Кроме потусторонних сил, надеяться было не на что.
Она уже и не надеялась. Жизнь разбилась, как ваза, которую можно склеить, но уже никогда она не будет как прежде. Юля и склеила и теперь тяготилась этой склеенной судьбой, пряча отчаяние за вечной улыбкой.
Ей нужны были мужчины. Чтобы отомстить Роману, который и не виноват был вовсе в ее несчастьях. Нужны, чтобы жить мыслью – а вдруг? А вдруг встретится еще один Костя, свободный и не влюбленный в свою дуру Светку до беспамятства. Это было глупо: второго Захарова просто быть не могло. Но если это признать, то тогда получалось, что и жить-то незачем. Думать о таких вещах Юля опасалась, подозревая, что додумается до чего-нибудь нехорошего. Раз уж жизнь ее обделила, то надо собрать хотя бы крохи с барского стола…
– Юленька, доброе утро! – в комнату вошел Алексей.
Все как полагается: поднос, кофе, бутерброды. Хороший мальчик. Сделал все как надо.
– Чем ты меня будешь развлекать? – томно потянулась Юля.
– Кулинарными изысками, королева!
– Я не королева, я принцесса.
– А я, стало быть, принц?
– Нет, Леша, ты паж.
Он не обиделся.
С воплем «Плох тот паж, который не мечтает стать феей» кавалер запрыгнул на кровать.
Кофе суждено было остыть и быть выплеснутым в белый сугроб у крыльца. Жалеть о нем было некому.
«А в принципе если не влюбиться самой, то, может быть, хотя бы найти вот такого искреннего и покорного? Готового на все и не попрекающего безбедной жизнью за его счет?» – размышляла Юля через час, лениво смакуя новую порцию кофе. Алексей с аппетитом уплетал бутерброды собственного приготовления и улыбался ей набитым ртом.
– Чего ты такой довольный? – ворчливо поинтересовалась она.
Не было в Леше ни лоска, ни солидности, ни прочей ерунды, которая так бесила ее в муже.
– А чего мне расстраиваться? Лежу на хорошем белье в хорошем доме с хорошей женщиной.
– С принцессой, – напомнила Юля.
– С принцессой, – добродушно согласился он, уронив на волосатую грудь пару крошек.
Роман никогда не ел в постели. И не соглашался с Юлей даже в мелочах, норовя доказать интеллектуальное превосходство.
– Леша, а что тебе надо для счастья?
– Денег, – подумав, сообщил Ромео, хищно надкусив очередной бутерброд. – Офень наа.
– Не разговаривай с набитым ртом, – не выдержала Юля.
«Кошмар. Я даже вести себя стала, как Рома. Наверное, это заразно. Какая разница, набит у него рот или нет?» – разозлилась Юля и примирительно улыбнулась:
– Леша, так у тебя же есть.
Пауза затянулась. Кавалер ускоренно ворочал челюстями, пойдя навстречу просьбам трудящихся. Проглотив последний кусок, он пояснил свою нечленораздельно озвученную мысль:
– Чтобы получить в этой жизни то, что хочется, надо иметь очень большую кучу денег. Огромную просто.
– «То, что хочется» – это что? – ухмыльнулась Юля.
– Это то, что надо для счастья. Например, дорогая женщина. Не та, которая согласится, и не та, которая временно смирится, а потом начнет постепенно повышать материальные требования к моей персоне, а та, которая нужна мне. И дорогая во всех смыслах. Ты, например. Но ты же принцесса, а я паж. Мальчик на время. Ты развлеклась, я временно создал иллюзию обладания тем, чего хочется. А завтра я отвезу тебя домой и снова буду ждать. Я не люблю ждать, я хочу жить сегодня, а не завтра. Но завтра я тоже буду ждать, поэтому давай не будем обсуждать мое понимание счастья.
– А если «дорогая женщина» полюбит тебя таким, какой ты есть? В смысле, без кучи денег? – Юлю потянуло на философию. Делать все равно было нечего, на улицу не хотелось. С Романом пообщаться на высокие темы никогда не получалось. Он искренне считал жену блондинкой в худшем смысле этого слова, поэтому на все ее попытки поговорить он снисходительно бурчал какую-нибудь банальность или отмахивался, как от мухи. В зависимости от настроения. Чаще отмахивался.
– Юль, ты чего? Решила постичь загадочную мужскую душу? – хохотнул Алексей. – Какое тебе дело до моих мыслей на этот счет? Хочешь, займемся чем-нибудь более достойным этого удачного субботнего дня?
– И все же, – не отставала Юля. – Разве тебя нельзя полюбить без этой вожделенной кучи?
– Мне кажется, она бы мне пошла, – отшутился Алексей. – Я на ее фоне сам себе нравился бы больше.
– Разве в деньгах счастье?
– Какое умное и тонкое замечание. Нет, не в них. Но без них счастья не будет точно. Проще говоря: если есть деньги, это еще не гарантирует наличие счастья, а вот если денег нет, то тут уж без вариантов.
– Разве человек не ценен сам по себе?
– Юлечка, конечно, ценен. Вот я сам по себе очень даже ценен. Бросай своего бизнесмена и выходи за меня. Будем вместе меня ценить. Хочешь?
– Нет, – не стала миндальничать Юля. – Я говорю про счастье и про любовь, а у нас не совсем это.
– У нас, я бы осмелился сказать, совсем не это. У нас интрижка. Физиологический романс.
Никогда нельзя затевать с мужчиной серьезные разговоры на тему взаимоотношений. Особенно лежа в постели. Когда рефлексы спят и чувство зависимости от женского снисхождения к мужским слабостям притупляется, самец может брякнуть нечто такое, что сделает дальнейшие фантазии на тему его зависимости неосуществимыми.
Юля почувствовала себя использованной промокашкой, которую можно приберечь на следующий раз, а можно и выбросить.
– Принцесса моя, а что случилось? – непонимающе пожал плечами Алексей, то ли почувствовавший зависшее в воздухе напряжение, то ли обеспокоенный затянувшейся паузой. Причем, судя по тону, не особо обеспокоенный. – Ты же не думала, что у нас все серьезно. Тем более ты сама сказала, что у нас «не совсем это»? Или я, черствый болван, не угадал посыл и не догадался, что надо начать возражать? Так глупо отрицать очевидное. Тебе муж надоел. Мне женщина нужна. Иногда. И я не люблю абы что, я себя уважаю. И тебя уважаю. У нас партнерские отношения. Ты мне, я тебе. Или надо было что-нибудь романтическое проблеять и слезой в кофе капнуть? Так я тебе завтрак сделал, поджентльменствовал. Разве этого недостаточно? Тебе для полного удовлетворения надо еще, чтобы я изображал безнадежно влюбленного? Так, опять же повторюсь, я тебя слишком уважаю, чтобы потчевать такой дешевкой. И я буду знать, что изображаю, и ты будешь это знать. И удовлетворения никакого при таком раскладе быть не может. Ополоумевший от чувств менестрель под окнами нужен только для того, чтобы позлить соседей или заставить мужа поревновать, с целью освежить отношения. И с соседями, и с мужем. Для тебя это будет приятная мелочь, а мне силы тратить, не спать, здоровьем рисковать. Если собаку не спустят или на башку что-нибудь не сбросят, так супруг твой под асфальт закатает. Сама же рассказывала, какой твой Роман неромантичный. Он даже без особой злости, как я догадываюсь, это сделает. Просто на всякий случай, для собственного спокойствия. А у тебя потом будет повод всплакнуть на моей могиле о потерянной любви. Так ты люби меня живого, а на мелочи плюй. Хочешь, я тебе стриптиз станцую?
