— Я получу свои крылышки, чего бы мне это ни стоило, — сказал он, когда они с подносом шли к столику.
— Но твой желудок… Ты даже не взял с собой таблетки.
— Я прочитаю молитву, — упорствовал Джерри, — и будь что будет. — Он склонил голову и прошептал несколько слов, а когда открыл глаза, поймал на себе изумленный взгляд Ким. — Что такое?
— Ты… ты никогда раньше не произносил молитву за столом.
— Ты хочешь сказать, что Джеральд ел неосвященную пищу? — В его голове не укладывалось, что такое возможно.
Ким вертела в руках свой гамбургер, надеясь, что Джерри не заметит откушенного кусочка.
— Ну-у, многие не произносят молитву в общественных местах, — смущенно сказала она. — Может, не хотят привлекать к себе внимание.
Джерри огляделся, будто желая убедиться в этом, и заметил парочку за одним из столиков; обоим чуть больше двадцати, оба в татуировках, кожаных куртках и рваных джинсах. Ким не удивилась бы, если бы те два «Харлея» на стоянке принадлежали им. Она кашлянула, пытаясь отвлечь внимание Джерри от парочки. Но добилась обратного — парень и девица подняли головы и заметили, что их разглядывают.
— У тебя проблемы, мужик? — угрожающе спросил юнец.
Враждебность в его голосе не произвела должного эффекта на Джерри. Он широко улыбнулся и качнул головой.
— Да нет, просто смотрю.
Девица заулыбалась и кокетливо откинула с плеча прядь волос. Ее жест не ускользнул от внимания спутника. Он вдруг вскочил из-за столика, с грохотом опрокинув стул. Все в зале наблюдали за разворачивавшейся драмой.
— Не будем вмешиваться, Джерри. Пусть едят себе. Оставь их.
— Но я только хотел убедиться, произносят ли они молитву, — возразил тот.
— Джерри? — переспросил парень. — Да ты, видно, возомнил себя Джерри Льюисом, а?
— Нет, я Джерри Киркленд, — сказал Джерри, вставая и протягивая противнику руку. — А вы?
Тем временем парень уже угрожающе надвигался на него. Так сходятся собаки — шерсть дыбом на холках, — готовые сцепиться.
— Эй, Алекс, не трогай его, — вмешалась девица. — Ты что, не видишь, он же хромает!
Но юнец продолжал наступать на обидчика.
— Только тронь этого беднягу, Алекс, и я растрезвоню всем твоим друзьям, как ты справился с парнем, у которого нога в гипсе!
Данный аргумент произвел-таки на юнца впечатление, заставив его остановиться.
Ким, воспользовавшись этим, встала из-за столика.
— Извините, — пробормотала она, проходя мимо взбешенного Алекса. Окликнув Джерри, она сказала первое, что пришло на ум: — Спорим, ты совсем забыл, что мы едем к тете Ровене?
— Забыл?
— Да. И нам лучше поторопиться, а то она начнет волноваться.
Они уже выходили, когда Джерри вдруг остановился, а затем повернул назад. Подойдя к своему столику, он схватил бумажную тарелку:
— Забыл крылышки.
Они выехали на шоссе и уже оставили далеко позади злополучную забегаловку, когда Ким неожиданно съездила Джерри сумочкой по плечу.
Тот аж выронил крылышко, которое грыз.
— За что?
Лицо Ким пылало от гнева. Она едва удержалась, чтобы не отвезти его прямо сейчас к нему домой и бросить там, несмотря на сломанную ногу.
— Ты что, не понимаешь? Твоя жизнь висела на волоске!
— Но крылышки были не такими уж острыми. Да и язвы у меня больше нет.
Ким заскрипела зубами.
— Я говорю о том парне в закусочной. У него на лице было написано, что он сломает тебе вторую ногу.
— Алекс? Он, конечно, немножко нервный, но совсем не опасный.
— Тогда советую запастись бинтами и льдом. Они тебе пригодятся, если ты и дальше будешь попадать в переделки вроде этой. А что до меня, то я не хочу случайно оказаться рядом с тобой в такой момент.
Джерри едва не подавился последним крылышком. Бинты и лед. Когда Нахум поручил ему охранять Ким, Джерри в сердцах подумал то же самое. Что лучше ей запастись бинтами и холодными компрессами, если она какая-нибудь хромоножка.
Только вот хромоножкой оказался он. Ему вдруг стало страшно, ведь стычка в закусочной действительно могла закончиться гораздо хуже. Слава богу, Ким была рядом. Она почувствовала опасность и спасла их обоих.
А ведь это его работа. Это он должен оберегать ее, а не наоборот. Джерри почувствовал угрызения совести; он вспомнил, что она с самого начала, как только его выписали из больницы, заботится о нем. А он беззастенчиво пользуется этим, заставляет ее готовить разные вкусности. И вообще, принимает как должное все, что она для него делает изо дня в день.
Да ведь это Ким постоянно вызволяет его из бед, в которые он попадает по собственной вине! Ну ладно, бритва ей ничем не угрожала. Но Ким запросто могла надорваться, когда помогала ему встать после неудачной попытки пройти сквозь стену. А тот парень… вдруг у него оказалось бы оружие? Его могли убить, а Ким осталась бы одна, без защиты. И он стал бы причиной ее преждевременной смерти.
Стремясь заполучить крылья, он даже не подумал о том, что их надо заслужить.
Он мог лишиться своей подопечной, а вместе с ней и крыльев, которыми бредил. Но те сразу утратили свою значимость, едва он представил себе, что мог потерять Ким.
Джерри испытал ужасное потрясение, когда осознал, чем могла обернуться его легкомысленность.
А ведь она… она так прекрасна, прекраснее, чем белая голубка. Ее мелодичный голос мог состязаться по красоте с безупречно настроенной лирой. Сердце у нее из чистого золота, прямо как улицы там, наверху, ожидавшие его возвращения после успешно выполненного задания.
Да, задания… не допустить ее преждевременного ухода в мир иной. До сих пор он относился к своим обязанностям спустя рукава. И лишь вкушал земные радости, ставшие доступными ему в человеческом теле.
Джерри положил руку Ким себе на колено и кончиками пальцев провел по ее мягкой коже. Застенчиво улыбнувшись, она взяла его за руку, сплетя пальцы.
Джерри поклялся себе, что отныне станет образцовым хранителем. А значит, забудет о чувственных удовольствиях земной жизни и на первое место поставит безопасность Ким. Ему вспомнилось, как он обнимал ее, пробуя украдкой кленовый сироп с ее губ. Пожертвовать таким… Но Ким осталась недовольна и впредь запретила ему так поступать. Приговор обсуждению не подлежал.
Завтра он перво-наперво отправится осматривать дом. Отыщет малейшие неисправности и все починит, пока с Ким не приключилось чего-нибудь.
— Этого больше не повторится, — сказал он, имея в виду недавнее происшествие, чуть было не ставшее трагедией. — Я сделаю все, что в моих земных силах, чтобы уберечь тебя.
