Антон позвонил примерно через час после ухода предыдущего кандидата на руку и сердце:
– Светуля, я не могу дождаться вечера! Я понял, лучше женщины в моей жизни нет и не будет!
– Ты сейчас о ком говоришь? – охладила его пыл топтавшаяся на перепутье Карякина.
– О тебе естественно! – опешил Антон от ее ледяного тона.
– Вот что, милый! Если ты собираешься вспоминать про меня раз в месяц, то имей в виду, что я не готова сидеть тут и покрываться плесенью в ожидании твоих озарений. Боюсь, что завтра ты поймешь, что я слишком стара для тебя, и вернешься к своей несовершеннолетней подружке!
Все-таки кольца, хоть и не подаренные, но уже обнаруженные у Алика, сыграли свою роль: Карякина решила не просто плыть по течению, но еще и грести веслами. Если какому-нибудь крокодилу не понравится траектория ее движения, то он в момент получит этими самыми веслами по своей чешуйчатой башке.
– Света, о ком ты?
– Ой, только вот не надо этого недоумения в голосе! Мне смешно. Если ты изменяешь мне с женой, то это еще как-то можно стерпеть, но когда ты изменяешь нам обеим, это низко! Имей смелость признаться и не прячься в кусты. Окорока торчат!
Пропустив обидный намек на «окорока», Антон возмутился:
– Да я с женой давным-давно не сплю! Как ты могла такое подумать! Какая еще несовершеннолетняя подружка?
– Хватит, противно слушать! Несколько дней назад ты волок ее пьяную из ночного клуба.
– А ты что там делала?
– Отдыхала! Или ты серьезно думаешь, что я сижу у окна, как царевна Несмеяна, и косы отращиваю?
– Какие косы?
– По которым ты ко мне в башню заползешь! И вопьешься в мое молодое тело, паук бесстыжий! Да, я тебя любила! А ты! Да, мне не пятнадцать лет, ну и что? Повеситься теперь? В моем возрасте тоже можно жить без костылей и протезов! Выходить замуж, рожать детей и быть счастливой! Или ты думал, что осчастливил меня, убогую, своим вниманием?
– Что за ересь? Почему это я – паук? Что я тебе сделал?
– Обнадежил!
Антон притих, потеряв ориентир в этой запутанной беседе. Он никак не мог сообразить, кто на кого может и должен обидеться.
– В общем, привет твоей школьнице. Вали к своей нимфетке, заодно уроки поможешь делать!
Тут до него дошло:
– Света, это не то, что ты подумала! Это Альбина!
– Ох ты, как круто! – разъярилась Света. – Приятно познакомиться! Так сказать, заочно!
– Это моя дочь!
– Ты меня достал, – Карякина повесила трубку и перестала реагировать на требовательные звонки.
Она, естественно, не могла сказать вконец завравшемуся Антону, что была там вместе с Аликом, который дочерей вероломного бизнесмена знает, а та девица ему была неизвестна. Светке хотелось уйти красиво и гордо. Опоганивать прощание разоблачением собственной неверности она не собиралась, поскольку сильно сомневалась, что этот факт достаточно сильно заденет падкого на девушек Антона.
Телефон вдруг устало тренькнул в последний раз и затих.
«Быстро он сдулся», – недовольно подумала резко расстроившаяся Светка. Ей хотелось, чтобы за нее бились и умирали от неразделенных чувств… Просто так, для укрепления веры в собственные силы.
Промучившись до обеда, она начала жалеть о слишком поспешном расставании с Антоном. Все-таки Алик пока тоже был под большим вопросом. Вряд ли ей повезет так же, как Лене, ошибку которой судьба не поленилась и исправила. Выбирать между двумя слишком опасно. Проще, когда выбора нет вообще.
Как только телефон ожил, Светка моментально схватила трубку, приняв решение помириться с Антоном хотя бы временно. Она трезво смотрела на мир, прекрасно осознавая, что получить мужика в единоличное пользование хотят все, а вот удержать могут лишь немногие. Заловленного самца необходимо держать на надежной привязи, но она должна быть достаточно длинной, чтобы у существа на том конце веревки создавалась иллюзия свободы.
Но, похоже, Антон передумал считать Карякину лучшей женщиной в мире и решил пошелестеть своей записной книжкой для организации вечернего досуга. Звонила ей Лена.
– Все! – запыхавшись, выпалила она. – Мы завтра подаем заявление!
– Ура! – Света захлопала в ладоши, сбившись со своих грустных мыслей на более позитивные. – Значит, я – свидетельница?
– А кто же еще? – по голосу было слышно, что Лену распирает от счастья.
– Ну, мало ли… – неопределенно хихикнула Светка и тут же перешла к более серьезной теме: – Так. Я обязательно должна быть в розовом!
– Зачем?
– Ну положено, чтобы подружка невесты была в розовом! Вот ты деревня-то!
– Если положено, то приходи в розовом, – согласилась Лена.
– Но я не люблю розовый, мне он не идет! Я буду похожа на свинью-копилку!
– Ты что, поправилась? Мы с тобой всего ничего не виделись. Или ты?..
– Типун тебе на язык! Не беременная я! Просто розовый – не мой цвет!
– Тогда не надевай.
– А ты меня одну приглашаешь?
– Ты что! Олег хочет ресторан заказать, много народу будет.
– Ты невменяемая от радости или издеваешься? Я имела в виду, могу ли я прийти с кавалером?
– А, извини! Конечно, можешь!
– Почему не спрашиваешь, с кем?
– С кем? – послушно повторила Лена.
– А я еще не решила!
– Хорошо хоть с полом определилась, – вздохнула Лена.
– Ладно, не язви. А то я тебя на свадьбу не позову.
– А что, намечается?
– Да, представь себе!
– Не представляю, – честно сказала Лена. – Ты даже не определилась, с кем придешь ко мне, а свое бракосочетание уже наметила. Или ты и кандидатуру жениха еще не выбрала?
– Ну и что? Слабо поверить, что у меня их двое?
– Нет, не слабо. У тебя, Карякина, и трое не предел. Хорошо еще, если твои кавалеры не передерутся у загса и не побьют тебя.
– Среди моих мужчин нет уродов, способных ударить женщину.
– Ты не обольщайся. При определенных условиях и пирожки кусаются, – просветила она самоуверенную Светку.
– Не завидуй, от этого портится цвет лица, – промурлыкала свидетельница и требовательно спросила: – А когда мы едем выбирать свадебный наряд?
– Мы?
– Да, да! Мы с тобой! Ты же не собиралась покупать платье с Олегом!
– Собиралась…
– Это плохая примета. Жених не должен видеть тебя в платье до последней минуты!
– Мы же живем вместе, мне что, прятать его, что ли?
