Однажды днем, в субботу, Питер столкнулся с Хироко в
Пало-Альто у химчистки. Кен научил девушку водить машину, и теперь она часто
выполняла поручения Рэйко. Нагруженная узлами с одеждой, Хироко была одета в
лавандовое кимоно и деревянные гэта
[9]
. Питер мгновенно узнал
ее, несмотря на то что Хироко едва можно было разглядеть за узлами.
— Хироко? — удивленно спросил Питер. Хироко
оглянулась и робко улыбнулась ему. — Подождите, я помогу вам.
Он забрал у Хироко узлы, и она поприветствовала его
привычным поклоном. Хироко была рада встрече с Питером.
В отличие от прежних встреч на этот раз она сумела несколько
минут подряд смотреть ему в глаза. В колледже святого Эндрю она немного осмелела,
но Питер не мог избавиться от опасений, что ее положение не улучшилось после
разговора с Такео, — Как ваши дела? — осторожно спросил Питер, пока
они шли к машине и он помогал укладывать узлы в багажник. Питер не мог поверить
чувствам, вспыхнувшим в нем при виде Хироко. Внезапно ему остро захотелось
посидеть и поговорить с ней, он восхищался ее красотой и хрупкостью,
подчеркнутыми бледно-лавандовым кимоно. — Как учеба? — продолжал он
расспросы и успел заметить промелькнувшие в глазах слезы — впрочем, возможно,
это ему показалось.
— Все замечательно. А как ваши дела, Питер-сан? —
вежливо спросила она.
— Их слишком много. Мы готовимся к зимней
сессии. — Хироко тоже готовилась к экзаменам, и, глядя на нее, Питер
пожалел, что Хироко не одна из его студенток. Он хотел расспросить, удалось ли
ей подружиться в колледже, но побоялся напомнить ей о плохом или признаться о
разговоре с Такео. — Я слышал, вы бываете у родственников каждый уик-энд,
но нам не удается встречаться по воскресеньям. — Хироко улыбнулась и опустила
глаза. Она по-прежнему стеснялась говорить с Питером, особенно наедине, но ей
нравилось слушать его. Несмотря на разницу в возрасте, говорить с ним было
легко. — Вам нравится в колледже? — спросил он, пытаясь поддержать
беседу, и Хироко смутилась, прежде чем ответить.
— Возможно, скоро мне понравится там больше,
'"" откровенно призналась она. По правде говоря, возвращения в
колледж по воскресеньям были ей ненавистны. Ей оставалось провести там еще семь
с половиной месяцев, и Хироко считала каждую минуту.
— Звучит не слишком весело, — заметил Питер,
наблюдая за ней. Ему хотелось пригласить Хироко погулять, предложить отвезти ее
в колледж и по дороге как следует поговорить. Неизвестно почему, он мечтал
остаться наедине с девушкой. Сейчас, глядя на нее, Питер вспомнил, с каким
выражением лица Так напоминал ему о возрасте Хироко, о ее невинности, отличии
от американок. Хироко ничем не напоминала обычную девушку ее возраста, она
выросла в ином мире и была совершенно особенной.
— Трудно быть чужаком, — печально произнесла
она. — Я и не подозревала, как в Калифорнии относятся к иностранцам.
Она надеялась, что полюбит колледж, обзаведется подругами,
но никак не думала, что станет изгоем.
— Точно так же я чувствовал себя в Японии, — мягко
произнес Питер, и в глазах Хироко отразилось невысказанное сочувствие. —
Моя внешность, одежда, манеры казались там чужими. Все время, проведенное в
Японии, я чувствовал себя не в своей тарелке, но страна мне понравилась. Она
настолько прекрасна, что ради нее я был готов вытерпеть, что ко мне относятся,
как к чужаку. — Он улыбнулся милым воспоминаниям. — Иногда за мной
увязывались дети — смотрели на меня во все глаза… Я угощал их конфетами, и им
это нравилось. Я много фотографировал.
Хироко улыбнулась, вспоминая, как видела на родине
иностранцев, сопровождаемых целыми толпами детей. Возможно, и она
присоединилась бы к такой толпе, если бы родители позволили ей, но они не
разрешали ей ничего подобного.
— Я не знала, Питер-сан, что окажусь одной из таких
людей… странных, не похожих на других. В колледже считают меня чудаковатой… Там
мне очень одиноко, — призналась она, и ее огромные глаза отразили море
тоски, которую Хироко никогда не испытывала в Киото.
— Мне очень жаль, — печально отозвался Питер. Ему
хотелось помочь Хироко, облегчить ее боль, помочь отправиться на родину. Скорбь
в ее глазах оказалась для него невыносимой. — А может, вы и правы, —
добавил он, не зная, что еще сказать. — Может, вскоре что-нибудь
переменится.
Но надеяться на то, что Энн, Шерон или остальные сменят гнев
на милость, не приходилось, и Хироко понимала это. — Я счастлива
здесь, — философски заметила она, — мне нравятся дядя Так и тетя
Рэйко. Они так добры ко мне…
Мне повезло с родственниками.
— Им тоже повезло с вами, — добродушно заметил
Питер и тут же расстроился: Хироко поклонилась и сказала, что ей пора домой
помочь Рэйко. — Надеюсь, вскоре в колледже вам будет легче, —
попытался ободрить ее Питер, желая как-нибудь в воскресенье застать ее на ужине
у Танака. А может, ее отсутствие было даже к лучшему. Каждый раз при виде
Хироко Питер испытывал слишком сильные чувства. Его неудержимо влекло к Хироко.
Питер не понимал, как и почему это происходит. Хироко совсем ребенок, приехала
в Америку учиться, а он — взрослый мужчина, у него своя жизнь, свои дороги и
свои женщины. Что нужно ему от этого ребенка, девочки-женщины с бархатистыми
глазами, чей образ преследует его даже во сне? К чему может привести его
влечение?
Досадуя на себя, Питер сел в машину и уехал. Надо
остановиться прежде, чем он сделает первый шаг. Иное дело — Такео, который
влюбился в Рэйко, свою студентку, когда был еще молодым профессором. Теперь не
1922 год, Питер — не Такео, а Хироко — не Рэйко. Он американец, она — японка.
У него своя жизнь, работа и подруга. И как бы его ни влекло
к Хироко, какой бы удивительной она ни была, даже полюбив друг друга, они
лишены будущего. Питер нажал на педаль газа и поехал прочь, обещая себе забыть
Хироко. Незачем грезить о ней. Да, он выбросит ее из головы, твердо решил
Питер, вновь воскрешая в памяти лавандовое кимоно.
Глава 6
В ноябре Хироко стало немного легче. У Шерон начались
неприятности с учебой, и Хироко вызвалась помочь ей.
Сначала Шерон смутилась, но потом была благодарна Хироко за
помощь, и когда они сидели вдвоем по ночам, загруженные домашними заданиями, у
Хироко создавалась слабая иллюзия дружбы.
Энн не церемонилась ни с одной из соседок. Необходимость
жить в одной комнате с Хироко возмущала ее, о Шерон она была почти столь же
невысокого мнения. Представители шоу-бизнеса ей неровня, как и выходцы с
Востока, недвусмысленно заявила Энн декану.
Насколько она могла судить, ее поселили с отбросами
колледжа, хотя после пожертвований, сделанных ее родителями, она, несомненно,
заслуживала лучшей участи.
Энн восприняла случившееся как личное оскорбление, и даже ее
родители приезжали побеседовать с деканом и главой комитета, занимающегося
расселением студенток. Их заверили, что при первой же возможности Энн
предоставят отдельную комнату, что сейчас таковой попросту нет, и было бы несправедливо
делать исключения и заставлять потесниться ради нее других девушек, В конце
концов, напомнил декан чете Спенсеров, Хироко — воспитанная девушка из
респектабельной японской семьи. И хотя Спенсеры согласились с тем, что она
вежлива и мила, они не преминули заметить, что здесь Калифорния, а не Япония, и
японцы в Америке не пользуются уважением. Чарльз Спенсер заявил, что дальнейшие
пожертвования колледжу будут сделаны только после переселения Энн, но декан не
сдавался. Администрация колледжа не терпела шантажей.
