Второй бедой двора был Колька, приворовывавший по мелочи, буйно пивший, певший и цеплявший по ночам припозднившихся прохожих угрюмым предложением «дать в долг». Иногда Кольку забирали на 15 суток, но потом снова выпускали.
И вот случилось невероятное. Две местные беды и достопримечательности столкнулись поздним вечером, не поделив детский грибок. Блэйд, регулярно справлявший там нужду, обнаружил на меченом месте дурно пахнущего мужика в отвратительном расположении духа. Колька допил все, что было, и печалился по поводу неудачного дня. Как это часто бывает, мы удручены мелкими неприятностями и ропщем на судьбу, вместо того чтобы порадоваться, что неприятности мелкие, а не какие-нибудь другие. Увы, Николай даже не представлял, насколько неудачен для него этот пасмурный день. Так сложилось, что собачку вывели освежиться позже обычного, а Колька занял позицию чуть раньше обычного.
– Пшел вон, – недобравший норму Николай злобно махнул рукой на Блэйда и добавил: – Поймаю и корейцам продам, урода кривоногого.
То ли пес обиделся на эпитет, то ли Колькина трактовка его дальнейшей судьбы собаке не приглянулась, а может, жест показался угрожающим, так или иначе – Блэйд молча прыгнул и начал трепать пребывавшего под алкогольным наркозом гопника.
Милиция и «Скорая» приехали на удивление быстро. Бдительные старушки моментально вызвали необходимые службы в надежде, что надоевших всем алкаша и собаку увезут раз и навсегда.
Ничего не вышло. Власти и медицина оказались бессильны. В том смысле, что Кольку перевязали и быстро выписали, а Стелла Арчибальдовна продолжала разгуливать по двору со своим Блэйдом.
Наши бабки знают все. Даже то, чего им знать не положено.
Из уст в уста передавались показания сторон. Ибо, кроме этих показаний, у бедного участкового ничего не было – свидетелем идти никто не пожелал. Нет свидетелей – нет дела. Вернее, дело было, оно пылилось в столе измученного местными жителями участкового. А вот повода изменить реальность у стража порядка и законности не имелось.
Колька бил себя в грудь и орал:
– Я сидел, думал. Имеет право трудовой человек вечером подумать? Было тихо. Мысли были благостные. И тут вдруг на меня несется оно, рычит, лает и начинает жрать! У нас и так в стране пенсионеров больше, чем трудящихся граждан. Каждые рабочие руки на счету. А оно мне их пообъело! Я же теперь на бюллетене месяц просижу. Требую возмещения морального ущерба!
Стелла Арчибальдовна, презрительно поджимая губы, выдавала свою версию:
– Мы с Блэйтошей вышли подышать воздухом. Блэйтоша бегал, нюхал цветы, и вдруг эта пьянь набрасывается на собаку, начинает оскорблять. Просто дикость какая-то. У собаки стресс. Кусался он в целях самозащиты. Кстати, мне показалось, что этот мерзавец моего пса тоже укусил.
Каждый приврал совсем чуть-чуть и изложил свое видение произошедшего, но насколько колоссальной оказалась разница в описаниях одного и того же события.
Слушая рассказ Юли, Лера допускала, что девушка не совсем откровенна. Наверное, мать, уставшая от одиночества и, вполне возможно, безденежья, тоже хотела как-то устроить свое счастье. Маленький городишко, все всё про всех знают, перспективы нулевые, а тут наглая взрослая дочь, возвращающаяся за полночь и являющаяся объектом сплетен местных кумушек, да еще требующаяся новые тряпки. А зачем ей тряпки, когда и так хороша, да и мужчины на одежду обращают куда меньше внимания, чем сами модницы. Вот женщине в годах только и остается, что нарядиться, чтобы привлечь внимание сильного пола.
– Она даже обрадовалась, когда я сказала, что уезжаю, – горько тряхнула челкой Юля. – Я по лицу видела. Всю жизнь мне искалечила. Тебе не понять, ты в других условиях росла. Я же только о том и мечтала, чтобы в большом городе зацепиться, осесть, замуж выскочить.
Во время учебы в институте хорошенькая блондиночка, само собой, пользовалась успехом. Круг общения у нее был настолько широк, что иногда Юля даже не могла вспомнить, где и с кем познакомилась. На одной из вечеринок она встретилась с двумя друзьями, Костей и Ромой. Вот тут-то впервые перед девушкой встала серьезная проблема – кого выбрать. До сих пор кавалеры лишь пользовались Юлечкиным расположением и норовили побыстрее перейти к главному. А девушка слишком высоко себя ценила, чтобы прослыть «доступной». К тому же дурная слава была ей не нужна. Кто ж такую замуж возьмет? Она была одинаково приветлива и с иногородними студентами из общежития, и с мальчиками-мажорами, тоже приезжими, но снимавшими на родительские деньги отдельное жилье, и с городскими парнями, возвращавшимися после тусовок в родные квартиры к папе-маме. Но если первым ничего не светило, то к двум последним категориям Юля очень внимательно приглядывалась. Увы. Кавалеров было много, но вести ее в ЗАГС никто не собирался. Через два года жизни в городе Юля пообтесалась, научилась выживать на крохотную стипендию, но так и не продвинулась ни на шаг ближе к цели. На двух друзей она сначала даже не обратила внимания, но потом…
Константин Захаров, высоченный добродушный увалень, по-детски наивный и на удивление порядочный, оказался первым, кто, проводив Юлю до общежития, лишь поцеловал ей руку и, смешно смущаясь, попросил разрешения встретиться еще раз. Костя был забавным, но к нему почему-то влекло с такой силой, что Юля впервые испугалась: уж не влюбилась ли она? Когда строишь платформу под собственное будущее, надо смотреть на мир трезво и здраво, засунув розовые очки на самое дно чемодана с пожитками, опытом и планами.
Рома действовал напористее и проще. Он приехал на следующий день с утра к общежитию с цветами и красиво подвез девушку до института на собственном авто. Рома таким и остался: позером, красавцем и собственником. Он любил пускать пыль в глаза, отвоевывать в честном бою то, что ему не принадлежало, и побеждать везде и во всем. У него все должно было быть самым-самым.
Решила проблему малость, ерунда по сегодняшним меркам: у Ромы была машина, а у Кости не было.
Думала Юля не долго, о чем теперь и сожалела.
Никакой дуэли не случилось. Костя покорно отступил, через некоторое время в его жизни появилась Света – тихая, правильная, хозяйственная. Следовало признать, что Света подходила Косте намного больше, чем Юля. Она готовила, стирала, крахмалила занавески и пекла пирожки. Костя любил уют и вкусно поесть. Все складывалось наилучшим образом. Друзья-соперники дружили семьями и соревновались в бизнесе. Вернее, у Кости все шло гладко, а Роман постоянно пытался его переплюнуть. Конкурентами они не были, что спасло тандем от неминуемой войны. Каждый возделывал свою грядку, собирал урожай и пытался приподняться на ступень выше. Но если Костя занимался бизнесом ради материального благополучия семьи, то Рома – ради бизнеса. Он не просто несся вперед, он постоянно ревниво оглядывался: не догоняет ли друг-товарищ.
Через год муж начал Юлю раздражать, а через полтора она поняла, что любит Костю.
История была проста до банальности. Любила одного, а замуж вышла за другого. Виновата сама, сделать ничего нельзя, и тошно так, что выть хочется от бессилия и злости.
