Ким взглянула на него вопросительно, но ничего не сказала и переключилась на дорогу.
— Дорога домой, — узнал Джерри.
— Память у тебя хорошая. Дело за малым — вспомнить, что было до аварии.
— Мы же едем к тете Фло. Она станет волноваться, если мы не объявимся.
— Тете Ро, — поправила Ким.
— Да, тете Ро. Это я и имел в виду.
— На самом деле нам вовсе не обязательно ехать к ней сегодня. Она не ждет тебя раньше четвертого июля, именно в этот день ты и навещаешь ее.
Джерри нашел на приборной панели карандаш. Конец с резинкой он просунул под гипс — почесать, поскольку зуд все никак не проходил.
— Четвертое июля? И как часто я приезжаю к ней?
— На Пасху, четвертого июля и на Рождество.
— Понятно-понятно. Но сколько раз в неделю?
— В этом-то и дело, — сказала Ким; ей стало неловко за него. — Три раза в году.
Карандаш в руке Джерри замер.
— И все?
Ким кусала ноготь. Помолчав, она нехотя добавила:
— Тебе не нравился запах в доме престарелых.
— Если там так плохо, почему тогда Дж… — он осекся, — почему тогда я не забрал ее оттуда?
Ким не оправдывала, но и не осуждала его. Она просто пожала плечами. Джерри ужаснулся такому невниманию Джеральда к единственной родной душе.
— Едем немедленно. Уверен, она обрадуется нам.
— Но ты говорил, что весь день будешь смотреть комиксы и играть на приставке.
— Это подождет.
— Но почему именно сегодня?
— Если мы не поедем, получится, что я обманщик. — Джерри принял за чистую монету предлог, придуманный ею, чтобы вытащить его из закусочной.
— И что?
— Я уже говорил тебе… и ты должна мне верить… — начал он.
Ким закончила за него:
— …я не тот человек, которого ты знала раньше. — Она свернула налево, и они поехали обратно в город. — Похоже, я еще не раз услышу это.
* * *
Они вошли в дом престарелых. Джерри принюхался, но ничего особенно неприятного не уловил. Чувствовался слабый запах лекарств, так же пахнет и больница. Непонятно, как мог Джеральд избегать тети только из-за этого.
Они прошли в гостиную. Одни старики сидели в колясках и собирали головоломки, другие болтали с друзьями, третьи бесцельно бродили по комнате.
Ким показала в дальний угол.
— Вон она.
Высокая, крепко сложенная женщина заметила взгляд молодого человека и сверкнула в улыбке ослепительной белизной зубных протезов.
Протиснувшись к ней, Джерри отставил в сторону костыли и протянул руки.
— Тетя Фло!
Пожилая женщина засияла от радости и обняла его.
— А ты ничуть не изменилась, — сказал он, оглядев ее.
Напудренные старческие щеки зарделись.
Почувствовав, как кто-то хлопнул его по плечу, Джерри обернулся и увидел насмешливо улыбавшуюся Ким.
— Тетя Ровена вон там, — она показала на маленькую седовласую старушку, сидевшую на диване. Старушка глядела в окно и не замечала их.
Джерри стало неловко. Он вышел из щекотливого положения, пообещав новой знакомой сыграть с ней перед уходом в карты.
Они подошли к дивану. Ким придвинула для Джерри стул, а сама села рядом с тетей.
— Тетя Ро, — позвала она, — это я, Ким.
Тетя Ровена улыбнулась. Морщинки разбежались лучиками вокруг ее глаз.
— Конечно, это ты. Думаешь, я не признала тебя?
Ким деликатно дала понять Джерри, что когда-то здоровье тети было вовсе не так хорошо. Одно время они опасались, что тетя не узнает даже Джеральда.
— Раз так, я уверена, ты рада будешь своему племяннику. Джерри не утерпел и приехал раньше обычного.
Тетя уставилась на него, прищурив глаза. Сдвинув брови, она в недоумении поднесла к глазам очки.
— Это не Джеральд.
— Джеральд, Джеральд, кто же еще, — убеждала ее Ким. — Ты посмотри. Те же волосы, лицо. Только гипс на ноге появился.
— Хоть он и приезжает ко мне всего три раза в год, я отлично знаю своего племянника. А это не Джеральд, — категорически заявила старушка.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джерри откашлялся.
— Тетя, это же я. Собственной персоной!
Ким наклонилась к нему и шепнула:
— Видимо, я ошиблась. На нее опять затмение нашло.
Старушка вскинулась.
— Да, иногда я бываю забывчива, — со значением посмотрела она на Ким, — но вот слышу превосходно.
Та закусила губу, всем своим видом показывая, что сожалеет о своих бестактных словах.
Краем глаза Джерри заметил, что в комнату вошла девушка из обслуги, неся перед собой поднос с кувшином и бумажными стаканчиками. Джерри улыбнулся Ким одной из своих самых очаровательных улыбок:
— Похоже, принесли сок. Ким, ты не сходишь?
— Мне сливовый, — попросила тетя.
Ким ушла. Тогда Джерри повернулся к старушке.
— Тетя, почему вы не узнаете меня?
— Кто ты?
— Ким уже сказала. Я — Джеральд.
— Не морочь мне голову! Я хоть и старая, но из ума еще не выжила. Ну, и кто же ты на самом деле?
Джерри тяжело вздохнул. Она раскусила его и не отстанет, пока не узнает всей правды.
— Я — Джаред, но можно называть меня Джерри, — подумав, сказал он. Затем взял бледную, сухонькую руку тети и погладил. — Не выдавай меня, пожалуйста.
— А что мне с того?
— Я буду навещать тебя гораздо чаще, чем Джеральд.
— Чаще трех раз в году? — с надеждой спросила старушка.
— Два раза в неделю, идет? — предложил он.
Тетя улыбнулась и накрыла его руку своей.
— Хватит и раза, если будешь привозить ириски.
— Договорились.
Пожилая женщина замялась и, сощурив глаза, вгляделась в него через толстые стекла очков.
— И еще одно.
Джерри вопросительно поднял брови.
— Скажи, ты добрый дух или злой?
Джерри огляделся, не слышит ли их кто. Поблизости не было ни души. Ким попалась в сети к старичку с тросточкой — тот демонстрировал ей шрам на костлявой лодыжке.
— Ни то ни другое. Я хранитель.
— Целитель? — переспросила тетя и беспокойно заерзала на диване. — Знавала я тут одного целителя…
