Маргарите надоело разглядывать томящегося кавалера, к тому же у нее устали ноги и веселый хмель слегка выветрился. Николай снова стал ей до крайности противен мягкотелостью, трусостью и неплатежеспособностью.
Когда они с Лидкой планировали все за рюмкой чая, схема казалась простой и легко выполнимой. Циничной Маргоше, тасовавшей кавалеров по мере их пригодности и состоятельности, причем не только физической, но и финансовой, ничего не стоило вскружить голову любому нужному мужчине. На какой стадии отношения тормозились, зависело исключительно от желания самой Маргариты. Кто-то прочно застревал на стадии поцелуев и туманных обещаний со стороны недоступной красавицы, а кого-то допускали и до тела. Но счастливчиков было мало. Сейчас она смотрела на Николая и понимала, что даже одно его присутствие уже портит ей настроение и вызывает смутное желание удалить с горизонта помеху, как «дворники» стирают с лобового стекла брызги из ближайшей лужи или упавшую сверху птичью неожиданность. Кроме того, Маргоша не ощущала исходящего от Николая желания или хотя бы призыва, который всегда чутко ловила на интуитивном уровне. Это раздражало. Неужели она так постарела, что уже не интересует этого любителя свежатинки? Или он так и остался извращенцем, специализирующимся на девчонках, едва достигших совершеннолетия? Маргарита еще раз брезгливо оглядела его ссутулившуюся спину, скрюченную, словно в ожидании удара, и подумала, что раз уж человек ждет, то почему бы и не ударить? Тем более что заслужил. Этот незамысловатый каламбурчик поднял ей настроение и разбудил привычный охотничий азарт. Делая основную ставку на свою половую принадлежность и женскую привлекательность, Маргоша неосмотрительно оставила на заднем плане меркантильные интересы, которые могли сподвигнуть кавалера на любые свершения.
Тихо приблизившись к Николаю, пребывавшему в состоянии новогоднего холодца, тихо подрагивающего и с ошметками мыслей, чесночными дольками вмерзшими в мутное желе сознания, Маргоша прошептала ему в затылок:
– Соскучился?
Коля дернулся, едва не выбив ей зубы, и опрокинул свой пустой бокал.
Рита аккуратно села, все еще переживая возможность крепкого удара в челюсть, который надолго лишил бы ее хорошего настроения и навсегда – шанса отомстить.
«Может, ну его, придурка?» – малодушно подумала она, наблюдая за чудесной метаморфозой Колиной физиономии, в которой мрачная угрюмость сменялась облегчением, плавно перетекавшим в неподдельное восхищение и радость.
– А пудра вам очень идет! – глупо брякнул осчастливленный ее возвращением Николай, приведя Маргошу в замешательство.
Она забыла шутку, которой сопроводила свое отбытие из-за стола. Похоже, чувство юмора у кавалера пожухло и опало еще в детстве. Надо же, что она в нем тогда нашла?
Коля тем временем настолько воспрял духом, что разрезвился и принялся заигрывать с Маргаритой, со слоновьей грацией опутывая ее сомнительными комплиментами. Рита настороженно наблюдала за брачными танцами самца, вышедшего из состояния глубокой заморозки. Когда он добрался до вольных фантазий на тему эротики, дипломатично обходя вопрос личного участия в процессе, Рита резко оборвала полет Колиной мысли. Фраза: «Мне кажется, что своей красотой в ночной тиши вы затмеваете звезды, которым лишь немного уступаете в возрасте, и ничем – в красоте», – показалась ей возмутительной, поскольку звучала не просто фальшиво, как революционная песня в переходе метро в исполнении звенящих цепями панков, но и оскорбительно с точки зрения смысла. Либо Николай не был знаком с азами астрономии, либо нарочно вознамерился обидеть Маргариту, но за предположение, что она «немного уступает в возрасте звездам», которым, по самым скромным подсчетам, не один миллиард лет, хотелось долго и вдумчиво бить обнаглевшего комплиментщика.
Кавалера ее возвращение преобразило самым чудесным образом. Мало того, что активизировались речевые центры, к нему еще вернулась и двигательная активность, в результате чего Николай стал похож на Лошарика из одноименного мультика. От избытка чувств и возродившейся уверенности в завтрашнем дне его переполняла энергия, выплеснуть которую было некуда. Если собака в подобном состоянии воодушевленно виляет хвостом, то Коля демонстрировал восторг посредством колебательных движений всем телом, вихляя, как на шарнирах, и совершая бессмысленные, суетливые мельтешения.
Маргоша с отвращением покосилась на суетящегося рыцаря и снова усомнилась, что сумеет довести начатое до конца. По опыту она знала, что разбудить в мужчине желание можно, сделав самой первый шаг, а именно: откровенно продемонстрировать заинтересованность в нем. Этот прием был сродни сыру в мышеловке, на запах которого несутся глупые мыши. Именно так, ничего не обещая и не предлагая, намекнуть, что он привлекает женщину. Иногда достаточно было посмотреть изучающе, пристально, похвалить какие-то деловые качества, а порой приходилось раздавать авансы в виде кокетливых взглядов и смущенных полуулыбок. Они всегда клевали, как голодные караси в пруду. Кто-то из интереса, кто-то для разнообразия личной жизни, а кто и вовсе снисходительно – мол, не отказывать же женщине. Видимо, мужчина, будучи по природе своей охотником, не может позволить добыче вильнуть хвостом и проплыть мимо, поэтому любая женщина, появляющаяся в пределах видимости, воспринимается, как правило, в качестве потенциального трофея. Все подчинено законам первобытной природы. Если дама быстроногой ланью несется мимо, сосредоточенно вламываясь в благоухающие свежей зеленью кущи со скоростью пригородной электрички, то бежать за ней утомительно и бесперспективно, хотя иногда азарт берет свое, и ленивый современный рыцарь устремляется следом, крутя над головой лассо и гикая. Но чаще они обращают внимание на женщин, беспечно сидящих на ближайшей ветке в сногсшибательно ярком оперении райских птичек и нежно чирикающих прямо в ухо милые незатейливые песенки. Если в погоне за ланью можно провалиться в болото, нарваться на льва, который тоже занят охотой, или просто на полном ходу запнуться за какую-нибудь хитрую корягу, то райские птички ловятся сачком с короткой ручкой, а то и просто руками. Их совершенно необязательно брать на полное довольствие, можно пару раз покормить зернышками и выпустить, чтобы освободить клетку для следующей. Будучи ланью, Маргоша в нужных ситуациях легко прикидывалась доступной птичкой, готовой клевать с руки пшено и хлебные крошки. При этом она умудрялась сама определять меню и улетала из клетки, когда вздумается. В случае с Колей, который был то смешон, то омерзителен, хотелось быть не птичкой, а питоном, заглатывающим дичь вместе с подтяжками и шнурками.
– Ну что, наелись? – Маргарита решительным ударом подрубила ветвистое дерево его красноречия.
– Спасибо, было очень вкусно, – послушно проблеял Николай, подобострастно заглядывая в глаза начальнице.
В его взгляде не было восхищения, лишь какая-то убогая затравленность, абсолютна ненужная Маргоше. По неизвестной причине Рита не интересовала этого престарелого Казанову как женщина, а это ее не устраивало. Ей казалось, что для серого и посредственного Николая будет достаточно легкого аванса в виде ужина в приличном месте с красивой женщиной, а дальше он уже станет грести сам в нужном направлении. Плавал Коля как топор, поэтому осуществление мести требовало от мстительницы дополнительных усилий. Строить глазки человеку, который выбросил ее когда-то из своей жизни, как рваный носок или фантик от ириски, оказалось сложно. Маргариту тянуло на перманентные пакости, несовместимые с кокетством. Медленно, но верно до нее доходило: Николай вел себя не как мужчина, а как подчиненный, рассчитывающий на повышение зарплаты. Тем лучше. Материальная зависимость – самый прочный и надежный стимул любых отношений, как деловых, так и личных. Хотя это было унизительно и обидно. Чувствуя себя бабочкой, промахнувшейся мимо цветка и угодившей в чертополох, Маргарита раздраженно процедила:
