– Ой, здрасьте! – смутился Олег. – Не совсем. Я не умею переводить отношения из стадии ухаживаний в… ну… в более серьезную стадию.
– Целоваться, что ли? – попыталась угадать маменька.
– Мам, иди! – вспылила Вероника. – Сейчас я Олегу быстро дам пару советов и отправлю практиковаться. Ты его смущаешь.
– Родные люди, чего смущаться-то, – проворчала Светлана Петровна, но удалилась.
– Чего она опять? – плаксиво протянул Олег. – Чего это мы родные? Если я с тобой по ее же просьбе целовался, что ж нам теперь – жениться?
– Не бойся. Не будем мы жениться. Мама фигурально выразилась. Давай выкладывай подробности.
– Нет никаких подробностей. Мы уже несколько раз гуляли, потом я ее провожал до дома, даже обнять пытался… Ну вот только сегодня пытался. А она вдруг говорит, ты что, мол, я не такая!
– Убежала? – уточнила Вероника.
– Нет, сначала постояла, а убежала потом.
– Мямликов, ты чучело! Она ждала, что ты что-нибудь сделаешь! Предпримешь, так сказать, решительные действия! А ты тряпка какая-то!
– Я не могу лезть, если девушка не хочет!
– А она сказала, что не хочет? Олег, и даже если бы она сказала, что не хочет, не надо понимать все буквально! Мы говорим одно, а думаем другое!
– Не обобщай. Ты у нас вообще со странностями. А Камилла не такая.
– Надоел ты со своей Камиллой. Валенок! Я тебе говорю, что надо женщину чувствовать, понимать, когда ее «нет» – действительно «нет!», а когда – «да». А ты, как баран, постучал рогами в ворота и ушел. А вдруг рядом калитка?
– Вероника, что ты несешь? У меня стресс, а ты со своими дурацкими аллегориями. Пусти, я руки помою и чаю попью.
Решительно отодвинув хозяйку, переволновавшийся Мямликов двинулся в ванную комнату.
– А-а-а-а! – раздался через мгновение жалобный вскрик, что-то грохнуло, и все стихло.
– Господи! – бросилась к дверям Светлана Петровна.
– Елки-метелки! – взвизгнула Вероника и ринулась туда же.
Никогда еще в их маленьком санузле не было столь многолюдно.
Бледно-зеленый Мямликов сидел, прислонившись к стеночке.
– Он в меня стаканчиком кинул, – наябедничал Саша, вылезая из ванны. – И шторку сорвал.
– Ты зачем сюда забрался? – едва сдерживая смех, спросила Вероника.
– Я? Меня твоя мама сюда запихнула, да еще и занавесочку задернула. И, кстати, свет выключила! По-моему, это лишнее в нашей ситуации.
– Олег, вставай, пошли чай пить! – Светлана Петровна рывком подняла Мямликова и поволокла в кухню.
– Ему лучше водки, – заметил Саша, дружелюбно похлопав Олега по плечу. Но тот дернулся, словно его ткнули оголенным проводом, и едва не опрокинул стол.
– Чего он от меня шарахается? – изумился Саша.
– А он думает, что ты станешь мстить за жену, – объяснила Вероника. – Слышь, Мямликов, успокоиться! Они в разводе давно.
– Камилла ничего не говорила, – просипел Олег. – Кстати, дайте мне водки.
– Нет у нас водки, – отрезала Светлана Петровна. – И хватит тут зубами стучать. Ты что, мужиков в ванной комнате не видел?
– Одетых – никогда! – стукнул себя в грудь Мямликов. – Я руки помыть хотел… А он… За шторкой шевелится что-то! Я – дерг! А-а-а…
– Хватит подвывать! – разозлился Саша. – Ночь на улице. Давай выкладывай, зачем пришел к моей девушке?
Светлана Петровна уважительно округлила глаза и, подобрав полы халата, на цыпочках убежала к себе:
– О как! Вот это мужчина. В принципе, этот даже лучше… Да тут уж хоть какой! Завтра Женьке позвоню!
– Опять твоя! – обозлился Олег. – Куда ни плюнь, везде твои девушки! Ты определись!
– Ты не пыли, интеллигент, – насупился Саша. – Я уже определился. А ты под ногами мешаешься!
– Мальчики, не ссорьтесь!
– Да мы не будем, мы сейчас просто подеремся, – неудачно пошутил Саша, но, увидев сползающего под стол Мямликова, сменил тактику: – Шутка. Мы ему сейчас поможем устроить личное счастье, а он в благодарность оставит нас в покое!
– Да больно вы мне нужны. Я от вас устал. У меня, наверное, половина нервных клеток из-за всех этих приключений передохла.
– Не ной. – Саша душевно треснул Мямликова по хребту, и тот мгновенно затих. – Давай по пунктам. Тебе нравится Камилла.
– Это вопрос?
– Это ответ! – рявкнул Саша. – Ты хочешь засыпать рядом с ней, просыпаться рядом с ней, готовить ей завтрак, покупать подарки, удовлетворять ее капризы…
Он сообразил, что картина получается устрашающей, и хотел смягчить обрисованный только что ужас, но Олег с таким ажиотажем закивал, что аж подавился.
– Вот и дивно, – потер руки Саша. – Олег, я сейчас звоню Камилле, предупреждаю, что ты приедешь, и ты нас покидаешь. Договорились?
– Как это? – возмутился тот. – Разве можно так с девушкой? Что значит – «договорились»? Вы не корову продаете!
– Давай на «ты»? – предложил Саша. – Так вот, ты мне так надоел, что я сейчас сам тебя к ней отвезу! Что тебе теперь не нравится? Я ее предупрежу, ты приедешь, она откроет дверь, и все! Камилла твоя!
– Если бы все женщины, которые открывали мне двери, становились моими, то я бы уже поседел, – занудничал Мямликов. – От того, что я к ней приеду, ничего не изменится. Я так не могу! Это хамство какое-то. Для чего я к ней приеду? Нужен повод!
– О-о-о, – простонал Саша. – У меня такое чувство, что я готовлю бывшей жене страшную месть. Слушай, друг, давай я ей сообщу, что ты едешь чинить кран. Это повод войти в квартиру, а потом попить кофе?
– Нет, – сказала Вероника. – Это же Мямликов. Он сломает кран, выпьет кофе и уйдет, кивая, как китайский болванчик.
– Тогда, Олег, поезжай к себе домой, ложись, я позвоню Камилле, скажу, что ты помираешь, она примчится тебя спасать. Ну и спасет. В отличие от инженеров, она краны не ломает, но кофе тоже пьет, – не сдавался Саша. У него в глазах светилось такое непреодолимое желание выпереть Мямликова хоть куда-нибудь, что он готов был на многое.
– Нет, – возразил Олег. – Чушь! Девушки любят романтику.
– Тогда прилети к ней на воздушном шаре с букетом в зубах, – вздохнул Саша. – Или прискочи на лошади. Слушай, что ты ломаешься? Чего тебе надо?
– Поехали со мной? – скромно потупился Олег.
– Мямликов, ты что? – задохнулась от возмущения Вероника. – Мы тебе не няньки!
– Ты мне друг, лучший, – напомнил Олег и посмотрел на нее глазами теленка, которому при раздаче не досталось молока.
– Тьфу ты, – махнула рукой Ника. – Саша, надо что-то делать. Как лучший друг, я могу точно сказать, что это чудо, пока своего не добьется, не отстанет.
