— Боже мой, Пилар! Ты никогда не будешь плохой матерью.
Может быть, сейчас, когда вы с Брэдом наконец поженились, ты передумаешь?
— О чем ты говоришь… Это в мои-то годы? — Пилар
выглядела искренне удивленной. Почему, черт возьми, всех так интересует,
собираются ли они с Брэдом заводить ребенка?
— Между прочим, ты тоже можешь принимать гормональные
препараты. Сейчас появились новые, просто чудодейственные средства. —
Алиса так увлеклась, что вскочила со стула и теперь стояла у стола, глядя на
подругу сверху вниз. — А с твоим-то везением ты наверняка забеременеешь с
первого раза. И нечего нести этот бред насчет возраста. Тебе же только сорок
два! Меня не проведешь, старушка Колеман!
— Ну спасибо тебе. Только я, пожалуй, не стану
навязывать себе эту головную боль. Бедняга Брэд… он был бы поражен, услышав наш
разговор… Впрочем, я поражена не меньше. — Она с улыбкой посмотрела на
Алису, а потом ее взгляд упал на часы. Сегодня Пилар договорилась позавтракать
со своей падчерицей, и если не поторопится, то может опоздать.
— Хочешь, я пока займусь женщинами, вынашивающими детей
на заказ? — Алиса была просто незаменима, когда надо было где-нибудь
покопаться. — Ты знаешь, я свободна сегодня после обеда и завтра с утра.
Спасибо, но я не думаю, что на это стоит тратить время. Мне
кажется, они вряд ли перезвонят. Эти двое даже не попытаются отвоевать право на
посещение. Я думаю, они из тех, кому подай все или ничего. Может быть, я
ошибаюсь, но, по-моему, они попытаются найти кого-нибудь подешевле нас, но
чтобы им гарантировал это «все». Но все равно дело ограничится разрешением на
посещения, да и то, если им повезет.
— Ну хорошо. Но если они вдруг объявятся, дай мне
знать.
— Конечно… и, знаешь, спасибо за помощь. Женщины
обменялись улыбками, и Алиса пошла через зал по направлению к своему офису. Она
была не так загружена работой, как Пилар, у нее было значительно меньше
клиентов. Процессы, которыми она занималась, не относились к разряду громких
или нашумевших. Ей нравились необычные интересные дела, которые подпадали под
действие законов, редко встречающихся на практике. Если бы она была врачом, из
нее получился бы отличный исследователь. Сейчас она работала не полную неделю,
потому что два дня сидела с детьми. У каждого из адвокатов был свой «конек», и
большую часть работы обычно выполнял Брюс. Он брал на себя процессы, на которых
противоположными сторонами выступали различные организации, в то время как
Пилар предпочитала работу с отдельными клиентами. Они представляли собой
отличную команду и могли с успехом решать любого рода дела. Если же возникала необходимость,
они могли нанять кого-нибудь со стороны. Именно так Пилар представляла себе
адвокатскую практику. Она ощущала себя компетентной и независимой, могла
выбирать только те дела, которые были ей по душе, и имела пре красных деловых
партнеров. Нравились ей также и коллеги Брэда по суду. Вообще круг их знакомых
был чрезвычайно интересен. Хотя она как-то пожаловалась мужу, что их знакомые —
сплошные судьи и адвокаты, на самом деле ей это нравилось.
Пилар не могла представить себе жизнь без своей любимой
юриспруденции. Пока она ехала в центр, на свидание к Нэнси, она удивлялась
тому, как ее падчерица может вести такой инертный образ жизни. Нэнси не
работала с тех пор, как вышла замуж, хотя прошло уже больше года, и Пилар
полагала, что молодой женщине пора чем-нибудь заняться. Но Брэд считал, что его
дети должны жить самостоятельно, и она старалась не вмешиваться в их дела,
чтобы ни в коем случае не сделать что-либо такое, с чем он не был бы согласен.
Это было нелегко, ведь она имела собственное мнение о том, что в жизни важно, а
что нет. И на первом месте для нее всегда была работа, чего никак нельзя было
сказать о Нэнси.
В «Парадиз» она опоздала. Нэнси уже ждала ее за столиком,
нетерпеливо поглядывая по сторонам. Она была одета в темные туфли и темное трикотажное
платье, поверх которого было накинуто красное пальто. Ее длинные светлые волосы
были зачесаны назад и завязаны мягкой бархатной лентой. Выглядела она, как
всегда, очень мило.
— Привет, дорогая. Ты отлично выглядишь!
Пилар опустилась на стул, просмотрела меню и сделала заказ.
Потом она обратила все внимание на Нэнси. Казалось, та чем-то обеспокоена, но
так как падчерица ничего не говорила, Пилар не стала задавать вопросы, а решила
дождаться конца ленча.
И все же она была совершенно потрясена той новостью, которую
Нэнси выложила ей во время десерта. Десерт, кстати, состоял из огромного куска
шоколадного торта со взбитыми сливками и шоколадным кремом. Пилар удивилась,
когда падчерица заказывала его, а когда принесли тарелку, у нее прямо-таки
глаза на лоб полезли. Конечно, Нэнси — здоровая молодая женщина с прекрасным
аппетитом, но мачеха заметила, что она явно поправилась.
— Должна сообщить тебе кое-что… — пробормотала Нэнси,
принимаясь за десерт. Она поливала кремом огромные куски торта и отправляла их
в рот. Пилар удивленно наблюдала за падчерицей.
— Я тоже должна тебе кое-что сообщить, — перебила
она, — если ты будешь поглощать каждый день столько сладкого, то к
Рождеству будешь весить фунтов триста, не меньше. — Пилар была удивлена,
но не могла без улыбки смотреть на Нэнси, хоть та и была уже замужней женщиной,
для нее все-таки оставалась ребенком, и то, как она уплетала один за другим
куски торта со взбитыми сливками, ничуть не делало ее взрослей.
— Мне придется растолстеть в любом случае, —
лукаво улыбнулась та мачехе, медленно отхлебывающей кофе.
Вот как? А, понимаю, ты же сидишь целый день перед
телевизором и ешь конфеты. Послушай, Нэнси, хоть твой отец и говорит, что это
не мое дело, я все же должна сказать тебе… Мне кажется, что тебе следует
чем-нибудь заняться… ну, найти себе работу… Займись благотворительностью, в
конце концов, или по дому что-нибудь делай… в общем, я не знаю чем, но чем-то
тебе заняться нужно…
— Я уже занимаюсь тем, что жду ребенка. — Нэнси
сказала это с улыбкой, а вид у нее был такой, как будто она поде лилась с
мачехой невероятным секретом.
Пилар уставилась на нее в изумлении.
— Ты… что? — Пилар даже мысль такая не приходила в
голову. Ведь Нэнси всего двадцать шесть, как раз столько, сколько было Пилар,
когда она познакомилась с Брэдом. Это было шестнадцать лет назад, боже, почти
полжизни! — Ты беременна? — Почему это кажется ей таким невероятным?
Она удивилась сама себе. Но все равно, это просто абсурд.
— Ребенок родится в июне. Мы с мужем сначала решили
убедиться, что все в порядке, прежде чем сказать тебе. У меня срок уже три
месяца.
— О! — Пилар откинулась на спинку стула. — У
меня нет слов! — Ее так мало занимал вопрос о детях, во всяком случае, до
сегодняшнего утра, что она просто не знала, что сказать. — Ты счастлива,
дорогая? —А может, Нэнси напугана? Взволнована? Что в таких случаях
чувствует женщина? Она никогда не могла себе этого представить и никогда не
хотела. Единственное, чего она хотела, это никогда не испытывать таких чувств.
