— Тут мои личные сбережения, — поспешно проговорил Беспалов.
— Не сомневаюсь. — Я вывалил на стол пачки долларов. Ровно
двенадцать пачек.
— Зарплата честного служащего за тысячу лет непорочной
службы, — перефразировал я незабвенного Остапа Бендера. Но моему собеседнику
было не до шуток.
— Оставьте ваши дурацкие шуточки! — завизжал он. — Это мои
личные сбережения.
— Уже не ваши. — Я отсчитал ровно пять пачек и рассовал по
карманам.
— Это грабеж! — возмутился Беспалов. Кажется, он мог сдать
кого угодно, лишь бы не трогали его деньги.
— Самый настоящий, — подтвердил я. — Только я забираю не
все. Мне не нужны ваши грязные деньги. Я беру только те пятьдесят, которые
украли у моего сына. И у моего убитого друга. Заметьте, еще две тысячи вы
остаетесь мне должны.
— Я не брал ваших денег! — выкрикнул он.
— Какая разница. Их взял кто-то из ваших людей. Меня это уже
не касается. Я сейчас уйду и обещаю вам, что никогда и никому не стану ни о чем
рассказывать. Если вы такой идиот, что скажете кому-нибудь о моем визите, то я
думаю, что в следующий раз полковник Слепнев займется лично вами. Надеюсь, вы
все поняли?
Он молча отвернулся. Но по выражению его лица я понял, что
он будет молчать при любых обстоятельствах, чтобы не подставляться под пулю
киллера.
— До свидания. — Деньги лежали у меня в карманах, и я хотел
скорее уйти.
Повернувшись, я быстро вышел из дома. Водитель уже ждал у
своей машины. Я поблагодарил его за помощь и поспешил дальше. Нужно было уйти
из поселка как можно быстрее.
Меня никто не останавливал. Видимо, Беспалов понял, что
лучше никому не сообщать о моем визите. Я остановил проезжавшую по трассе
машину и уже через полчаса был у своего дома. Мобильный телефон, который я
включал каждые три часа, по-прежнему молчал. Лобанов мне не звонил, и это начинало
меня тревожить. Позвонив Андрею, я узнал, что у них все готово и в воскресенье
утром они вылетают в Германию. Правда, на мой вопрос о деньгах он толком не
ответил. Очевидно, недостающие тридцать тысяч были для них неподъемной суммой.
— Я нашел деньги, — сообщил я. — Выходи из дома. Только не
бери свою машину. Пройдешь пешком два квартала и остановишься около кафе. Я
буду неподалеку. Зайди в кафе и встань у стойки, рядом с окном. Только возьми с
собой мобильный телефон.
Иногда я думаю, что сегодня всех людей в нашей стране нужно
учить искусству выживания. Искусству уходить от наблюдения, умению стрелять,
пространственному мышлению, ориентации на местности, поведению в агрессивной
среде. Мы все живем в агрессивной среде. Наши города давно стали опасными для
жизни.
Все получилось так, как я ожидал. Андрей вышел из дома, и я
сразу заметил «хвост», который к нему прицепился. Это меня встревожило. Если
они так нагло его «пасут», то вполне вероятно, что деньги могут снова уплыть.
Рисковать нельзя. Я позвонил на мобильный телефон Андрея.
— За тобой следят, — сообщил я.. — Зайди в кафе и ничего не
делай. Просто войди и стой у окна. Потом выпьешь кофе и поговоришь с кем-нибудь
из посетителей. Подойди к кому-нибудь и перекинься несколькими фразами. Только
быстро, у тебя мало времени.
Я понимал, что наши телефоны могут прослушиваться. Но я
понимал и другое. Если даже телефоны прослушиваются, то, конечно, не теми двумя
наблюдателями, которые следовали за Андреем. И еще: если Андрей сделает все
быстро и правильно, один из наблюдавших за ним должен будет прикрепиться к
человеку, с которым он заговорит. А с оставшимся наблюдателем мы как-нибудь
вдвоем управимся.
Андрей сделал все наилучшим образом. Он не просто вошел в
кафе и нашел себе собеседника. Он даже вытащил из кармана записную книжку,
что-то записал и, вырвав листок, передал его своему собеседнику. И только потом
вышел из кафе. Один из наблюдателей, как я и предполагал, остался в кафе,
второй бросился за Андреем.
Остальное было делом техники. «Номер второй» даже не понял,
что произошло, когда Андрей свернул, за угол и я втащил его в подъезд. Нужно
было видеть, как «хвост» пробежал мимо нас, глядя по сторонам в поисках Андрея.
— Вот деньги, — протянул я три пачки. — Только обязательно
положи все на карточку.
Прямо сейчас поезжай и положи, чтобы они не пропали. А потом
возвращайся домой.
— Мы вылетаем послезавтра утром, — сообщил мне Андрей.
— Отлично. Передай привет Игорю и Алене. Скажи, пусть не
сердятся, если я не смогу приехать. Пока.
— Тебе нужна помощь? — спросил Андрей.
— Только если вы уедете, — признался я. — Иначе мне туго
придется. Вызови такси в день отъезда. Сразу езжайте в аэропорт. Никуда не
сворачивайте. У кого оставите девочку?
— Завтра отвезем к моей маме.
— Нет. Только послезавтра, — возразил я., — А еще лучше,
если они останутся дома, пока вы не уедете. Иначе вас могут задержать.
— Все так серьезно? — Я молча кивнул. Потом мы расстались.
На прощание я его даже обнял. Никогда не думал, что стану обниматься с мужем
моей жены. Более того: мы даже расцеловались. Он не спросил, откуда у меня
деньги, а я не стал рассказывать. Говорят, что на богоугодное дело нельзя брать
ворованные деньги. Но я их не воровал. Если Бог действительно все видит и все
понимает, то он должен был оценить мой поступок. Я взял даже меньше того, что у
меня украли. Взял на лечение мальчика. И я не мог считать эти деньги
ворованными. И Бог, если он видел, как со мной поступили, тоже не должен был
так считать. Впрочем, прямой связи с Господом у меня не было, и я не знал, как
он реагирует на мои действия.
Только после того, как Андрей уехал, я наконец позвонил Саше
Лобанову. Был уже четвертый час. Лобанов сразу снял трубку.
— Что у тебя? — спросил я.
— Плохо, — ответил Саша. — Прокурор города согласился
принять меня только через три дня, в понедельник. Его нет в городе. А Дубов мне
не поверил. Я ему пытался объяснить, но он кричит, что Литвинов преступник.
— Так что делать?
— Не знаю. Нам нужно встретиться, чтобы вы все наговорили
мне на диктофон. Это будет хоть какое-то доказательство, когда я пойду к
прокурору.
— Давай, — согласился я. — Когда ты сможешь подъехать?
— Позвоните мне по обычному телефону, — сказал Саша. — Тогда
и договоримся.
Ровно через час я позвонил Лобанову по обычному телефону, и
мы договорились встретиться на прежнем месте, недалеко от прокуратуры. Теперь я
был уверен, что все будет в порядке. Беспалов будет молчать. Облонков тоже вряд
ли станет рассказывать о своих ночных откровениях. Мне нужно наговорить всю
историю на диктофон, дождаться воскресенья, когда улетят наши, а в понедельник
Саша попадет на прием к прокурору города — и всему конец. Афера с деньгами
будет раскрыта, и виновные получат по заслугам. Я же вернусь на службу.
