С благодарностью моему мужу
Глава 1
Остановка по требованию
Наши отношения трещали по швам, но он этого даже не замечал. Хотя, собственно, что тут странного. То, что мы с ним уже практически чужие люди, я и сама обнаружила только час назад, в тот момент, когда его номер появился на экране моего мобильного.
Я ехала на работу в набитом людьми вагоне, подумывая о том, что неплохо бы было поправить свое материальное положение написанием парочки левых статеек, и тут телефон завибрировал у меня в кармане. Теперь телефон достанет нас и из-под земли, в прямом смысле этого слова. Я достала аппарат (маленький и стильный, его подарок, между прочим), увидела имя – Саша – и сбросила вызов, потому что испытала вдруг болезненное нежелание ввязываться в длительные разговоры ни о чем: о крутых штанах, которые брат привез ему из Европы, о плазме, которую он отхватил на распродаже. О чем еще мой МЧ
[1]
обычно говорит? О вечеринке, на которую мы с ним просто обязаны сходить завтра вечером. Я знала все его вечеринки, они были невообразимо насыщенны и еще больше скучны. Когда в комнатах набивается столько народу сразу, становится совершенно нечем дышать. Я прокрутила весь наш воображаемый диалог за одну секунду и сбросила звонок, да простит мне господь всемогущий этот грех. Тем более что это лишь короткая передышка на то время, что я буду ехать до работы. Работали-то мы все равно вместе.
Сегодня он улыбался так, словно кто-то угостил его особенно вкусным пряником.
– Как ты? Отдохнула?
– Да, – коротко ответила я, внезапно вспомнив, что вчера сказала ему, что не хочу встречаться, так как очень-очень устала. А на самом деле я чувствовала себя просто прекрасно, в полном восторге валялась около своего старенького телевизора, гладила кошку Шушеру и смотрела диск «Амели» в сто первый раз. И лопала зефир в шоколаде.
– Все-таки ты зря тоже не купила себе плазму. – Саша начал с того места, где мы закончили накануне. – Это вещь! Я насмотреться не могу. Да еще, ты представляешь, оказывается, у меня модель со встроенным жестким диском.
– Супер, – кивнула я, еле удержавшись, чтобы не зевнуть.
Супер стоил около тысячи долларов, а при моем спокойном отношении к телевидению он того не стоил. Но Саша сиял от восторга. Я пересилила себя и улыбнулась, решив, что сегодня, пожалуй, пойду и погуляю вечерком одна. И подумаю о том, что теперь делать.
– Ты дописала про гостиницы? – любезно поинтересовался он.
– Сейчас как раз собиралась. – Я выразительно посмотрела на него и одновременно с этим запустила компьютер на своем замусоренном рабочем столе. Аккуратность никогда не была моей сильной стороной. Меня так и тянет наворотить бумажных гор, в них я почему-то чувствую себя спокойнее.
Мы работали в компании, занимающейся наполнением разных интернет-сайтов информацией. Писали кучу бессмысленных статей, заметок и горячих новостей. Каждый, кто пользуется Интернетом, постоянно натыкается на наши ссылки. «Успехи в фитнесе выше у тех, кто не предохраняется». Или «Наконец-то усыпили больного тигра». Есть и посерьезнее. К примеру, «На стройке в Москве произошла драка между гастарбайтерами и представителями органов внутренних дел». Наверняка у многих возникает вопрос – кто пишет всю эту дребедень? А это мы, мы… Кроме того, нередко мы готовим материалы для некоторых газет, в большинстве своем весьма скучных и не очень популярных. Отчасти благодаря нам. Мы сотрудничаем с ними, потому что за это неплохо платят.
– Ну, успехов. – Саша постоял в нерешительности, обдумывая, стоит ли поцеловать меня нашим дежурным утренним поцелуем или нет. Видимо, понял, что не стоит, кивнул, стукнул легонько костяшками пальцев по столу и отошел в сторону.
Я вздохнула. Да, с этим надо будет что-то делать. Совершенно очевидно, что, если вы не хотите с мужчиной разговаривать и целоваться, ваши отношения дали трещину. Оставалось только понять, как все это далеко зашло и есть ли смысл возникшую трещину латать.
– Где статья про твои чертовы гостиницы? – подлетела ко мне начальница отдела как раз в тот момент, когда я старательно выводила название еще не рожденного опуса. Клавиши были словно ватными, а слова застревали в голове, так и не вылупляясь в членораздельные предложения. Страстно хотелось включить пасьянс.
– Все почти готово. Сейчас проверю и вышлю, – как можно более твердо продекламировала я, глядя на начальницу честными глазами.
Господи, как же я устала. Откуда я знаю, что написать об этих гостиницах. Кто вообще утвердил такую тему, ведь я же просто к слову ляпнула на совещании: «Давайте напишем о том, где можно в Москве останавливаться, а где нет. И почему».
– Чтобы через час статья была у программистов, – отрезала начальница и вылетела из кабинета, где тянули журналистскую лямку я и еще трое таких же бедолаг.
Я вздохнула, закрыла пустое вордовское окно и отправилась к кофейному автомату. Если честно, то сейчас я бы лучше написала что-нибудь на тему отношений. Что это вообще за штука такая – отношения? Когда они начинаются? В тот момент, когда ты оставила у НЕГО дома зубную щетку или, скажем, согласилась присматривать за ЕГО цветами, пока он с друзьями катается на лыжах? Или когда ОН у тебя дома спокойно перешагивает через твой свитер, валяющийся на полу, сам находит свою любимую чашку в куче грязной посуды и тебя это уже не заставляет краснеть? Наши отношения с Сашей именно такие. И еще – нам очень уютно вместе, по крайней мере, так было до недавнего времени. У нас одни и те же интересы, одна и та же работа, одна и та же жизнь. Мы говорим на одном языке. У нас даже одно имя на двоих. Мы – Саши. В этом-то и проблема. Как можно взять и все бросить? Как я вообще смею его не любить?!
Мы встречались уже больше года. Он хорошо относился ко мне, а я также хорошо относилась к нему. Мы были знакомы с родителями друг друга, за это время много раз пересекались линии наших родственных орбит. Я не водила машину, он подвозил меня к маме. Я по его просьбе несколько раз покупала его маме какие-то лекарства. А она в знак благодарности брала к себе Шушеру, когда мы с Сашей улетали в Египет на две недели, потому что у моего папы аллергия на Шушеру. Причем не на кошек вообще, а именно на мою кошку. Они с папой не сошлись характерами.
Самым ужасным было то, что обе стороны нас всецело одобряли. Нет, не потому, что мы так уж сильно им нравились. Просто… мне было двадцать восемь, ему тридцать два. Каждый из нас жил в своей квартире, у меня была Шушера, у него – плазменный телевизор. Родители страшно боялись, что мы застрянем в этом навсегда. Я с кошкой, он с телевизором. У них были на нас другие планы. Саша, Сашенька и куча маленьких внучат. А я теперь всех должна разочаровать.
Глоток бодрящего напитка меня немного встряхнул, но работа все равно не клеилась.
