– Андрей? Зачем? – серьезно и нимало не удивившись, поинтересовался Марк.
– Что значит, зачем? Чтобы продать. Ему нужны сто штук. А может, и двести. Чем больше, тем лучше, – возмущенно размахивала я руками.
– Нет, этого не может быть! – безапелляционно заявил Марк. – Я видел твоего мужа, и я знаю, что он не из тех людей, которые любят деньги ради денег.
– Да, он был таким, – согласилась я. – Но теперь это уже совершенно другой человек.
– В нашем возрасте люди почти не меняются, – «обнадежил» меня Марк.
Я развела руками.
– И что тогда? Что это все значит?
– Это значит, что тебе надо попытаться перестать злиться и обижаться. Попробуй понять, что им движет.
– Одно сплошное свинство им движет, – упиралась я.
Марк улыбнулся и взял меня за руку. Я дернулась, как от удара током.
– Если тебе так легче, думай что хочешь. В конце концов, мне совершенно наплевать на твоего мужа. Я приехал к тебе, если ты, конечно, еще хочешь, чтобы я был рядом. Старый друг никогда не помешает, верно?
– Старый друг? – переспросила я на всякий случай. Неужели он дает мне понять, что его помощь носит исключительно дружеский характер?
А что ты так удивляешься, мать? Кто он, а кто ты? Собственно, это неважно, кто есть who. Но с чего ты решила, что Марк до сих пор помнит о вашей маленькой вечеринке в темной гостинице? Может, он давно уже встречается с кем-то еще?! Или вообще не придал этому такого уж большого значения. Он просто спал с тобой, а остальное ты дорисовала сама.
– Элен, я очень устал. Скажи, ты приютишь меня у себя или мне снять номер в «Космосе»? – деловито поинтересовался Марк.
Я прикусила губу. Дура! С чего ты решила, что он тебя любит?
– Конечно, приючу. Или как там говорится? – Я постаралась, чтобы голос звучал весело. Не дай бог, Марк догадается, как я раскатала губу. Не хватало мне еще действительно друга потерять.
– Прекрасно. А я обещаю тебе завтра приготовить роскошный ужин. Исключительно из французских блюд. Только есть проблема – тебе придется помочь мне найти нужные продукты. Где у вас продают улиток? – тараторил Марк, пробираясь к выходу. Официантка так и не подошла к нам, а без кофе сидеть за столиком кафе не было никакого резона.
– Пойдем-пойдем! – толкала я Марка в спину. – Улиток у нас не продают, а собирают по канавам. Но есть их вряд ли возможно. Впрочем, из твоих рук я готова слопать что угодно.
– В вашем городе все такие же безумные пробки? – спросил Марк, протискиваясь между плотно припаркованными автомобилями.
– Подожди, сам насладишься. Сейчас как раз вся Москва стоит, – зловеще ухмыльнулась я.
Было уже около двенадцати часов, а МКАД и Ленинградское шоссе начинали стоять, еще когда я только подбиралась к Шереметьево. Так что не успели мы покинуть гостеприимные объятия московского аэропорта, как встали на развороте эстакады. Чтобы выехать на МКАД, в итоге нам потребовался почти час. Марк сначала старался меня подбадривать и шутил по поводу того, что в России тротуары являются естественным продолжением скоростной трассы. Причем самым скоростным из рядов.
– Что вы делаете, когда видите пешехода? Сигналите ему, чтобы он отпрыгивал в кювет? – ерничал он.
Но ко МКАДу даже Марк устал и угрюмо уставился в окно. А я молчала, потому что мне срочно надо было придумать достойный выход из сложившегося положения. Ко мне с дружеским визитом прилетел из Франции старый друг, который, не подозревая ничего плохого, дремлет рядом со мной. А я готова прямо здесь раздеваться и бросаться ему на шею. Э нет. Так не пойдет. Улыбочка! Пара ничего не значащих фраз! «Ты мне очень помог!» «Что бы я без тебя делала!» «Будешь еще у нас в России, обязательно заезжай ко мне!» И спокойно отправляйся рыдать в ванную. Что тут такого? С кем не бывает?
– Скажи, а ты не думала о том, чтобы действительно продать квартиру? – вдруг выдернул меня из моих мыслей Марк.
– Что?! Что ты такое говоришь? – опешила я. – Я продам ее только тогда, когда у меня не останется другого выхода! В конце концов, почему я должна добровольно облегчать жизнь Андрею?
– Ты все еще любишь его? – неожиданно полюбопытствовал Марк.
Я к этому вопросу не была готова. Или была? В принципе на сам вопрос ответ я знала давно.
– Я его не люблю, хотя и не понимаю, какое это имеет значение, – нахмурилась я.
Меня пыталась подрезать резвая малюсенькая машинка яблочно-зеленого цвета. Кажется, эта марка называется «Матис». Я не очень разбираюсь в машинах, но в последнее время на наших дорогах самый высший пилотаж – это уметь перестраиваться из ряда в ряд и делать обгон практически на нулевой скорости. И в этом искусстве водителям «Матисов» нет равных. Не пропустить их технически невозможно. Не успеешь оглянуться, а он уже стоит перед тобой, словно был там всегда. Я посигналила и стукнула кулаком по рулю.
– Элен, я не хочу тебя обидеть, но в том, как ты реагируешь, чувствуется что-то очень сильное. Это или любовь, или ревность – одно из двух.
– Это ненависть, – сквозь зубы проговорила я.
– Ненависть? – удивился Марк. – Странно. Неужели он настолько для тебя важен?
– Что ты несешь?! – Я готова была разрыдаться. – Андрей совершенно мне безразличен. Я его презираю. Я бы хотела, чтобы его не было. Просто не было. Никогда.
– И что? Ты хочешь сказать, что ты к нему равнодушна? – с довольным видом подытожил Марк.
Я замолчала. Нет. Не равнодушна. Я не равнодушна к Андрею. Я ненавижу его, причем главным образом за то, что Марк теперь приезжает ко мне на правах старого друга. А все потому, что когда-то, пять лет назад, я слишком верила в то, что быть с Андреем – мой святой долг, нарушить который означало бы стать предателем, ничтожеством. Как в его, так и в собственных глазах. Кто же знал, что буквально сразу, как только худая и длинная фигура Марка скроется за матовыми стеклами пограничной зоны Шереметьево, я возненавижу Андрея за то, что осталась с ним? Особенно теперь, когда я совершенно точно знаю, что и Андрею моя жертва была совершенно не нужна.
– Кажется, пробка рассасывается, – сменила я тему и перестроилась в крайний левый ряд. Марк был прав, я не была равнодушна. Только не к Андрею, а к нему самому, к Марку. Но я, совсем как и Марк когда-то, прятала свою дурацкую слабость за деланой веселой миной, за пустыми разговорами ни о чем. Я готова была вырвать себе язык, только чтобы теперь, на правах «старого друга», он не узнал обо мне всей правды. Дурацкая ситуация! Полнейший бред!
Для того чтобы добраться от аэропорта до дома, нам с Марком потребовалось больше двух часов. В нашем мегаполисе все чаще случаются дни, когда полнейшая парализация всех дорог не имеет под собой никаких явно выраженных причин. Это не авария, не перекрытая ради «членовоза» с мигалкой «рублевка», не снежный занос и не наледь на съездах, где буксуют тяжелые фуры. Нет, теперь мы просто стоим. Все сразу, на всем протяжении кольца. Тромбофлебит в чистом виде. Как лечить? Какая терапия?
