— И зачем же тебе нужна вторая попытка, Джон
Андерсон?! — на этот раз Фиона разозлилась не на шутку. — Чтобы снова
бросить меня? Но я не собираюсь возвращаться к тебе! — с этими словами
Фиона вскочила с постели. Вместо того чтобы слушать ее, Джон молчал, восхищаясь
ее великолепным телом.
— Теперь мы даже живем в разных странах, —
продолжала Фиона. Словно это была главная и решающая причина не начинать их
отношения вновь. — Я не верю в романы на расстоянии. И не собираюсь
возвращаться в Нью-Йорк. Мне хорошо здесь.
— Ну что ж, теперь, когда ты все мне сказала, можно я
приготовлю завтрак? Позволь также заметить, Фиона: если ты не вернешься ко мне
после того, что было между нами, значит, это был случайный секс на одну ночь.
Не верю, чтобы ты допустила такое в своей жизни. Мы с тобой — совсем другие
люди.
Значит, я изменилась и теперь буду допускать это в своей
жизни, — мрачно ответила Фиона. — Но я ни за что не выйду за тебя
снова, Джон Андерсон.
— Что-то не припомню, чтобы я просил тебя об
этом. — Он встал с кровати, подошел к Фионе и нежно обнял ее. — Я
люблю тебя и думаю, что ты любишь меня. А что мы станем с этим делать — надо
еще обсудить.
— Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать, —
упрямо сказала Фиона, но не высвободилась из его объятий. Ночью ей было так же
хорошо, как и Джону, но она не хотела ничего менять в их отношениях. — Мне
казалось, ты уезжаешь сегодня…
— Мой самолет в четыре. В аэропорт я поеду не раньше
часа. Так что мы можем отлично обсудить все за завтраком.
Часы на тумбочке показывали девять. У них оставалось четыре
часа, чтобы решить, что же будет с ними дальше.
— Нам нечего обсуждать. — Фиона, кипя
негодованием, зашла в ванную и захлопнула за собой дверь. А Джон надел брюки и
пошел на кухню готовить завтрак. Фиона вышла из ванной через десять минут в
розовом халате, успев почистить зубы и расчесать волосы.
— Халатик ты позаимствовала в отеле «Ритц»? —
пошутил Джон, переворачивая жарящийся бекон и заливая его яйцами. Вид у него
был довольный и счастливый.
— Нет, — буквально прорычала в ответ Фиона. —
Я купила его. Не могу поверить, что меня угораздило переспать с тобой, Джон
Андерсон.
Это — самая большая глупость в моей жизни. Я не люблю
восстановленных протекторов!
— Очень мило с твоей стороны сравнить меня с куском
резины.
— Я могла бы назвать тебя гораздо хуже и напрасно этого
не сделала. — Фиона с остервенением захлопнула дверцу духовки, куда она
только что поставила багет, чтобы разогреть его. — Все это так глупо.
— Но почему? Мы же любим друг друга.
Джон смотрел на нее и улыбался. С тех пор как он бросил
Фиону Монаган, он ни дня не был так счастлив.
— Не будет ли слишком жестоко с моей стороны напомнить тебе,
что ты развелся со мной? И, по зрелом размышлении, я поняла, что ты поступил
абсолютно правильно. Мы вели слишком разный образ жизни.
— Но ведь теперь все по-другому. Ты больше не
преуспевающий главный редактор модного журнала, а голодающая писательница,
живущая на одном из чердаков Парижа. Так что можешь выйти за меня ради моих
денег…
— У меня есть свои деньги, мне не нужны твои.
— Какая жалость! Если бы ты решила женить меня на себе
ради денег, все было бы куда проще.
— Ты еще шутишь! — Фиона укоризненно посмотрела на
Джона, затем, достав из духовки багет, принялась разливать кофе.
Я отношусь ко всему этому очень серьезно, — заявил
Джон, принимая из ее рук чашку. — Это ты ведешь себя легкомысленно.
Переспала с парнем — и заявляешь ему наутро, что он может катиться на все
четыре стороны. Несмотря на то, что он признается тебе в любви.
— Мне не нужны сейчас отношения с мужчинами, —
настаивала на своем Фиона. — Мне не нужен любовник. И мне не нужен муж. Я
просто хочу спокойно жить одна и писать дальше. Послушай, мы сделали глупость,
переспав друг с другом. Но, в конце концов, такое случается со многими бывшими
мужьями и женами. Мы совершили эту ошибку, но теперь о ней лучше забыть. Ты
возвращаешься в Нью-Йорк, я остаюсь здесь. И давай забудем о том, что произошло
этой ночью.
— Я отказываюсь, — заявил Джон, раскладывая
завтрак по тарелкам. — Я не могу жить без твоего прекрасного тела. Оно
действует на меня, словно наркотик.
— Ты прекрасно обходился без моего роскошного тела
целый год. Разработай для себя программу из двенадцати ступеней.
— Совершенно не смешно, — вдруг абсолютно серьезно
произнес Джон.
— То, что несешь ты, ничуть не лучше. И уж совсем не
смешно то, что мы сделали этой ночью. Откровенная глупость!
— Прекрати так говорить! — потребовал Джон. —
Это звучит оскорбительно. Этой ночью все было прекрасно, и ты отлично это
знаешь. И знаешь почему? Потому что мы любим друг друга.
— Мы любили друг друга раньше. А сейчас мы даже не
знаем друг друга как следует. Мы стали чужими людьми.
— Так узнай меня поближе.
— Не могу. Ты слишком далеко. И я не такая дура, чтобы
снова совершать одну и ту же ошибку, Джон, — серьезно произнесла
Фиона. — Будь благоразумен. Я чуть не свела тебя с ума. Тебе не нравилось
быть женатым на мне. Ты сам так сказал. И бросил меня.
— Я испугался! Я не понимал, что делаю. Твоя жизнь,
твой мир — все это было для меня непривычным и непонятным. Но теперь мне не
хватает этого. Мне не хватает тебя. Я думаю о тебе все время. Мне не нужна
скучная блондинка из Молодежной лиги. Я хочу эту сумасшедшую рыжую девицу!
— Я не сумасшедшая! — возмутилась Фиона. — И
уж точно не девица!
— Ты, может быть, и нет. Но вот жизнь твоя была немного
сумасшедшей. По меньшей мере эксцентричной.
— Что ж, теперь тебе будет со мной скучно. Я
превратилась в настоящую затворницу.
— Во всяком случае, ты не стала фригидной, —
поддразнил ее Джон.
— Я научусь и этому, если это — единственный способ
заставить тебя держаться от меня подальше. Давай считать то, что произошло
прошлой ночью, прощальным подарком друг другу. И на этом остановимся. Лет через
двадцать порадуемся, вспоминая.
— Только если мы будем вместе, — твердо сказал
Джон.
— Обещаю тебе, что не будем. Я не вернусь к тебе, Джон
Андерсон. И ты хочешь меня в своей жизни ничуть не больше, чем раньше. Тебе
просто кажется, что больше, потому что на этот раз ты не можешь меня
заполучить.
— Я люблю тебя, Фиона, — в голосе Джона слышались
нотки отчаяния.
— Я тоже люблю тебя. Но мы больше не увидимся. Никогда.
Если мы ведем себя вот так, встретившись и пообедав вместе, это лишний раз
доказывает, что мы не можем быть друзьями. Я знала это с самого начала.
— Тогда давай будем любовниками.
