— Вот уже часа два, как ты не говорил этого. Я уже
начала беспокоиться.
После того как Пилар унесла тарелки, они стояли на террасе,
и Брэд рассказывал, как он нервничал, когда родилась Нэнси. Ему тогда было
тридцать пять, для первого ребенка он был далеко не молод, но чувствовал себя
как мальчишка, шагая по приемной больницы и ожидая, кто у него родится. Но зато
когда родился Тэдди, он чувствовал себя более спокойно, да еще был так горд
тем, что родился мальчик, что угощал сигарами всех встречных. Он признался жене,
что недавно купил коробку сигар и тоже собирается всех угощать, когда Нэнси
родит.
Пилар тоже думала о Нэнси и, зная, как они с Томми
волнуются, мысленно молилась, чтобы все прошло хорошо. Когда в десять тридцать
зазвонил телефон, они, все еще сидя на террасе, удивленно переглянулись. Пилар
поспешила снять трубку и услышала взволнованный голос Томми, а потом —
радостный и возбужденный — Нэнси. У них родился мальчик, здоровый и крепкий,
весом почти девять фунтов.
— И всего за три с половиной часа! — Голос Томми
звучал так гордо, как будто Нэнси совершила невиданный подвиг.
— И на кого он похож? Надеюсь, на меня? — пошутила
Пилар, и они все рассмеялись.
— Вы не поверите, — голос у Нэнси звенел от
восторга, — но он — вылитый папочка!
— Ну, слава богу! — Брэд только что взял вторую
трубку в спальне. — Но, черт возьми, тогда он должен быть красавцем!
— Он и есть красавец, — с гордостью сказал Томми.
Брэд спросил, как прошли роды, и молодые заверили, что отлично. Нэнси не
пришлось делать никакой анестезии, она родила очень легко, а Томми ни на минуту
не отходил от нее. Когда они повесили трубки, Брэд вышел из спальни на террасу,
где его уже ждала жена. Он гордо улыбался. Только что у него появился внук.
— Да, времена изменились, — пробормотал он, когда
они усаживались в кресла, — если бы мне предложили присутствовать при
рождении моих детей, я, наверное, упал бы в обморок.
— Я бы тоже, — Пилар улыбнулась. — Это
зрелище прельщает далеко не всех. Но они оба ужасно счастливы, правда ведь?
Прямо как дети, такие возбужденные, гордые и счастливые. — Она вдруг
почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она-то такого чувства никогда не
испытывала и, может, никогда не испытает. Но, взглянув на мужа, она заставила
себя улыбнуться. — Забавно. Но ты совсем не похож на деда.
— Ну и отлично. Хочешь сигару?
— Нет, я воздержусь, спасибо. — Она сидела,
уставившись в темноту на океан, и очень хорошо знала, чего бы ей сейчас
хотелось.
— О чем это ты там задумалась? — Брэд взглянул
жене в глаза, и то, что он там увидел, задело его за живое. Там было такое
отчаяние и одиночество, каких он раньше никогда не замечал, потому что они были
скрыты так глубоко, что даже с ним она никогда не осмеливалась показать их.
— Да так, ни о чем, — солгала она.
— Неправда. Ты думаешь о чем-то очень серьезном и
важном. Я тебя никогда такой не видел, Пилар… Скажи мне, о чем ты думаешь… —
Она выглядела вот так же в тот вечер, когда решила выйти за него замуж, а до
этого он всего один или два раза замечал у нее на лице нечто похожее. Он
придвинулся к ней ближе и взял ее руки в свои. — Пилар… скажи мне… — Он
пытался взглянуть ей в лицо, но тут она сама повернулась к нему, и он заметил
блеснувшие на глазах слезы. Две серебряные дорожки пролегли по ее щекам, а в
глазах застыл страх. Брэду захотелось взять ее на руки и качать, как ребенка,
чтобы защитить от этой отчаянной грусти, так внезапно захлестнувшей ее.
— Я просто думала… О господи, это так глупо… Они же
молодые, и они оба так хотели этого… А я все думаю, какая я все-таки была
глупая… — Ее голос был еле слышен в темноте. — А еще я… я бы так хотела от
тебя ребенка… — Она замолчала, а он долго ничего ей не отвечал, только
продолжал держать ее руки.
— Ты действительно этого хочешь? — наконец тихо
спросил он. Если бы она захотела этого раньше, когда это было возможно для них
обоих! Но сейчас… Почему мысль о ребенке только теперь волнует ее?
— Да, я действительно этого хочу, — твердо сказала
Пилар, и он вспомнил, как она согласилась выйти за него замуж после тринадцати
лет уговоров, когда он уже даже не надеялся на это. А теперь, после того, как
она всю жизнь прожила с уверенностью в том, что ей не нужны дети, теперь на
залитой лунным светом террасе их дома… она заявляет, что хочет родить от него
ребенка.
Он обнял ее и притянул к себе. Ему было больно от сознания того,
что где-то в глубине ее души притаилось это ужасное одиночество.
— Мне очень жаль, что у тебя нет того, что ты так
хочешь… Да еще такого необходимого… — Голос его звучал печально. — Но, мне
кажется, Пилар, я уже слишком стар, чтобы сейчас снова заводить детей… Пойми, я
могу умереть раньше, чем они подрастут. — Он сказал это серьезно, и жена
грустно улыбнулась. Она все понимала и ни в коем случае не хотела настаивать.
— Ты не можешь умереть, пока не подрасту я, а на это
потребуется гораздо больше времени. — Она смахнула слезы.
— Скорее всего ты права. — Он тихонько рассмеялся
и нежным движением коснулся ее мокрых щек. — Ну и что же нам теперь делать
с ребенком? — Он вопросительно посмотрел на нее.
— С каким ребенком? С малышом Нэнси?
— Да нет же, с твоим. С моим… с нашим ребенком,
которого, как я понимаю, ты очень хочешь иметь.
— А мы что, собираемся что-то делать? — Пилар
уставилась на него в изумлении. Ведь она даже говорить ему не хотела о своих
чувствах, чтобы он не думал, что она его вынуждает к этому. Она поведала ему об
этом только под влиянием происшедшего.
Скажи, ты действительно этого сильно хочешь? — спросил
он серьезно. Она кивнула в ответ, и ее глаза сияли любовью и
благодарностью. — Ну что ж, давай попробуем. Ничего не могу тебе
пообещать, учитывая мой возраст. Насколько я знаю, я уже мало на что могу быть
пригоден, по крайней мере в том, что касается детей. Но попробовать
действительно можно… Это, должно быть, будет забавно… — Он неожиданно озорно
улыбнулся, и Пилар бросилась к нему на шею. Он совершенно ошеломил ее своим
ответом, но, сказать по правде, она сама еще больше ошеломила и себя, и его.
Если кто-нибудь когда-нибудь сказал бы ей, что она захочет родить ребенка, она
бы умерла со смеху. Но сейчас она понимала, как долго заблуждалась.
— Но ты уверен? — Она нежно посмотрела на
мужа. — Ты не обязан соглашаться.
— Да, я уверен… Ты же знаешь, я еще тогда, много лет
назад, хотел, чтобы у нас были дети… Но тебе же всегда нравилось заставлять
меня ждать, правда ведь?
— Спасибо за твое терпение, — тихо прошептала
Пилар, надеясь, что они спохватились не слишком поздно. Возможно это или нет —
известно одному Господу… Но они попробуют, а там — будь что будет.
* * *
Чарли на годовщину их с Барби свадьбы купил бутылку шампанского
и красивое тонкое колечко для Барби. Он не знал наверняка, но ему казалось, что
жена забыла, какая сегодня дата. Напоминать же ей он ничего не стал, а решил
преподнести сюрприз. Он приготовит праздничный обед, забрызгает ее шампанским и
подарит кольцо, которое было сделано в форме сердца с .маленьким рубином
посередине. Он купил его в магазине у Зейла и был уверен, что Барби оно
понравится. Она любила драгоценности, модную одежду и вообще красивые вещи, и
Чарли обожал делать ей небольшие подарки. Он старался покупать ей все, что
только мог позволить его доход: ведь она такая красивая и он так ее любит! И он
все больше убеждался, что она этого заслуживает.
