— Я говорил с Раулем сегодня утром.
— Верно, он мне сказал. Вы с ним говорили в девять. А в
десять один из сотрудников ФСБ узнал следившего за домом агента Рауля, потому
что когда-то работал вместе с ним в КГБ. Рауль сразу позвонил мне. Если ФСБ
сумеет все верно просчитать, то сегодня днем на даче обязательно появятся их
люди. Рисковать нельзя. Нужно отсюда уезжать.
— Ты проверил списки пассажиров?
— Ничего нет. Там сто тридцать человек. В компаниях заявили,
что не выписывают теперь коллективных билетов. Каждому туристу выписан
индивидуальный билет, чтобы вся группа не зависела от одного опоздавшего. Как
узнать, кого именно мы ищем? В понедельник в самолет сядет сто с лишним мужчин.
Кто именно среди них тот, кого пытались скрыть от Резо и его партнера? И самое
главное: почему пытались?
— Нужно задержать вылет и проверить весь багаж пассажиров, —
предложил Чупиков.
— Никто не разрешит без веских оснований задерживать
международный рейс, — возразил Демидов. — И где доказательства? Что мы знаем
кроме того, что четверо неизвестных пытаются улететь в Швейцарию? Я уже не
говорю о сотрудниках ФСБ. Если они прикрывают эту операцию, то нам тем более не
разрешат задерживать самолет. Нет, это не выход.
— Собери вещи, — кивнул Чупиков Резо. — Мы сейчас уезжаем.
— Куда? — понурился тот.
— Что-нибудь придумаем. Давай побыстрее. Похоже, сюда
действительно могут пожаловать гости. Быстрее, у нас мало времени.
Резо поспешил в спальню. Проводив его взглядом, Чупиков
негромко сказал:
— Волнуется парень, нервничает.
— Я тоже, — признался Демидов. — Чем больше думаю об этом
деле, тем больше нервничаю. Кажется, мы с тобой влипли в очень скверную
историю. И письмо пропало. И этот уголовник Бурый. Все совпадает каким-то…
странным образом. Да, я тебе не говорил? Кто-то подкинул прокуратуре бомжа,
который якобы угнал грузовик и врезался в нашу машину. Но я видел, как нас
ударил грузовик. За рулем профессионал сидел, а не бомж.
— Что думаешь делать?
— Сначала вас спрятать. Обоих. Потом вернусь в управление. Я
записался на прием к начальнику МУРа. Сегодня вечером он меня должен принять.
Хочу ему все рассказать. Если он меня поддержит, пойду напролом. Любым способом
постараюсь задержать рейс самолета в понедельник и проверить всех пассажиров.
Всех до единого.
— А если они вылетают во вторник?
— Не знаю, — признался подполковник. — Дважды задерживать
международный рейс никто не разрешит. Будет грандиозный скандал. Но если
понадобится…
— С письмом так ничего и не вышло? — спросил Чупиков.
— Ничего. Оно исчезло, испарилось, — проворчал подполковник.
— Давай быстрее, а то действительно можем не успеть. Я оставил машину у забора.
Могут заметить.
Резо выскочил из комнаты. Он успел надеть пиджак и собрать
продукты, оставшиеся на кухне.
— Эти пакеты тоже возьмем, — предложил Чупиков, указывая на
два пакета, которые он привез с собой. — Уходим.
В этот момент за забором раздался визг тормозов.
— Черт, не успели, — пробормотал Демидов. — Уходите через
калитку. Я остаюсь.
— Нет, — возразил Чупиков, — мы остаемся.
— Остаемся, — поддержал его Резо.
— Ребята, сейчас не время играть в благородных ковбоев. Там
приехали профессионалы. Вы ничего не сможете сделать. Уходите. А я выйду на
улицу. Там они стрелять не станут.
— Если захотят тебя убрать, то станут, — возразил Чупиков. —
Мы остаемся.
— Уходи! — взревел Демидов.
— Нет, — отрезал адвокат, — никуда мы не уйдем. У тебя один
пистолет. И еще два у нас. Как-нибудь отобьемся.
— Я устал бегать, — заявил Резо. — И потом… почему они
должны нас захватить? Может, это мы их захватим? Вы же подполковник милиции. Вы
должны арестовать грабителей, которые хотят забраться на чужую дачу. А мы вам
поможем.
— Знаешь, — улыбнулся Чупиков, — с такой командой нам ничего
не грозит. Помнишь, как мы брали банду Боярина?
Это было много лет назад. Двое молодых оперативников —
Демидов и Чупиков сумели вместе с водителем арестовать пятерых особо опасных
преступников. Тогда оба получили свои первые в жизни награды. Чупиков вспомнил
именно об этом случае.
— Одна машина, — заметил адвокат, — четверо-пятеро, не
больше.
— Ладно, — улыбнулся Демидов. — Идите в другую комнату. И
без моего сигнала не выходить. Ни в коем случае.
Чупиков кивнул, увлекая за собой Резо. Демидов же достал из
кармана пистолет, проверил его и убрал в заплечную кобуру. В следующее
мгновение он услышал шаги…
Рассказ шестнадцатый
Мы разговаривали, сидя на кухне. Стрелки часов показывали
уже половину третьего. Сын Облонкова то и дело заходил к нам: похоже, мальчику
не верилось, что все закончилось благополучно. Наконец он все же отправился
спать. Дочь полковника легла в десять, перед этим пожелав нам спокойной ночи.
Жена перестала заходить на кухню в половине второго. А мы по-прежнему сидели за
кухонным столом.
Странно… Мы работали вместе уже несколько лет, но никогда
подолгу не разговаривали. «Здрасьте, до свидания, как дела, принеси, унеси,
отдай, передай…» Вот и все наши отношения. Впрочем, ничего странного… Ведь
существует некий закон ТКС, как мы его называли. Закон Трудовых Коллективов
Спецслужб, первый параграф которого гласил: на такой работе, как у тебя, не
бывает друзей, а есть сослуживцы. Под вторым параграфом значилось: не доверяй
никому. Параграфом третьим запрещалось впускать в свою личную жизнь
сослуживцев. И наконец, правило четвертое запрещало посвящать в служебные дела
своих родных и близких. Таков был незыблемый Закон Трудовых Коллективов
Спецслужб, который мы неукоснительно соблюдали.
— Напрасно ты влез в это дело, — уже в который раз говорил
мне порядком захмелевший Облонков.
Мы уже распили бутылку и оба находились в том душевном
состоянии, когда ненавидят или любят друг друга.
— Я никуда не влезал, — объяснял я своему собеседнику. —
Откуда мне было знать, что у вас такие секреты? Я случайно там оказался.
— Не нужно было никому ничего рассказывать. — Облонков
попытался ударить кулаком по столу.
— Тише. — Я перехватил его руку. — Разбудишь детей.
— Да, конечно… — сказал он, отворачиваясь. — А Семен
Алексеевич, он был очень хорошим человеком…
— Был, — кивнул я. — А вы его убили.
— Иди ты… — огрызнулся Облонков, доставая сигареты. — Да
никто его не убивал! Это ты виноват, что так случилось.
