С этим тоже не всегда все в порядке. Большинство риелторов умеют улыбаться и извиняться профессионально. Такая работа – обязательно надо много улыбаться, и всегда найдется, за что извиниться. Так что этому учишься еще в первые месяцы. Но есть другие, такие, поведение которых вызывает оторопь и глухое раздражение.
– Что вы тут стоите? Я же сказала, что буду ждать вас у подъезда! – бросается на тебя одетая в мерзкий серый деловой костюм риелторша с лицом горгоны Медузы. Хочется тут же остолбенеть.
– А это что? Не подъезд? – аккуратно интересуешься ты, ибо стоишь ты вот уже битый час именно там, где и договаривались.
– Не у этого! У третьего.
– Вы сказали, у первого, – упрямо утверждаешь ты.
– Я не могла такого сказать, я со всеми встречаюсь у третьего подъезда! Что вы, не слушаете, что вам говорят? – еще более грубо бросается на тебя она. И неважно, кто из вас прав, а кто – нет. Важно, что клиенты стоят и слушают. У нас, по иронии судьбы, настоящим профессионалом выглядит тот, кто наиболее груб.
– Я замерзла, может, все-таки пойдем в квартиру? Тут, кстати, еще трое, которым вы назначили у первого подъезда. Они тоже не умеют слушать? – повышаю я голос. – Кстати, вы сказали, что у вас кухня – десять метров, а в этом типе домов больше шести не бывает. Вы что, не видели собственную квартиру?
– У меня нет времени на всякую ерунду, – уже совсем другим тоном отвечает риелтор, делая вид, что дико спешит. Сбить спесь можно с любого, просто… как же это все надоело.
– Так, у меня осталось десять минут, поэтому давайте быстро. Мне нужно на встречу, – добавляешь ты, чтобы уж окончательно расставить точки над «ять». Такие диалоги в риелторской практике – не редкость. Так же, как и взаимные оскорбления при клиентах. Вежливость риелтора – драгоценность, которую многие теряют. Вот еще пара примеров того, чего делать категорически не стоит. Если вы риелтор – вычеркните эти слова и фразы из своего лексикона. Я умоляю вас, вам же станет легче жить на свете.
– Как вы можете такое говорить? Вы же просто дилетант! – кричат риелторы друг на друга, стремясь осадить один другого громкостью голоса и уверенностью интонации.
– Вы что, в первый раз на сделке? Не говорите ерунды! Как можно не знать… (далее подставляй что хочешь) порядка регистрации, как заполнять соглашения, как писать расписки, как в носу ковырять и чесать затылок.
Иногда попадаются риелторы-рыбы. Как известно, рыбы говорить не умеют и ищут, где глубже. И где лучше. Рыбы – самый странный и нелепый тип риелтора. На вид это вполне нормальный молодой человек с плеером в руках. Однако он совершенно погружен в себя и на контакт с окружающей действительностью почти не выходит. На лице у него, как правило, нет никакого выражения. Он оживляется только при слове «комиссия», но ненадолго. Сделки он ведет кое-как и никогда не берется за мало-мальски сложные случаи. Он, знаете ли, может либо копать, либо не копать. Осмысленности – ноль. Если такой риелтор опаздывает – он вообще ничего не поясняет, не извиняется и никак не проявляет простого понимания того, что он опоздал. Он, кстати, и здоровается-то своеобразно.
– Вы – Татьяна? – бросает он, не утруждаясь даже улыбнуться.
– Да, я.
– А. Ну-ну, – кивает он, не переставая жевать жвачку.
Его клиент рядом с ним стоит такой же потерянный и лишенный понимания происходящего. Мы молча заходим в подъезд, поднимаемся на лифте. Клиенты могут задавать разные вопросы типа «а хорошие ли соседи?» или «южная ли сторона?». Риелтора же волнует только одно.
– О цене не говорим, – скажет он, избегая контакта с глазами. И эта простая фраза означает, что «рыбка» планирует кинуть своих собственных клиентов на деньги. Потому что риелтор не готов обсуждать цену объекта лишь в одном случае – если он врет о ней своим доверителям. Мы таких риелторов видим, знаем, но молчим, ибо не нашего ума дело, что он творит со своими клиентами. Нам бы с собственными проблемами разобраться. Поэтому мы просто киваем и отвечаем:
– Ладно. А соседи тут у нас замечательные!
Кэш
– Дорогой, а на нашей семье как-то отразится этот кризис?
– Дорогая, ну что ты! Он отразится только на тех, у кого есть деньги. А нам вообще кранты!
Много ли вы видели в жизни денег? Видели ли вы когда-нибудь миллион? Держали ли вы его в руках? Как вообще вы относитесь к наличным деньгам? С нежностью? Со страхом? Ждете от них проблем? Хотите купить домик в деревне? Копите на машину?
Риелтор от денег устал. У риелтора от денег много проблем, риелтор денег не хочет. То есть чужих денег, конечно. Чужие деньги и пахнут, и пачкаются, и липнут. И вообще, что это за кайф – пересчитывать чужие деньги? Хуже профессии риелтора в этом смысле есть только профессия банковского кассира. И у них, и у нас со временем вырабатывается иммунитет к деньгам. И у нас, и у них – свой список историй, связанных с пачками чужих купюр.
Идею платить за квартиры кэшем породила сама жизнь. А вернее, наша российская действительность. Ни в одной цивилизованной стране мира в страшном сне не могут представить, чтобы полмиллиона долларов США передавались из рук в руки, в пакете с надписью «Арбат-Престиж» или «Рамстор». Однако тут, у нас, идея переводить ту же сумму безналично, через наши, русские, банки пугает еще больше. Как представишь, что транзакция между двумя банковскими счетами зависнет из-за какого-нибудь дефолта, так сразу побежишь за пакетиком «Ашан» и наличными. Тьфу, тьфу, тьфу – от греха подальше. Однако бывают и проблемы. Случаются, знаете ли.
Место действия: депозитарий «Фора-банка», подвал, клетушка с проверочным аппаратом и лампой.
Действующие лица: я, продавец Олег, покупатель Наташа, группа поддержки с обеих сторон – имен не помню.
Краткое содержание предыдущих серий: сделку эту мы склеивали полгода. Большая, почти сто метров, квартира на Ленинском проспекте долго не продавалась. Дорогая, почти элитная, стоила дорого. Требовался спецпокупатель, готовый платить за эти сто метров бешеные деньги, а также ждать, пока мы растащим грызущееся население квартиры по однокомнатным конурам. Альтернативных квартир – три штуки. Ругани и обвинений было выслушано – тыщи и дикие тонны. Такова уж судьба риелтора. Мало ему бесконечных объявлений, расчетов, работы с базами, разговоров с другими риелторами. Все клиенты воспринимают риелтора как свободные уши. Уж почему так – понятия не имею. Однако стоит подписать договор, и можно ожидать звонков, не имеющих никакого отношения к тому, ради чего риелтор был нанят.
В этом случае я выступала разделительной чертой между матерью и двумя выросшими детьми, уверенными, что им поочередно недодали радостей жизни. Не так воспитали, не так одевали, не так учили, не так лечили. Мама жаловалась тоже, ее жалобы были более обоснованными, а требования – более разумными. Мама согласилась на самые простые условия, хотела просто однушку в своем районе, хотя, по большому счету, квартира на Ленинском была ее и только ее. Но если уж прилетели падальщики… Разодрать по кусочкам родительское имущество еще до того, как родители отбыли в мир иной, – дело само собой разумеющееся. Ну, да ладно. Каждый сам решает свои вопросы с совестью.
