– Какой ужас, – искренне расстроилась Маруся.
– Однажды я увидела у него на рубашке след от губной помады. Прикинь, я стою раком, стираю его грязные тряпки и вдруг вижу это! Я его обстирываю, обглаживаю, кормлю, а он, весь чистенький и свеженький, в глаженном мною белье бегает налево!
– Кошмар, Дин, какой мерзавец!
Дина некоторое время испытующе смотрела на нее, затем тяжело вздохнула:
– Марин, ты дура! Я про тебя рассказывала. Просто посмотри на свою ситуацию со стороны, это же так просто!
Маруся ошарашенно замерла на табуретке. Про нее? Точно, про нее.
– Подумай хорошенько, кого и за что ты любишь! – Дина не мигая смотрела на нее.
– Виктор исправится, – пробормотала Маруся. – Он не понимает, что мне это не нравится.
– Да неужели? – Дина вскочила и заметалась по кухне. – Ну почему мы, бабы, так цепляемся за мужиков? Ведь понимаешь, что дрянь: и в хозяйстве от него пользы нет, и в гости не выведешь! Ан нет, как хлам какой-то держим при себе – вдруг пригодится! Вот ты, молодая, красивая, зачем тебе этот слизняк? Еще заразу какую-нибудь принесет…
– Я не хочу разводиться, – призналась Маруся. – Представляешь, девчонки узнают, все пальцем будут тыкать – разведенка! Мама загрызет: я говорила, я предупреждала…
– Ты что, совсем уже? Какая разница, кто что скажет? Ты еще забыла старух во дворе упомянуть, у них, знаешь, тоже по любому поводу мнение имеется. Это твоя жизнь. Плясать под чужую дудку – мазохизм. Кто-то где-то что-то скажет…
– Кому я нужна буду? – вздохнула Маруся. – Я же замужем была.
– Да кого в наше время это волнует? Двадцать первый век на пороге! Нельзя себя недооценивать. Ты всем нужна, на тебя на улице заглядываются, мужики шеи сворачивают, бабы бесятся и ревнуют. У них портится настроение, когда ты идешь навстречу, такая сексуальная и соблазнительная.
– Ты что, Дин, бредишь? Кто шеи сворачивает? Ты глянь на меня. Даже швейцар в твоем заведении меня дальше входа не пропустил!
– Научись слушать сначала, а потом спорь. Мне твои доводы неинтересны. Если ты, глядя в зеркало, видишь там жалкое убогое создание, то именно оно и выходит на улицу, подволакивая кривые ножки и потряхивая реденькими тусклыми волосенками.
– Обалдела, – надулась Маруся. – Дались тебе мои ноги. А волосы у меня густые, нечего наговаривать.
– Марин, ну почему ты выхватываешь из моей психотерапевтической беседы какие-то невразумительные куски? Я просто пытаюсь донести до твоего сознания, что если ты станешь воспринимать себя как ошибку природы, то мужики обязательно будут от тебя шарахаться. Цени себя, люби, холь и лелей, и тогда кавалерам захочется делать то же самое. Вот скажи, солнце, в чем ты ходишь дома?
– В халате, – пожала плечами Маруся.
– А если вы собираетесь в гости, как ты готовишься?
– Никак, мы в гости не ходим.
– Вообще? – удивленно распахнула глаза «психотерапевтша».
– Не, просто мы по отдельности: я к девчонкам, он к своим друзьям.
– Нормально, – протянула Дина, теребя крохотную сережку. – А волосы ты укладываешь, маски делаешь?
– Конечно, не считай меня совсем уж темной, все я делаю.
– И как это происходит? Ты при нем своей красотой занимаешься?
– А почему нет? Волосы я на бигуди на ночь накручиваю, а в маске хожу по пятнадцать-двадцать минут, не вижу криминала.
– Я потрясена. Так и представляю: тетка в ржавых бигудях, драном халате и с мордой, обмазанной сметаной. – Динуля согнулась пополам от хохота.
– Слово «бигуди» не склоняется, – обиженно сообщила Маруся, – а маску я делаю из огурцов.
– О-о! – стонала рыдающая от смеха подруга. – Еще и с зелеными кругами вместо глаз! Девочка-кошмар! Ой, не могу: приходит муж с работы, а навстречу из темного коридора к нему такая аппликация плывет. Он, по идее, должен был рвануть на выход с такой скоростью, что мог и ноги на лестнице переломать!
Маруся тоже не выдержала и рассмеялась:
– Ладно тебе издеваться. Все не так страшно. Он ни разу не пугался еще.
– Само собой, человек и не к такому привыкнуть может. Только нужно ли мужа приучать к подобным потрясениям? Вообрази, что твой светлый образ ассоциируется у него именно с теми моментами, когда ты шляешься по квартире вся в огурцах и помидорах на физии. А на работе, между прочим, ходят вполне приличные тетки, не украшенные несклоняемыми бигудями! Не в халатах и стоптанных тапках, а нарядные, надушенные и завитые. Мужики не станут озадачиваться вопросом, сами у нее волосы вьются или она час в ванне с пенкой маялась. Твой Витя видит конечный результат у других и мучительный процесс у тебя. Ну и сама подумай, кого он выберет? У низших видов все на уровне животных рефлексов: сон, еда и секс. Мужики различаются лишь скоростью реакции на эти три раздражителя. Попробуй выяснить слабое место своего благоверного, хотя мне кажется, что на секс он среагирует быстрее.
– Я должна предлагать себя? – возмутилась Маруся.
– Когда поперлась замуж, ты уже себя предложила, причем не просто предложила, а закрепила за своим супругом право единоличного использования твоих женских достоинств. О чем, кстати, имеется печать в твоем паспорте.
– Прям так там и написано: «имеет право»? – хихикнула Маруся.
– Форма изложения сути не меняет. Виктор твой имеет и право, и все остальное. Вычисли его слабое место и порабощай!
– Не умею я, – расстроилась Маруся. – Ни вычислять, ни порабощать.
– Вот, мы подошли к главному. А я на что? Ты ко мне приехала учиться! Зря, что ли, в такую даль поперлась?
Дина сходила в комнату и вернулась с листом бумаги и карандашом.
– Составлем план действий. Значит, исходя из моего богатого опыта, начинаем с третьего рефлекса. Тут все элементарно. К возвращению мужа надеваешь что-нибудь этакое, игривое и с кружавчиками, отклячиваешь пятую точку, виляешь бедрами и размахиваешь бюстом. При этом передвигаешься по квартире как ни в чем не бывало, заигрывать не пытаешься, занимаешься обычными делами.
– Что-то сомнительно, – покачала головой Маруся. – Моим бюстом особо не размахнешься, а размахнешься, так улетишь… Это все равно что сеткой с арбузами махать.
– Не цепляйся к словам! – рассердилась Дина. – Ты меня отвлекаешь, я мысль потеряла!
– Не понимаю, как в таком виде заниматься хозяйством. Придется ведь передник надеть, а он у меня…
– Сейчас я тебя стукну! – оборвала ее Динуля. – Представляю твой передник: засаленная половая тряпка на лямочках! Можно подумать, что твоя цель – переделать все дела по дому! Найди что-нибудь безобидное. Пыль вытирай, желательно на плинтусах, чтобы поза соответствовала.
– Чему? – смутилась Маруся, вообразив, как она ползет вдоль плинтусов, а вокруг ее тела топорщатся рюшечки и кружавчики.
