Саша, естественно, приехал раньше меня. Он и в город-то вчера попал прямо с утра, и писать ему ничего не требовалось, так что ему… я чуть не подумала, что ему куда легче, чем мне. Но, конечно же, это было несправедливо. Его, а не меня вчера поутру оставила любимая девушка, причем оставила просто так, без единой видимой причины. И теперь весь наш офис проявлял к нему активное и деятельное сочувствие, особенно та часть женского населения, которая вполне была бы рада заменить меня на посту.
– Как ты могла? – патетично спросила меня Тоська, сведя брови. Эдакий взгляд «полнейшее непонимание с оттенком презрения». Она поймала меня в дверях, я стояла около мусорного ведра и с сожалением рассматривала разбитую и выброшенную фоторамку с коричневым ободком. Мы с Сашей в Египте. Эта фоторамка еще в пятницу стояла у него на столе, и мы на ней счастливо улыбались вместе, а теперь там только я, стекло разбито и в пыли. Это выглядело так по-детски, и я уверена, что это было первое, что Саша сделал, придя в офис. Что ж, он имеет право. Я достала из-под обломков свою фотку и спросила у Тоськи:
– Уже все обсосали? Все грязные подробности?
– На нем лица нет! – попыталась устыдить меня она, но я покачала головой.
– Никуда его лицо не денется.
– Ты хоть понимаешь, что все уже ждали вашей свадьбы, – возмутилась она.
– Значит, все, кроме меня. Слушайте, а почему вы все меня пытаетесь выдать замуж? – взъелась на нее я. – Нет, ну маму с папой я понимаю, им нужен внук. А тебе-то что?
– Я хочу, чтобы ты была счастлива. Саша – замечательный парень, и тебе должно быть стыдно, – раздраженно бросила она.
По ее мнению, я должна оправдываться и поджимать хвост. Но вид своей фотографии в курительной помойке вывел меня из себя настолько, что мне не было уже жалко никого.
– Я счастлива, – попыталась закончить этот разговор я.
– Ты даже не знаешь, что такое счастье. Ты просто никогда не была с кем-то по-настоящему вместе.
– Да? И что? Меня такая жизнь устраивает. Я однажды прожила с мужчиной полгода. И мне не понравилось.
– Значит, ты его не любила, – примирительно сказала она.
– Может быть. Или я вообще на это не способна, – фыркнула я.
– А Сашка вне себя. Имей в виду, – предупредила меня Тося. И как раз вовремя, потому что через пару секунд из офиса вышел Саша и застыл, увидев меня. На его лице мгновенно появилось хорошо отрепетированное ледяное выражение. Я представила, как он воображал эту сцену все утро, и чуть не засмеялась. Он же сделал вид, что меня тут нет вообще, а фотографию в моей руке предпочел проигнорировать.
– Я пойду, – пискнула Тоська и исчезла в дверях. Я не стала гневить судьбу и пошла за ней.
Итак, ситуация сложилась тупиковая. Мы работали вместе, оставалось только смириться с тем фактом, что никто из нас не готов терять работу. Я, во всяком случае, точно не была согласна на такие жертвы, а значит, эта пытка еще продолжится какое-то время, отравляя нам обоим жизнь.
Мало того, что мы сидели в одной комнате и молчали, делая вид, что совершенно ничего не происходит. Мы, ко всему прочему, друг с другом постоянно сталкивались. То около чайника, когда один из нас делал кофе, то около принтера или ксерокса. Мы стояли рядом, старательно глядя в противоположные стороны, а народ смотрел на нас и потом все это обсуждал. Под конец дня, когда накал страстей все же немного спал, а я, голодная, топталась около столика с посудой и с нетерпением ждала, когда заварятся жутко вредные моментальные макароны из пластиковой коробки, мой телефон неожиданно зазвонил. Я раздраженно схватила трубку, не посмотрев, как обычно, на дисплей. Единственное, что меня интересовало в ту минуту, это макароны и, может быть, какой-нибудь повод покинуть рабочее место. Видеть оскорбленного Сашу у меня уже почти не было сил.
– Привет, – низкий, немного взволнованный голос в аппарате заставил меня остолбенеть и моментально покрыться испариной. Это был он. Мне кажется, что, даже если бы он ничего не сказал, а просто дышал в трубку, я бы и то его узнала. Если бы не я, то мое тело точно бы узнало его, а я все бы поняла по внезапному стуку сердца, неритмичному и довольно болезненному.
– Привет, – с трудом ответила я. – Это ты.
– А это – ты, – также утвердительно сказал он. – Я думал, ты мне позвонишь. Почему ты не позвонила?
– Я выкинула твой номер. То есть я его сожгла, – как есть бухнула я, даже не думая о том, как он воспримет мои слова.
– Сожгла? Кошмар. Ты не хочешь меня слышать? – В его голосе появилось беспокойство.
– Нет! – чуть ли не крикнула я, запоздало оглянувшись вокруг. Все-таки я в офисе, вокруг меня люди. Да что там люди – Саша сидел и слушал мой разговор с белым лицом.
– Ты свободна вечером?
– Абсолютно, – заверила его я.
– Так зачем же тогда ты его сожгла?
– Я… я испугалась, что позвоню.
– И что? – удивился он.
– Так нельзя, разве ты не знаешь, что девушки не должны звонить мужчинам? – ласково улыбнулась я, поймав себя на мысли, что ведь уже даже не помню в точности, как он выглядит. – А ты почему не позвонил сразу?
– Я просто не мог. Но очень хотел. И, знаешь, Саша, меня это сильно пугает.
– И меня, – удовлетворенно призналась я. Значит, и с ним происходит то же самое, что и со мной. Отлично.
– Так где нам встретиться? Ты на работе? Пишешь свои статьи? Я сегодня целый день читаю всякие заметки в Интернете.
– Зачем?
– Мне кажется, что все их написала ты, хотя я понимаю, что это невозможно. Слушай, а скажи, это ты писала про то, что любой человек может научиться читать мысли?
– Нет, – засмеялась я. – А ты хочешь научиться?
– Я бы хотел прочитать твои мысли.
– Я могу и так тебе их все рассказать, – пожала плечами я.
– Нет, так неинтересно. Я лучше попытаюсь их угадать. Уверен, что однажды у меня получится, – заверил меня он.
– Конечно, ты сможешь, – подтвердила я.
– Хочешь, я встречу тебя у работы, – предложил он, и я чуть было не согласилась, но наткнулась взглядом на Сашу и моментально передумала.
– Давай лучше встретимся около Пушкина.
– На Тверской? – Он мгновенно понял, о чем я говорю. В ту нашу встречу он, кажется, говорил, что тоже любит город.
– Да. Можно будет погулять.
– Отличная идея. Я готов гулять, – обрадовался он.
– В семь? – спросила я.
– Давай в восемь.
Я не возражала, и мы, еще чуть помолчав, наконец простились. После этого я, как ныряльщик за жемчугом, вынырнула из своего персонального подводного мира и вдохнула воздух нашего офисного помещения. В воздухе стоял сильно выраженный запах моих макарон. Ням-ням.
