Яна очень, очень устала. Глядя на разъяренное лицо мужа, который что-то кричал ей прямо в лицо, она подумала, что действительно давно надо было с ним развестись. Зачем ей все это? Почему не взять и не уволиться из семейной жизни? Зачем ей этот козел?
– Ты сама меня довела! Ты хоть понимаешь, насколько ты невыносима? Ну чтобы тебе не заткнуться? Что тебя принесло на кухню? Я… у меня уже сердце болит!
Яна неожиданно почувствовала, что хватка мужа ослабла. Да, он выпустил ее плечи, так что Яна дернулась, вырвалась, прошла к двери и быстро оставила место сражения. То, что у мужа что-то с сердцем, ее никак не обеспокоило. У него всегда с чем-то что-то было. С сердцем, с легкими, с нервами… наверняка и с печенью тоже что-то происходило, но только он ее, Яну, в этом не обвинял. А так во всех проблемах его неудавшейся, безуспешной жизни была виновата Яна. Так уж повелось.
– Я не могу с тобой даже рядом находиться! У меня стенокардия! Ты меня вампиришь, ты же энергетический вампир! – полетело ей вслед.
Семья. Яна зашла в ванную, включила воду и обессиленно опустилась на край ванны. Она решительно не знала, что ей делать. Подняла взгляд и долго изучала в зеркале свое лицо. Глаза потускнели, и их голубизна уже не была такой уж глубокой и небесной. Когда-то у них с Машкой у обеих были сияющие голубые глаза, от которых мужики буквально дурели. У Яны еще была и грудь. Но уже не то, все не то.
– Черт, кажется, синяк останется, – пробормотала Яна, стирая кровь с щеки.
За стенкой ванной комнаты послышалось какое-то бормотание и возня.
– Пошли вон, – проорала она через дверь.
– Ян, ты как? – раздался голос мужа.
– Ты еще спрашиваешь? Псих ненормальный. Я милицию вызвала!
Тут Яна врала. Никакой милиции она не вызывала. Никогда не вызывала, хотя каждый раз думала, что вот он – край.
– Ян. Ты… это… ты в порядке?
– Я не в порядке. Не в порядке. Ты мне, кажется, синяк поставил.
– Я не мог, – пробормотал он. – Я тебя только толкнул… нечаянно. Слушай, я не хотел. Яна, выйди, поговорим.
– Нет уж, – буркнула Яна, умываясь холодной водой.
Поговорим. Он уже остыл и готов к переговорам. Какая дурнота. И будет смотреть коровьим взглядом, и скажет, что это все – нервы. И что она просто не должна была… Чего, кстати? В этот раз-то чего? Она пришла домой на час позже. Кажется, все из-за ужина. Боже, какая же он скотина. Из-за ужина!
– Яна, Ян. Ты же должна понимать, что сама виновата. У меня был тяжелый день. Ты же ужасная жена. Ужин…
– Да уж, ужин! Пошел ты со своим ужином! – проорала Яна, жалея, что мыслью нельзя убить. Она была бы отличной вдовой.
– Так, а кто это тебе пишет? – вдруг другим тоном спросил он.
Яна дернулась, хлопнула себя по карману. Черт, телефон выпал. Значит, все это время он стоял тут, канючил, а сам копался в ее телефоне? Что там было? Яна не помнила.
– Молчишь? «Завтра встречу тебя у работы, не опаздывай»? Это кто тебя встретит у работы? Любовник?
– Это я с твоей любовницей встречаюсь. Она мне написала, хочет тебя с поличным сдать, ты ее чем-то заразил! – крикнула Яна. – Ты номер-то что, не узнал?
За дверью наступила выразительная тишина. Муж, поддавшись на провокацию, явно изучал номер. На самом деле сообщение было от любовника, они решили съездить с ним на распродажу в «Мегу», Яна – прикупить уцененных кофточек, он – купить жене подарок. У него жена – Татьяна, так что подарок нужен был к Татьяниному дню. Любовнику нравилось, когда Яна помогала выбирать подарки. Так что Яна действительно чуть не попалась. Но (спасибо природной смекалке), судя по тишине за дверью, провокация удалась. Вряд ли милый муженек помнит все номера всех своих любовниц, так что явно сейчас стоит и пытается вспомнить, кто бы это мог быть.
– Никого я ничем не заразил! – его голос – обиженный, детский.
– Да что ты. Откуда такая уверенность? Да только я от тебя столько лечилась – это же просто неприлично! Ну что? Вспомнил? Посмотри, что ты наделал! – Яна распахнула дверь ванной, продемонстрировала припухшую щеку и уставилась на супруга, предварительно вырвав у него из рук свой мобильник.
Муж стоял и озадаченно смотрел на жену. Он волновался, поскольку любовницы у него действительно были, благо он красив и хорош, эдакий веселый скоморох на вечных каникулах. На лице его блуждала неуверенная улыбка. Он чувствовал, что сегодня хватил через край. Но жена бесила его до невозможности. Главным образом тем, что жила и плевать хотела на всех, кроме самой себя. Плевала с высокой колокольни и, самое обидное, вполне могла себе это позволить. Она нуждалась в муже меньше, чем он в ней. Это было неправильно. С этим необходимо было что-то сделать. Только вот что?
– Ян…
– Я с тобой разведусь.
– Что? – нахмурился он. – Думаешь, ты мне нужна? Разводись на здоровье.
– И разведусь! – крикнула она, уходя в спальню.
Из другой комнаты вышел худой голубоглазый подросток, длинный, нескладный – только этим летом вытянулся. Бледный, как вампир.
– Вы достали. Не можете хоть пару дней не сраться? У меня друзья спрашивают, кто это дома визжит, как свинья!
– Тебя не спросили! – разорался на него отец. – Сопляк.
– Как же я вас ненавижу, – пробормотал сын, отрезал себе колбасы и хлеба, налил чаю, немного посмотрел футбол по ящику, затем взял остатки еды и ушел обратно – в комнату, к монитору.
Нормальный вечер. Муж, покрутившись по кухне, тоже проследовал в спальню, где еще долго они с Яной вели бессмысленную и беспощадную словесную (слава богу, только словесную) войну. Упреки, обвинения, пустые разговоры постепенно как-то сами собой перешли в секс. Странный переход, но так получалось.
Если уж муж хотел мириться, он считал, что секс подходит для этого лучше всего. Эта странная злая любовь, которой он занимался исступленно, яростно, была его единственным оружием, его страховкой и средством контроля. Как бы Яна ни презирала мужа, – а в глубине души она давно уже призналась себе, что презирает его совершенно, – она почему-то никак не могла отказаться от жизни с ним. Миллион раз мечтала, как уйдет, как останется одна и будут только тишина и шелест новостей, и будут долгие разговоры, другие мужчины, деньги для себя одной. Но она лежала в его объятиях, отдавалась ему, и тот факт, что в этот момент Яна пыталась вообразить себе, что занимается сексом с каким-то другим мужчиной, ничего не менял. Это была такая ее форма мести мужу. Мужу, правда, было все равно.
– Господи, за что мне это все! – прошептала Яна, когда, усталые, они откатились в разные стороны. Никакого особенного удовольствия ни она, ни муж не испытали, но почему-то это было им обоим нужно. Физическая близость была чем-то вроде клея, залепляющего дыры в их давно уже дырявом судне. И зря ей придают такое большое значение – на самом деле в этом вообще ничего нет.
