— Ну, в модном журнале состариться тебе просто не
дадут, — улыбнулась Фиона. — Исключения крайне редки.
Ее учитель и предшественник удержался на своем посту до
семидесяти, но это был поистине уникальный случай.
— Обычно здесь работают некоторое время, но я не думала
пока о том, куда отправиться дальше. Пока что не хочется расставаться с
«Шиком». Надеюсь, продержусь здесь еще несколько лет. Может, и больше, если
повезет. А вообще-то мне всегда хотелось писать. Я мечтаю когда-нибудь написать
книгу.
— Художественную или научно-популярную? — с
интересом спросил Джон. Они успели закончить ленч, но никому не хотелось
прерывать разговор и возвращаться к своим делам.
— Пока не знаю. Что-нибудь про мир моды как он есть. А
потом — роман, действие которого происходит на том же фоне. В юности я писала
рассказы и мечтала когда-нибудь превратить их в книгу. Забавно было бы
попробовать, хотя и не уверена, что получится.
Джон и представить себе не мог, чтобы у этой женщины не
получилось что-то из того, что она задумала. Зато он прекрасно представлял себе
Фиону за компьютером, пишущую книгу. Фиона интересно рассказывала истории про
мир, в котором жила и работала, она знала этот мир, знала его людей. В этом
Джон уже успел убедиться. У Фионы Монаган наверняка должна получиться книга,
которую многим захочется прочесть.
— А вы представляете себе, чем станете заниматься после
рекламного бизнеса? Или вместо?
Ей все было интересно в этом человеке. Фиона сама удивлялась
этому интересу. Похоже, они были на пороге каких-то очень личных отношений,
определенно грозивших выйти за рамки рабочих. «Во всяком случае, то, что мы
узнаем друг друга лучше, пойдет только на пользу совместной работе над
рекламной кампанией „Шика“, — пыталась оправдать свой интерес Фиона.
— Честно? Нет, не думал, — ответил Джон на вопрос
Фионы. — Никогда не занимался ничем, кроме рекламы. Может, это будет
гольф? Далее представить себе не могу, что на свете есть жизнь помимо работы.
— Мы все время от времени так думаем, —
согласилась с ним Фиона. — Иногда мне кажется, что я умру за своим
письменным столом. Надеюсь, что не скоро, — добавила Фиона и тут же
смутилась, вспомнив о жене Джона Андерсона и ее безвременной смерти. — У
меня практически не остается времени ни на что, кроме работы.
— Что ж, по крайней мере, ваша работа позволяет ездить
в разные чудесные места. Вроде Парижа и Сен-Тропе. Не самый плохой вариант, не
так ли?
— Да уж, — Фиона улыбнулась. — Во Франции
просто чудесно. А в Сен-Тропе я надеюсь выкроить пару дней, чтобы провести их
на яхте со своими друзьями.
— Ну вот, теперь я завидую вам по-настоящему, —
признался Джон, оплачивая чек.
Очень жаль, но пора и Фионе возвращаться в офис, и ему тоже.
— Может быть, надумаете поехать и посмотреть на все
своими глазами? Дайте знать, если захотите, чтобы я заказала вам билеты на
показы.
— И на какие числа они назначены? — оживившись,
спросил Джон.
Еще вчера ему не пришло бы в голову отправиться в Париж на
показ мод. Это будет что-то новенькое! Если вообще будет. Что вряд ли — рабочий
график Джона был очень напряженный.
— Последняя неделя июня, но самые интересные дефиле в
первые дни июля, — ответила Фиона. — Это потрясающе! Особенно когда
всех знаешь. Но даже если попадешь па показы в первый раз — впечатление
незабываемое!
— Вы меня просто заинтриговали, Фиона. Первого июля у
меня важная встреча в Лондоне. Если удастся выкроить денек-другой до или после,
я дам вам знать.
Они продолжали разговор и на улице, направляясь к машине
Джона. Жара, казалось, стала совершенно нестерпимой.
— Спасибо за ленч, — сказала Фиона, с облегчением усаживаясь
в прохладный салон машины рядом с Джоном. Через пять минут они подъехали к
офису.
— Все было чудесно. Спасибо, Джон. Я снова чувствую
себя человеком. Человеком, готовым к работе. Мои сотрудники наверняка будут вам
благодарны — сегодня я буду добродушна и терпима. Обычно я пропускаю ленч, что
заметно отражается на моем поведении.
— Нам надо что-то предпринять по этому поводу, —
улыбнулся Джои. — Очень нездоровая привычка. Честно говоря, я и сам этим
грешу, — добавил он топом заговорщика. — Но сегодня, сидя рядом с
вами, я подумал о том, что ленч — отличное изобретение человечества. Думаю, нам
надо будет это повторить.
Улыбнувшись на прощание Джону Андерсону, Фиона отправилась в
свой офис, а Джон поехал к себе, не переставая думать о ней. Фиона Мопаган была
потрясающей женщиной — красивой, умной, элегантной. И в то же время было в ней
что-то смутное, даже пугающее. Джон и себе не мог бы объяснить, отчего возникло
это ощущение. Впрочем, он чувствовал себя вовсе не напуганным, а скорее
заинтригованным. Впервые за последние два года он встретил женщину, на которую
ему захотелось взглянуть еще и еще раз. А на Фиону Монаган, черт побери, стоило
взглянуть!
Глава 2
Примерно через неделю после ленча с Джоном Андерсоном Фиона
изнывала от жары на пляже, где проходила фотосессия, очень важная для журнала
«Шик», в которой участвовали шесть самых знаменитых топ-моделей мира и четверо
известных дизайнеров. Фотографии делал модный фотограф Генрих Зефф, специально
прилетевший из Лондона с четырьмя ассистентами, девятнадцатилетней женой и
полугодовалыми близнецами. Поначалу все шло отлично, и Фиона не сомневалась,
что фотографии будут потрясающие, но неожиданно съемки превратились в настоящий
кошмар. Модели оказались донельзя привередливы и несносны каждая на свой манер.
Одна из них нюхала кокаин, двое были любовницами и то и дело начинали выяснять
отношения прямо перед камерой, а самая знаменитая из всех изнуряла себя
голодом, поэтому через три дня она упала в обморок прямо на площадке, и врачи,
приехавшие приводить ее в чувство, поделились со всеми по секрету, что у
девушки после перенесенного моно-нуклеоза барахлит печень. Моделям пришлось
сниматься на пляже в роскошных мехах под палящим солнцем. Девушки буквально
умирали от жары. Фиона наблюдала за съемкой, стоя по колено в воде и
обмахиваясь огромной соломенной шляпой. Когда в сотый раз за день зазвонил ее
мобильный телефон, Фиона не удивилась. Наверняка в редакции не могут решить без
нее очередной дурацкий вопрос. Все сотрудники на ушах стояли, готовя
сентябрьский номер. Л съемки, которые проводились сегодня, делались уже для
следующего, октябрьского. График пришлось нарушить из-за великого Зеффа — он
смог выбраться в Нью-Йорк только сейчас. На все лето время его было расписано
по часам.
Итак, у Фионы снова звонил телефон, но на этот раз звонили
не из редакции. Это был Джон Андерсон.
— Привет, как дела? — он постарался придать голосу
как можно более легкомысленное выражение, и это ему удалось, хотя день выдался
просто сумасшедший. В течение нескольких часов Джон обрабатывал одного крупного
клиента, грозившего сменить агентство. В конце концов клиент остался с
Андерсоном, но при этом Джон чувствовал себя как рыба, выброшенная на берег в
жаркий день. — Я не вовремя? — заволновался Джон.
