— Говори, — кивнул Демидов. — Я тебя слушаю.
— Не здесь, — возразил Литвинов. — Найди другой кабинет, и я
тебе все расскажу. Расскажу в подробностях, а ты сам решишь, что нам делать.
Только поверь мне. Ты — мой последний шанс.
— Ладно, пошли в другой кабинет. — Демидов поднялся. — Или
давай лучше поднимемся наверх. Там у нас приемная начальника управления. Его
сейчас нет, вот мы там и поговорим.
— Идет, — согласился Литвинов. Они вышли из кабинета. Несколько
минут спустя Литвинов начал свой рассказ. Он говорил, Демидов хмурился, все
больше мрачнел, то и дело доставал сигареты. Литвинов выложил все, что знал.
Очевидно, у него возникла потребность выговориться. И в лице Демидова он нашел
благодарного слушателя.
Литвинов рассказал о болезни Игоря и об услышанном
разговоре. О смерти Семена Алексеевича и о своей квартире, сданной в аренду.
Рассказал о гибели Виталика и о пропавших деньгах. О своих разговорах с
Облонковым и с Беспаловым. О вчерашнем происшествии с Сашей Лобановым. Он
рассказывал обо всем — подробно, обстоятельно, как на исповеди.
Через сорок минут Литвинов закончил свой рассказ. Демидов,
ни разу не перебивший его, докурив очередную сигарету, с удивлением обнаружил,
что выкурил всю пачку. Он тяжко вздохнул.
— Звучит убедительно.
— Думаешь, я все это придумал?
— Это легко проверить, — усмехнулся Демидов. Он поднялся и
подошел к столу. — Прямо сейчас. Извини, друг, но я обязан тебе не верить. Уж
слишком неожиданно ты появился со своей историей.
— Мне нужна твоя помощь, — сказал Литвинов.
— Погоди. Прежде чем дальше обсуждать эту тему, я хотел бы
кое-что проверить. Как фамилия твоего мальчика? В какой больнице ему поставили
диагноз?
— Проверяй, — проворчал Литвинов. — Можешь позвонить к нему
в больницу. — Он назвал фамилию Андрея, которую теперь носил Игорь, и номер
больницы, где был поставлен неутешительный диагноз.
— Так, — сказал Демидов. — Теперь второй вопрос. В каких
районах города произошли убийства Семена Алексеевича и твоего друга? Если
убийства действительно имели место, их должны были зарегистрировать. Кстати,
почему тебя не ищет прокуратура? Ты ведь самый главный свидетель.
— Подозреваю, что ищет. Я уже два дня не ночую дома. Сегодня
ночевал у знакомой.
— Так. — Демидов сделал отметку в блокноте и задал третий
вопрос: — Где вчера сбили Лобанова?
Литвинов ответил без запинки.
— Отлично. Я сейчас все проверю, — сказал Демидов. — Кстати,
я собираюсь позвонить в кассу аэропорта и узнать, значатся ли среди пассажиров,
вылетающих завтра в Берлин, твоя супруга, ее муж и твой сын. Если не значатся,
то сам понимаешь, нам не о чем разговаривать.
— Звони, только побыстрее, — пробормотал Литвинов. — Меня
могут арестовать прямо здесь, в управлении. Я ведь сейчас главный подозреваемый
и по делу Семена Алексеевича, и по делу своего друга.
— Вот ключи от моего кабинета. — Демидов протянул Литвинову
ключи. — Спустись ко мне и подожди. Я проверю все за несколько минут. Если
убийства действительно произошли, они регистрировались в прокуратуре и в
милиции. Если нет… Тогда сам понимаешь.
— Хватит угрожать, — поморщился Литвинов. — Я буду тебя
ждать. Только побыстрее. Они в понедельник улетают.
— Угу, — кивнул Демидов, направляясь к двери.
Двадцать минут спустя он снова переступил порог своего
кабинета. Литвинов сидел, прикрыв глаза. Возможно, дремал.
— Э… подполковник! — позвал Демидов. Литвинов открыл глаза.
— Пошли быстрее.
Литвинов не шелохнулся. Он смотрел на Демидова, словно
впервые видел.
— Проверил? — спросил наконец Литвинов.
— Проверил, — кивнул Демидов.
— Убедился?
— Пошли со мной. Сам говорил, у нас мало времени.
Литвинов поднялся со стула. Уже в коридоре Демидов быстро
проговорил:
— Мы все проверили, все совпало, твои завтра улетают в
Берлин. Ты меня извини, подполковник, но у нас у самих столько всего произошло,
что я теперь никому не верю. Только себе самому.
Они поднимались по лестнице, когда Демидова догнал один из
его подчиненных.
— Можешь говорить, — разрешил Демидов.
— Мы идентифицировали отпечатки пальцев, взятые у раненого
бандита, — сообщил офицер. — По нашей картотеке он проходит как Гриб — Долматов
Гавриил Харитонович. Пять приговоров. Два убийства. Рецидивист. Вам показать
его карточку?
— Звони в больницу, передай им эти сведения. И пошли туда
подкрепление, чтобы его охраняли как нужно, — приказал Демидов.
— Вот такие у нас дела, — сказал он, повернувшись к
Литвинову.
Когда они снова вошли в приемную, Демидов кивнул своему
гостю:
— Садись, теперь моя очередь исповедоваться. Я тебе расскажу
нашу историю. А потом мы поедем к моим друзьям.
— Ты еще кому-то доверяешь после случившегося?
— Нет. Но на квартире, которая мне известна, нас будет ждать
Резо Гочиашвили — руководитель фирмы «Галактион». Тебе что-нибудь говорит это
название?
— Значит… — Литвинов осекся.
— Вот именно, — кивнул Демидов. — Мы все в одной команде.
Поэтому нам нужно вместе решать, что дальше делать, куда плыть.
Рассказ восемнадцатый
Мне сразу понравился Демидов. Глаза его понравились. Когда я
ему все рассказывал, он меня не перебивал, умел слушать, что для сотрудника
уголовного розыска совсем не лишнее качество. Не знаю, почему, но я не стал
ничего от него скрывать. Может, потому, что хотел рассказать как можно больше.
А может, потому, что мне просто надоело всех бояться.
Мы с Демидовым долго говорили. Очень долго. А потом он
посмотрел на часы и объявил, что уже седьмой час вечера и ему нужно срочно
ехать на прием к начальнику МУРа.
— Поедешь со мной, — добавил Демидов. — А после этого —
вместе к ребятам. Там ждут Резо и мой бывший напарник. Чупиков Женя. Его
сегодня утром ранили. Впрочем, об этом я уже тебе рассказывал.
— Все-таки не доверяешь? — спросил я. Он посмотрел на меня с
удивлением и покачал головой.
— Если бы не доверял, ничего бы не рассказывал. Ты мне нужен
как свидетель. Уж слишком невероятная история с этими деньгами. Сам понимаешь,
в жизни так не бывает. Могут и мне не поверить. В общем, ты не обижайся. Вместе
теперь будем действовать.
Мы поехали в МУР. Нужно сказать, что я никогда до этого не
бывал в МУРе. Мне всегда казалось, что сотрудники милиции — сплошь хамы и
дуболомы, которые говорят глухими голосами, вербуют агентов из проституток и
сутенеров и мало чем отличаются от уголовников. Даже у меня, бывшего сотрудника
КГБ и офицера службы охраны, сложились подобные стереотипы. А что же тогда
говорить о всех прочих гражданах. Наверное, среди сотрудников уголовного
розыска встречаются и хамы, и законченные мерзавцы. Наверное, не у всех высшее
образование и манеры английских лордов. Но в целом мне нравились ребята,
окружавшие Демидова. Нравился и сам Демидов. Копаться в дерьме и оставаться
нормальным мужиком может не каждый. Демидов сумел.
