Пока они ехали домой, он смотрел на жену с улыбкой, а она
постепенно успокоилась и перестала плакать.
— Хочешь, поедем поедим где-нибудь бутерброды с
индюшкой? — сказал он шутливым тоном, и Диана улыбнулась. Несмотря ни на
что, она еще не до конца потеряла чувство юмора.
— Ты думаешь, что я окончательно свихнулась из-за всего
этого? — Последнее время жизнь для нее была похожа на кошмар, и, может быть,
как раз сейчас этот кошмар кончился.
— Нет, но думаю, что тебе не помешало бы привести в
порядок свои нервы. Как ты относишься к тому, чтобы нам обоим показаться
специалисту? Это должно помочь. — Энди уже подумывал о том, чтобы
обратиться к психоаналитику хотя бы для того, чтобы поговорить с кем-нибудь. В
последнее время он не мог разговаривать с женой, а обсуждать то.
что случилось, с кем-то из друзей он был просто не в
состоянии. Он, правда, собирался довериться Биллу, но теперь, когда Дениза была
беременна, ему совсем расхотелось говорить с другом о бесплодии Дианы. Его же
братья были слишком молоды, чтобы чем-то ему помочь. Он, как и Диана, по-своему
чувствовал себя одиноким, угнетенным и расстроенным. — Я еще подумал, что
нам надо бы отдохнуть.
— Мне не нужен отдых, — тотчас ответила она, и
Энди рассмеялся.
— Конечно. Хорошо. Может быть, мне отвезти тебя прямо
сейчас обратно в Пасадену, и мы сможем продолжить семейный праздник? Или ты
предпочтешь подождать до Рождества и устроить второй раунд? Уверен, что твои
сестрицы будут рады помочь тебе в этом. Не знаю, как ты, — сказал он
серьезно, — но я лично не собираюсь в этом году праздновать Рождество в
Пасадене.
Диана вынуждена была признать, что тоже совсем этого не
хочет:
— Я не уверена, что смогу взять отпуск, чтобы
куда-нибудь поехать. Мне и так приходилось постоянно отпрашиваться с работы для
этих бесконечных обследований и анализов.
— Попытайся, — попросил Энди, загоревшийся этой
идеей, — даже неделя отдыха пойдет нам на пользу. Я думаю, мы сможем съездить
на Мауна-Кеа, на Гавайи. Половина нашей радиокомпании будет там, но большинство
поедет на Мауна-Лейни. Ди, я говорю вполне серьезно. — Он посмотрел на
нее, ведя машину по направлению к дому, и Диана вдруг увидела, что ее муж
выглядит таким же несчастным, как и она сама. — Я совершенно не
представляю, как нам справиться со всем этим, я перестал понимать тебя и твои
чувства. Но одно я знаю твердо — мы оба попали в переделку.
Диана тоже это знала, но была слишком занята собственными
переживаниями, чтобы попытаться понять его. Она с головой ушла в свои страдания
и ничем не могла помочь мужу. Она даже сомневалась в том, что им нужен
совместный отдых, правда, предложение о совместном посещении психоаналитика
показалось ей заслуживающим внимания.
— Ладно, я постараюсь освободиться на несколько
дней, — сказала она нерешительно. Он всегда рассуждал трезво, и Диана
знала об этом. И потом, когда они уже подъезжали к дому, она повернулась и
печально на него посмотрела. — Энди, если ты хочешь освободиться… я все пойму.
Ты имеешь право на большее, чем могу дать тебе я.
— Нет, — сказал он, и слезы выступили у него на
глазах, я имею право на то, что ты обещала мне… в горе или в радости, в здравии
или болезни… пока смерть не разлучит нас. Там ничего не говорилось о том, что
все это можно разрушить, если выяснится, что ты не можешь иметь детей. Да, это
ужасно. Признаюсь, это огорчает и меня. Но я ведь женился на тебе… и люблю я
тебя. И если мы не можем иметь детей, значит, такова наша судьба. Может быть,
мы когда-нибудь кого-нибудь усыновим, может быть, мы придумаем что-нибудь
другое, может быть, будет изобретен какой-нибудь новый, фантастический способ
лечения лазером, и это поможет тебе, а может, и нет, но меня это все не
интересует, Ди… — Он взял ее руки в свои, в его глазах блестели слезы. — Я
просто очень хочу, чтобы моя жена вернулась ко мне.
— Я люблю тебя, — сказала она тихо. Для них обоих
это было ужасное испытание, самые черные дни в жизни Дианы, и она понимала, что
они еще не кончились. Она носила траур в течение долгого времени и теперь не
знала, снимет ли его когда-нибудь. Она не знала, сможет ли она стать такой, как
прежде. — Просто я теперь в себе не уверена… что все это значит… в кого я
теперь превратилась…
— В данный момент ты превратилась в женщину, которая не
может иметь своих собственных детей, женщину, у которой есть муж, который очень
ее любит, женщину, с которой случилась большая беда, а она даже не подозревала
об этом… Вот кто ты теперь. Ты осталась тем же, кем и была. В тебе ничего не
изменилось. Единственное, что изменилось, — это небольшая часть нашего
будущего.
— Как ты можешь называть это «небольшой частью»? —
Диана гневно посмотрела на него, но он еще сильнее сжал ее руки в своих, как бы
пытаясь вернуть ее к действительности.
— Перестань, Ди. Она действительно небольшая. Что, если
бы у нас родился ребенок и умер? Это было бы ужасно, но ни ты, ни я после этого
бы не умерли, правда? Мы бы продолжали жить, постарались бы родить еще.
— А что, если б мы не смогли? — грустно спросила
она.
— Какой у нас остается выбор? Разрушить две жизни,
разбить хороший брак? Что в этом хорошего? Ди, поверь, я не хочу тебя терять.
Мы и так уже потеряли очень многое… пожалуйста, Ди, ну, пожалуйста… помоги мне
сохранить наш брак…
— Хорошо, я попробую… — сказала она грустно, но она не
знала, с чего ей следовало начать, не была уверена в том, что сможет стать тем,
кем она была раньше, и Энди видел и понимал это. Даже работу в журнале она
теперь делала кое-как и сама знала об этом.
— Все, что тебе надо сделать, Ди, это постараться. День
заднем, шаг за шагом, дюйм за дюймом… и, может быть, когда-нибудь этот день
настанет… — Энди нагнулся и нежно поцеловал ее в губы, но на большее он бы
теперь не осмелился.
Они не занимались любовью со Дня Труда, и он после этого не
смел приблизиться к ней. Она сказала ему, что теперь нет смысла для них
заниматься любовью, потому что это бесполезно. Ее жизнь кончилась. Но сегодня
ночью Энди заметил проблеск надежды, в жене промелькнула слабая тень от того
человека, которым она была до того, как доктор Джонстон сказал ей, что она не
сможет иметь детей.
Он снова поцеловал ее и потом помог выбраться из машины, и
они рука об руку пошли к дому. Вот уже несколько месяцев они не были так
близки, и ему хотелось заплакать от облегчения. Может быть, для них снова
забрезжила надежда.. . Может быть, они смогут еще все исправить. Он уже давно
перестал верить в это. А теперь… Может быть, в конце концов этот День
Благодарения не был для них таким уж черным днем. Он улыбнулся, глядя на нее, а
Диана, снимая пальто, рассмеялась, вспомнив выражение лица Гейл, и призналась
мужу, что в тот момент ей действительно было очень плохо, но в глубине души она
насладилась этой сценой.
— Может быть, это отрезвило ее, — усмехнулся Энди,
и они пошли на кухню. — Послушай, почему бы тебе не позвонить матери и не
сказать, что с тобой все в порядке, а я пока приготовлю тебе сандвич с копченой
колбасой. Вот увидишь, он будет великолепный.
