– Просто невероятно, как я все запутала. И я еще говорю про Юльку, да я такого понаделала! Юлькины фортеля на этом фоне блекнут! Юля! – завопила она, отпустив его шарф, и понеслась в комнату. Некоторое время оттуда слышались сбивчивые восклицания, ахи, охи, наконец подруги вышли к нему. Обе сияли, как фары на ночном шоссе.
Вадим стоял, устало привалившись к стене, и думал, как все-таки женщины умеют усложнить жизнь нормального человека. Даже лучшие из них! Но, как ни странно, он готов был терпеть любые неудобства, лишь бы эта девушка оставалась рядом.
– Мы готовы, – порадовала его Аня. – Вези!
В холле бизнес-центра толпились сотрудники. Вадим вошел гордый, как павлин, ведя под руки обеих дам. Юлька мела подолом норки по мраморному полу и наслаждалась производимым впечатлением. Ее не узнавали. Это был шанс начать все с чистого листа. Вадим взял их одежду и унес наверх, предупредив, что общий сбор здесь, а в банкетный зал пройдут все одновременно ровно в семь вечера.
Вновь прибывших тут же окружили молодые люди. Аня никак не реагировала на ухаживания и нетерпеливо переминалась, выглядывая в толпе Вадима, а Юлька наслаждалась комплиментами. Из людской массы вынырнул вездесущий Мишаня и попытался с ней познакомиться. Она расхохоталась и закокетничала:
– Неужели я так изменилась, Миша?
Мишаня долго морщил лоб, боясь обидеть девушку чужим именем. Наконец Юлька призналась, и они долго смеялись. Она чувствовала себя настоящей Золушкой, но на душе было тревожно. Сергей не появлялся, а спросить о нем кого-нибудь из присутствующих она стеснялась.
– Ну, где твой Принц? – зашипела ей на ухо Анька.
– А твой где? – не осталась в долгу Юлька.
Аня тоже начала нервничать. Наконец Вадим вернулся. К этому времени Юля уже извелась настолько, что, наплевав на приличия, без предисловий спросила подружкиного кавалера:
– А Сергей Михайлович где?
– Да он позже будет, если вообще приедет. Он у нас домосед, шумных праздников не любит.
Это было для Юльки таким ударом, что она не смогла сдержать слез. Аня захлопотала вокруг подруги:
– Ты испортишь макияж! Не переживай, как он может не приехать, если он хозяин центра. Он же должен поздравить сотрудников! – Она сама себе не верила.
Праздник уже переместился в банкетный зал, народ пил, ел, шумел и веселился.
Юлька мрачнела все больше. Кусок в горло не лез, пить не хотелось, начинала болеть голова.
«Как же так, все зря? Ну за что?» – ей захотелось остаться в одиночестве и выплакаться. У нее больше не было сил смотреть на окружающее веселье. Истерика вибрировала уже где-то совсем рядом. Она прекрасно понимала, что Аня, чувствуя себя виноватой, не танцует с Вадимом и нянчится с ней, портя себе праздник. Да и Никонов начинал посматривать на подругу любимой девушки с тихой ненавистью. Выбрав момент, Юлька просто исчезла. Она выскочила на лестницу мимо гомонящей веселой компании молодых людей, которые тут же начали хватать ее за руки и звать «покататься на перилах», и побежала наверх.
На четвертом этаже было тихо. Отзвуки праздника, бушевавшего внизу, сюда не долетали. Юлька подошла к приемной, провела рукой по косяку и осторожно тронула ручку. Дверь бесшумно открылась. В помещении было темно. По стенам изредка скользили отблески фар проезжавших автомобилей. Ее рабочее место так и не убрали.
«Наверное, демонтируют все после Нового года», – подумала Юлька. Она присела на стол и тоскливо огляделась. Уходить не хотелось, да и зачем?
«Посижу здесь, – решила она, глотая слезы. – Пусть хоть у Ани будет нормальный праздник».
Сергей действительно не любил шумные вечеринки. Работы было еще много, и он подумал, что вполне можно будет отделаться дежурной поздравительной речью, а потом незаметно ускользнуть домой. Засидевшись над документами, он пропустил момент, когда еще можно было выступить. Посмотрев на часы, он понял, что к этому времени веселье уже вошло в такую стадию, когда сотрудники просто не в состоянии воспринять «речь президента».
«Вот и отлично», – подумал он. Его всегда тяготила необходимость говорить что-то пафосное и торжественное. Все равно это никому не было нужно. Так, для порядка, согласно требованиям этикета… Краем глаза он отметил на экране, демонстрирующем приемную, какое-то движение.
«Неужели Вадим все-таки потащит сейчас исполнять «торжественную часть», – напрягся Сергей. Но это был не Вадим. Стройная фигурка медленно плыла в бледном свете уличных фонарей. Вот она присела на край стола и горестно застыла. Сергей приник к экрану. Девушка была ему незнакома. Хотя в такой темноте…
До него донеслись сдавленные рыдания.
«Что такое?» Он не выносил женских слез. Всхлипы, проникавшие из приемной, были какими-то детскими и жалобными, как будто там страдал обиженный ребенок. Сергей не выдержал и пошел выяснять, в чем дело.
Юлька в темноте комнаты, где все напоминало о нем, прощалась со своей любовью, своим будущим, со своим так и не состоявшимся счастьем. Она уже никогда не будет Золушкой. Не будет бала, хрустальных туфелек и Принца. Зато все остальное будет как в сказке: вскоре она превратится в тыкву. Отвратительную беременную тыкву на тоненьких ножках.
В тишине отчетливо скрипнула дверь, и луч света, проникший в помещение из директорского кабинета, начал стремительно расширяться.
Юлька вздрогнула, замерла на долю секунды и, поняв, что и здесь ей не удалось уединиться, вихрем вылетела в коридор. Естественно, ноги понесли ее по привычной траектории. Никакой романтики. Она не могла допустить, чтобы кто-то увидел ее зареванное лицо с размытым макияжем. Сбросив на ходу туфли, она неслась под ярким светом ламп, словно по туннелю, ведущему в никуда.
Сергей выбежал вслед за незнакомкой. Ярко-синее видение стремительно удалялось и скрылось за одной из дверей. Вдали светились две синие капли. Он недоуменно прошел вперед и увидел, что это туфельки. Сергей поднял их и улыбнулся. Обычно Золушка теряет только одну.
Подойдя к дверям, Сергей осторожно постучался, но ответа не получил. Неожиданно он вспомнил, как недавно они вызволяли отсюда переводчицу Юлю, у которой были такие мягкие щекотные кудряшки. И которая хотела почитать ему Бальмонта. От нее пахло не духами, а карамелью. Сергей понял, что все это время ему не хватало этой взбалмошной смешной девочки. Нет, никаких особых чувств, просто она была такой непосредственной, такой наивной и непредсказуемой… Он тряхнул головой, отогнав сентиментальные воспоминания, и решительно забарабанил в дверь:
– Золушка, откройте. Тут топчется Принц на белом коне и желает вернуть вам обувь, – неуклюже пошутил он. В ответ тишина.
«Ладно, не проблема», – решил он и пошел к себе за ключами. После случая с переводчицей замок поставили двусторонний, при необходимости его теперь можно было открыть снаружи.
Когда Юля поняла, кто за дверью, ее сковал немыслимый ужас. Наверное, так чувствует себя сапер, впервые вышедший на боевое задание. И ошибиться нельзя, и нет сил сделать хоть что-нибудь. Похоже, что судьба дает ей еще один шанс, но как его теперь использовать? Она вся в слезах, макияж потек, туфли потеряны. Единственное, что она смогла исправить, это смыть остатки косметики с лица.
