
— Я никогда никого не бросал в своей жизни, Фиона. И не
собираюсь бросать тебя. Я не из таких мужчин, неужели ты еще не поняла этого?
— Ты говоришь так сейчас, — настаивала на своем
Фиона. — Но кто знает, что ты скажешь через несколько лет. Так что давай
оставим все как есть. Прошу тебя, Джон!
Фиона была абсолютно искренна. Она не видела причин, ради
которых стоило бы менять что-то в их жизни. Брак — это какие-то другие
отношения, это ответственность, риск. В то же время Фионе не хотелось ранить
чувства Джона. Она в душе была польщена тем, что он сделал ей предложение.
— Но я не хочу быть вечным гостем в твоем доме, —
продолжал настаивать Джон. — Я хочу, чтобы у нас был общий дом. Общая
жизнь.
Джон не стал говорить ей об этом, чтобы не пугать ее еще
больше, но он даже хотел бы иметь с Фионой общих детей. Однако, зная, что
думает по этому поводу Фиона, он решил сначала уговорить ее выйти за него замуж.
А насчет остального — он что-нибудь придумает потом, когда Фиона свыкнется с
тем, что она — его жена.
— Так ты подумаешь над моим предложением? —
спросил Джон. — Обещай мне!
— Ну зачем я буду думать? Зачем тебе это?
— Я люблю тебя, вот зачем.
— Но ведь это так глупо! Ведь то, что какой-то парень в
рясе или без произнесет над нами слова обета, не заставит нас полюбить друг
друга сильнее. И никакие кольца не заставят. Я и так люблю тебя, Джон.
У него в кармане как раз лежало кольцо для Фионы, но Джон
решил пока не говорить ей об этом. Никогда в жизни он не встречал такой
женщины, как Фиона Монагаи. Но ведь он и полюбил ее такой, какой она была.
— Но брак — это обещание. Обет верности. Если хочешь —
показать всем вокруг, как сильно я тебя люблю. Показать, что я верю в тебя. А
ты — в меня. И что мы гордимся друг другом и нужны друг другу.
— Но я действительно горжусь тобой, Джон. И мне не
обязательно быть твоей женой, чтобы тобой гордиться.
— Но, может быть, мне обязательно… Больше они не
говорили об этом в новогодний вечер.
Поднявшись в номер, они занимались любовью, потом Джон
заснул, а Фиона еще долго лежала с закрытыми глазами, пытаясь представить себе,
как это — быть женой Джона Андерсона. И мысль об этом вдруг показалась ей
приятной, а вовсе не пугающей. Потом она стала думать о том, что говорил ей
Эдриен. Об умении идти на компромисс. Что ж, может быть, если брак так много
значит для Джона и совершенно неважен для нее… Может быть, стоит… Фиона думала
об этом всю ночь и заснула лишь с первыми лучами солнца, чувствуя себя
неожиданно спокойной и умиротворенной.
Когда она проснулась, Джон лежал рядом и смотрел на нее.
Фиона улыбнулась. Никогда еще она не любила ни одного мужчину так, как его. Что
ж, возможно, он был прав. Ей не нужно никаких свидетельств их любви. Но может
быть, это и неплохая идея: встать рядом и объявить всему миру, как сильно они
любят друг друга. Но главное, это, пожалуй, единственный способ сказать Джону
Андерсону то, чего она никогда не говорила ни одному мужчине, потому что давно
поклялась никогда не делать этого: «Я доверяю тебе». Вот что было для нее самым
главным. Она любила в своей жизни нескольких мужчин, но никогда не доверяла ни
одному из них. С Джоном же все было по-другому. И, наверное, настало время
честно в этом признаться.
