— Поэтому он и перевернулся, — не сдавался Кимелев. — Вы же
сами говорите, что он был вдребезги пьян.
— А как он попал туда? — спросил подполковник. — От гаража
до места аварии около пятнадцати минут езды. Думаете, он мог проехать такое
расстояние?
Кимелев молчал. Он уже понял, что несколько поторопился с
выводами.
— Вам его подставили, — продолжал Демидов. — А у наших
офицеров нет мании преследования. Мы просто не любим, когда нас убивают. До
свидания.
Подполковник бросил трубку на рычаг. Потом решил позвонить
Чупикову. Он вышел из кабинета, прошел в конец коридора и позвонил из инспекции
по делам несовершеннолетних, так как опасался, что его телефон и телефоны его
сотрудников прослушивают.
— Есть результаты? — спросил Демидов.
— Кое-что, — ответил Чупиков. — Рауль обещал дать точный
ответ завтра.
— Завтра уже суббота, — напомнил подполковник. — Ты знаешь,
сколько у нас остается дней?
— Помню. Ты проверил группы?
— Завтра, — сообщил Демидов. — В понедельник и во вторник
вылетают четыре туристические группы. По две каждый день. Наши «клиенты» уже
наверняка обзавелись билетами. Завтра мы будем знать фамилии, на которые
выписаны билеты.
— Завтра уже суббота, — повторил Чупиков слова Демидова. —
Можем не успеть.
— Надеюсь, успеем. Ты нашего знакомого береги, — посоветовал
на прощание подполковник. — Он у нас самый важный свидетель.
— А ты себя, — сказал Чупиков. — Ты у меня самый лучший
друг.
Рассказ пятнадцатый
Я стоял около дома и ждал. Начинался дождь, но я не обращал
на него внимания. Мне отчасти повезло. Облонков жил в старом сталинском доме, в
котором не было постоянного дежурного сотрудника милиции. Если бы он получил
квартиру в одном из наших новых домов, то у дома обязательно находилась бы
будка дежурного. Впрочем, эта будка не спасла Виталика. Я все время думал об
этом. Почему дежурный не остановил убийцу? Если он видел незнакомца, то обязан
был хотя бы поинтересоваться, куда тот идет. Или, может, поинтересовался и
незнакомец показал ему удостоверение? Виталика все знали в лицо. Дежурные
знали, что он часто приходит ко мне в гости. А убийца? Как он прошел? Или он
тоже часто приходил ко мне в гости? А если не ко мне, то к кому же он приходил?
И кем был неизвестный, появившийся у нас вечером для того, чтобы выстрелить мне
в спину?
Я намеревался выяснить все это, поэтому и мерз, стоя под
деревьями и поглядывая на часы. По сложившейся традиции наши руководители служб
и отделов уходили с работы около восьми часов вечера. И я хотел войти в
подъезд, чтобы дождаться Облонкова и выяснить все, что следовало. Признаюсь, я
был настроен решительно. Весьма решительно. Пистолет лежал у меня в кобуре, и я
не сомневался, что в случае необходимости применю оружие. После смерти Виталика
я был готов на все.
С тех пор как мы расстались с Сашей Лобановым, прошло больше
шести часов. Я два раза включал телефон, ровно через три часа и ровно на пять
минут. Но он молчал. И я отключался. Следующее включение должно было состояться
уже поздно вечером. Возможно, у Лобанова появится какая-нибудь информация. Я
просчитал все варианты и понимал, что он не сможет сразу попасть на прием к
прокурору города: тот вряд ли отложил бы из-за Лобанова все свои дела.
Вспоминая тот вечер, я все больше убеждаюсь в том, что
бывают ситуации, когда нам не предоставляется право выбора. Вернее, выбор наш
очень ограничен. То есть такое понятие, как судьба, безусловно, существует.
После всех своих приключений я стал фаталистом и теперь даже абсолютное зло
рассматриваю как необходимость, нечто, способствующее развитию человеческой
цивилизации.
В половине восьмого я вошел в подъезд. Меня неприятно
удивили его размеры — здесь могло поместиться человек тридцать-сорок. А может,
и больше. В сталинские времена дома строили с размахом, не жалели квадратных
метров на разного рода «архитектурные излишества». К счастью, на первом этаже
не было квартир и я мог спокойно здесь обосноваться. Но как раз в это время
усилился поток жильцов, возвращавшихся с работы. Поэтому, просмотрев список
жильцов, я нашел фамилию Облонкова, поднялся на лифте на одиннадцатый этаж.
Выйдя из кабины, я осмотрел лестничную площадку, на которой
находились три квартиры. На одиннадцатый этаж Облонков наверняка не станет
подниматься пешком. Значит, нужно исходить из того, что он выйдет из лифта. В
таком случае следовало точно знать время его прихода. Я подошел к окну. Нет,
отсюда ничего не углядишь. А дежурить у лифта, рискуя нарваться на соседей, —
просто глупо. Следовательно, весь мой план ни к черту не годится.
Я спустился вниз, хотя мне очень не хотелось покидать
теплый, уютный подъезд. На улице дождь усиливался. Я вспомнил, что Облонков
обычно приезжает на работу на своем «Рено». Интересно, откуда у него деньги на
такую машину? Почему до сих пор считается неприличным спрашивать у чиновников,
находящихся на государственной службе, откуда у них деньги на покупку квартир и
постройку загородных дач? Откуда у них деньги на отдых на шикарных курортах? На
дорогие машины? И можно ли верить в сказку про акции, которые якобы имеются у
некоторых чиновников? Может, все проще, гораздо проще?
Впрочем, меня подобные вопросы не очень-то волновали. Если
могут, пусть делают что хотят. Мне важно найти убийцу, вернуть свои деньги и
помочь Игорю. Ни политика, ни криминальная сторона дела меня не интересуют.
Главное — найти убийцу и вернуть деньги.
Если Облонков приезжает на своем автомобиле, значит, он
поедет на стоянку, которая находится недалеко от дома. Поэтому лучше ждать его
там.
Я так и поступил. Выбрал наиболее удобную позицию для
наблюдения и целый час стоял под дождем, ждал, когда он подъедет. Облонков
приехал в десятом часу, я сразу узнал его машину. Он еще выруливал на стоянку,
а я уже спешил к его дому. Хотя я промок до нитки, меня вполне устраивало то
обстоятельство, что он вернулся так поздно: меньше людей будет в подъезде.
Поднявшись наверх, я спрятался за угол, чтобы увидеть его,
как только он шагнет к своей двери. Мне было важно опередить его, заговорить с
ним до того, как он позвонит.
Наконец лифт начал подниматься. При этом он как-то натужно
гудел — казалось, вот-вот остановится. Но вот кабина наконец достигла
одиннадцатого этажа, и двери открылись. Вытащив пистолет, я уже приготовился
выйти из-за угла, но в последнюю секунду заметил, что передо мной не Облонков,
а женщина, направляющаяся к двери соседней квартиры. Я убрал оружие. Вернее,
просто отбросил пистолет на лестницу, когда она подошла ко мне.
— Добрый вечер, — сказал я, улыбаясь. — Вечно все у меня из
рук валится.
— Здравствуйте, — ответила женщина; ей было за шестьдесят. —
Вы к соседям?
