— Ладно, ребята, проверяйте дальше, — приказал Демидов своим
людям.
— А что вы проверяете? — спросил Брылин. — Ведь можете
спугнуть его людей, если он пошлет кого-нибудь за вещами.
— У вас своя работа, у нас своя, — возразил Демидов. — Мы же
вам не мешаем.
Брылин повернулся и молча вошел в квартиру. Демидов зашел в
кабину лифта.
«Странно, — подумал он, — почему они так уверены, что он
обязательно здесь появится. И почему они не оставили засаду вокруг дома?»
— Пойдем в другой дом, — предложил Демидов своему напарнику.
Тот с унылым видом кивнул. Старший лейтенант Кочиян, сопровождавший Демидова,
не успел пообедать, и теперь его терзал голод.
В соседнем доме все повторилось. Некоторые из жильцов вообще
не открывали двери. Таких приходилось убеждать, показывая удостоверения и
вступая в долгие переговоры. Другие сразу заявляли, что ничего не слышали,
ничего не знают и знать не хотят.
Кочиян поглядывал на часы, когда они постучались в последнюю
квартиру. Дверь сразу открылась, словно их ждали. На пороге стояла пожилая
женщина. Она была в темном платье и огромном пуховом платке, обмотанном вокруг
того, что когда-то, возможно, называлось талией.
— Здравствуйте, — улыбнулась женщина. Демидов тяжко
вздохнул. Такие дамочки иной раз хуже самых молчаливых свидетелей. Такие готовы
тараторить по любому поводу, не сообщая при этом ничего существенного.
— Здравствуйте, — кивнул подполковник. — Кроме вас,
кто-нибудь есть дома?
— Никого, — снова улыбнулась женщина. — Я всегда днем одна.
— Очень приятно, — сказал Демидов. — Можно войти? Мы из
милиции. — Он попытался достать удостоверение.
— Не нужно, — просияла хозяйка, — я слышала, как вы стучали
к соседям. Очень милые люди, правда?
— Как сказать… — пробормотал Демидов, переступая порог
трехкомнатной квартиры, уютной и ухоженной.
— Идемте в гостиную, — предложила женщина. — Меня зовут
Софья Ильинична. А вас как?
— Подполковник Демидов.
— Очень приятно. У меня дядя тоже был подполковником. Он
погиб в Испании, говорят, выполнял свой интернациональный долг.
Они прошли в комнату. Уселись. Кочиян снова украдкой
посмотрел на часы.
— Может, хотите чаю? — спросила Софья Ильинична. — У меня
очень вкусные оладушки.
— Нет, спасибо, — ответил Демидов, не глядя на напарника. —
Нам нужно задать вам несколько вопросов.
— Конечно-конечно. Я всегда готова помочь.
— Вы живете одна?
— Нет, с семьей сына. Но он сейчас на работе. И его жена на
работе. А ребенок пошел заниматься теннисом. Сейчас, говорят, это модно. А в
наше время все ходили на футбол, даже женщины…
— В воскресенье вы были дома? — бесцеремонно перебил хозяйку
уставший Демидов.
— Да, конечно. Я вообще люблю оставаться дома. Наши обычно с
утра уезжают на дачу. Ребенку дома одному скучно. Сейчас модно иметь одного
ребенка, никто не хочет взваливать на себя бремя ответственности.
— В последнее воскресенье вы тоже были одна?
— Да, — кивнула Софья Ильинична, — наши уехали, а я осталась
дома. Вы, наверное, спрашиваете из-за женщины, что выбросилась из окна? Я не
видела, как она открыла окно. А когда на улице стали кричать, то сразу подошла
к окну и все увидела.
— На другой стороне улицы, у последнего дома,
останавливались две машины, — сказал Демидов. — Вы их видели?
— Какие машины?
— Это я у вас хочу спросить. Может, видели?
— Там было много машин. И много людей. Потом приехала
милиция, ваши коллеги. И врачи. Там вообще было много людей.
— Понятно-понятно. А машины вы видели?
— Ну конечно, я видела все машины. Я как встала у окна, так
и не отходила, пока все не кончилось. Знаете, в моем возрасте это единственно
доступное развлечение. Иногда следить за людьми так интересно…
— Так какие же автомобили? — вздохнул Демидов. — Вспомните,
у дома стояли две машины, верно?
— Стояли, — кивнула Софья Ильинична. — Я же говорю, там было
много машин.
— Вспомните, — подсказал Демидов, — там стояли две машины.
Одна была… возможно, такая большая, джип.
— Ну конечно, очень красивая машина. Мне ужасно нравятся эти
джипы. Они похожи на кареты.
— Вы не видели такую машину в воскресенье утром?
— Видела, — кивнула хозяйка. — И не только ее. Они подъехали
сразу, как только женщина прыгнула из окна. Наверное, это были сотрудники
милиции. Такие молодые, в темных очках. И один седой.
— Как вы сказали?
— Седой. В темной куртке. Он, наверное, ими командовал.
— Подождите-подождите, — пробормотал Демидов. — Расскажите
подробнее. Что вы видели?
— Сначала я услышала крики и побежала к окну. На тротуаре
лежала женщина, но я ее сразу не увидела, вокруг уже стояло много людей. А
машины приехали почти сразу. Они остановились у того дома, и я еще подумала:
как хорошо работает наша милиция. К машинам подошли несколько молодых людей.
Потом их командир посмотрел наверх, откуда упала женщина, и что-то спросил у
своих. А потом они уехали.
— Вы точно помните, что они появились у машины сразу, как
только упала женщина?
— Точно, — кивнула Софья Ильинична. — Через минуту или две.
Не больше. Две машины приехали, забрали всех и уехали. Я еще подумала: почему
они сразу уезжают? А потом решила, — что они будут искать преступников.
— А почему вы подумали, что они из милиции? Они были в
форме?
— Нет. Но они так дружно и быстро сели в машины. Я видела
такое только в кино. Это называется дисциплина, верно?
— Спасибо. — Демидов поднялся. — Вы нам очень помогли. Я
пришлю завтра офицера, чтобы оформил ваши показания. Вы не возражаете?
— Конечно, нет. Мне очень приятно познакомиться с вашими
людьми. В последнее время в милиции стали попадаться очень галантные кавалеры,
— томно улыбнулась хозяйка.
Когда они вышли из квартиры, Демидов обернулся к напарнику.
— Значит, он не врал, — сказал подполковник. — Нужно
проверить все, что у нас может быть на его фирму или на его компаньона.
— Товарищ подполковник, — пробормотал Кочиян, — а зачем нам
эта проверка? Ведь его забрали в ФСБ, пусть они и разбираются. Это не наше
дело.
— Не наше?.. — переспросил Демидов. — Знаешь, чем хороший
оперативник отличается от плохого? Хороший всегда чувствует ситуацию, а плохой
занимается только своим делом. Все понял?
