— Я все понимаю, — сказал второй, — мы уже поменяли всем
паспорта. Люди повезут деньги в следующий понедельник. Рейсом в Швейцарию. С
Таможенным комитетом я уже договорился, там никаких проблем. В новой турфирме
обещали документы сделать за три дня.
— Хорошо. Только учтите, что на этот раз все должно быть
чисто. Без технических «трудностей», — передразнил чиновник своего собеседника.
— Не беспокойтесь. Все будет в порядке. Все сто миллионов
долларов загрузят в самолет, как и договаривались, в понедельник. Поэтому и
решили оформлять всех четверых через турфирму, чтобы швейцарские власти ничего
не заподозрили. В последнее время они даже на наши официальные запросы сразу не
отвечают, проверяют каждого, кто к ним едет. А к обычным туристам, с красными
паспортами, у них вопросов меньше бывает..
— Это мы знаем. Не забудьте, что больше откладывать этот
рейс нельзя. В понедельник — крайний срок..
Заговорщики вышли из туалета, а я пока остался сидеть
«орлом» на унитазе. Нет, я не боялся, что они что-то узнают о свидетеле их
разговора. Просто вышла дурацкая ситуация, будто я специально залез в туалет,
чтобы подслушать их секреты. А с другой стороны, я ведь тоже не ребенок, ясно,
что готовится крупная афера, хотят вывезти сто миллионов долларов наличными из
страны. Интересно, куда и зачем вывозят деньги эти люди, для которых они
оформляют паспорта в обычной туристической фирме?
Я вышел из туалета и направился в свой кабинет. Еще полчаса
я обдумывал услышанное, потом меня вызвал к себе Семен Алексеевич.
— В общем, я договорился, — устало сказал он, — пятьдесят
тысяч на лечение хватит. Деньги дадут через несколько дней. Переведут на счет
известной немецкой клиники. Все сделают как положено. Банкир Цфасман обещал
оказать спонсорскую помощь.
— Спасибо, Семен Алексеевич, — я стоял на Пороге, не зная,
что еще говорят в подобном случае.
— Не за что. Я же тебе говорил, что все можно решить
нормально. Иди и позвони своей бывшей жене, обрадуй ее. Если, конечно, она еще
способна радоваться в этой ситуации.
Стою, топчусь на месте, уходить не собираюсь.
— У тебя еще какой-то вопрос? — удивился Семен Алексеевич.
— Нет, — мотаю я головой, но упрямо не ухожу.
— Ну, выкладывай, что еще у тебя? — понял Семен Алексеевич.
— Ведь что-то хочешь сказать.
— Хочу, — ответил я глухо.
— Тогда проходи и садись, — он показал на стул рядом с
собой. Я сделал несколько шагов к нему. Будь они прокляты, эти шаги! Все
началось именно с них. Хотя я не знаю, с чего все началось и когда началось.
Жизнь вообще вещь удивительная. Все события связаны в единую цепь, и никто не
знает, какое звено потянет все остальные.
— Я сегодня слышал один разговор… — начал я нерешительно.
— Какой разговор?
И тут я начал рассказывать. Все детали, как слышал. Нужно
было видеть его лицо. Маска, а не лицо, только брови сходились на переносице.
Потом за сердце стал хвататься, вроде бы ему больно все это слышать. Наверное,
он уже тогда знал, чем все кончится. Поэтому и хмурился, и за сердце хватался.
Я тоже обязан был догадаться, чем это может кончиться. Ведь
собеседник чиновника был наш непосредственный начальник. Первый заместитель начальника
личной охраны. И весь наш отдел ему напрямую подчинялся. Но я все говорил и
говорил, а Семен Алексеевич мрачно кивал мне и слушал не перебивая. Когда я
закончил свой рассказ, он еще помолчал минуту. Потом еще одну. Наконец спросил:
— Закончил?
Я утвердительно кивнул.
— Ты мне ничего не рассказывал, более того, я ничего не
слышал, — сказал он вдруг жестко. — Это в твоих интересах, Леонид. Никому
больше ни слова. Договорились?
— Понятно. — Я хотел подняться, но он покачал головой, не
отпуская меня.
— Нет, — сказал он, — ты не понял. Это дело настолько
серьезное, что любое твое неосторожное слово может навредить очень многим. И
прежде всего тебе самому. Я не пугаю, просто предупреждаю. А твое сообщение я
приму к сведению. Но только если ты больше никому ничего не расскажешь.
Обещаешь?
Разумеется! Он для меня такое сейчас сделал. В этот момент я
готов был вообще за него умереть.
— Конечно, обещаю, — сказал я твердо.
— Ну, вот и хорошо. — Он не улыбнулся, как всегда, на
прощание, а только прикрыл на мгновение глаза. — Теперь ступай и позвони своей
жене.
— Иду, — я встал со стула. И через минуту уже забыл об этом
чертовом разговоре в туалете. Я бросился к телефону. Больше всего на свете меня
интересовал мой сын. Я еще не знал, что все события уже завязываются в тугой
узел. Все наши судьбы и даже жизни.
Эпизод второй
Когда приехала милиция, Резо уже был готов давать показания.
Переодевшись, он не стал касаться убитого напарника, чтобы не спутать картину
событий и чтобы следователи зафиксировали все, как оно было. Несколько раз
посмотрев в «глазок», он убедился, что на лестничной клетке, кроме сотрудников
милиции, находятся и соседи. И лишь после этого открыл дверь.
Его грубо толкнули, побежали к окну. Один из милиционеров
открыл окно, осмотрел его, словно на нем могли остаться следы. Другой
утвердительно кивнул и, обращаясь к вошедшему человеку в штатском, сказал:
— Она выбросилась из этого окна.
— Опросите соседей, — строго сказал человек в штатском,
проходя в гостиную. На Резо он не обращал никакого внимания. Следователю было
лет сорок. Невысокого роста, с резкими, словно вдавленными в череп чертами
лица, он казался человеком, побывавшим в лапах у медведя — смятый подбородок,
казалось, жевали, прежде чем натянуть ему на лицо, грубый, несимметричный нос
свернут набок. «Бывший боксер», — подумал Резо. «Боксер» оказался сотрудником
прокуратуры Кимелевым, который приехал на место убийства. Кимелев еще не знал,
что тут произошло не одно убийство, а два. Но пока этого не знал никто.
— Всех любопытных удалите, — сказал еще один прибывший
сотрудник в штатском, появившись на пороге. — Нечего глазеть, не цирк.
Этот человек был явно старше, выше ростом, грузноватый, с
густыми седыми волосами. Обращали на себя внимание его уши — большие, словно
специально скатанные в длинные тонкие листы, а затем прикрепленные к голове.
Подполковник милиции уже успел внизу осмотреть погибшую.
Случай произошел на его территории, он был начальником уголовного розыска и
теперь ждал прибытия неизвестно куда подевавшегося начальника отделения. За ним
уже срочно послали. В воскресный день найти всех нужных людей достаточно
проблематично. Подполковник Демидов работал в уголовном розыске около двадцати
лет и знал, что неприятности всегда случаются не вовремя.
