— Будет гораздо лучше, если наши дети будут похожи на
тебя!
Барби была очень симпатичной, и фигура у нее была
замечательная, но она никогда не задумывалась о себе и о своей внешности, пока
не встретила Чарли. Он был так добр, так предусмотрителен, так не похож на тех
мужчин, которых она знала раньше, и все же иногда ей хотелось, чтобы он не так
сходил по ней с ума. Направляясь в Лос-Анджелес, она думала, что ей удастся
познакомиться с каким-нибудь актером, может быть даже знаменитым. А вместо
этого влюбилась в Чарли. И сейчас ей иногда казалось, что если бы она с ним не
познакомилась, то до сих пор еще мечтала бы о принце. Барби брала Чарли с
собой, когда отправлялась покупать новую одежду, и старалась знакомить его с
последней модой; она таскала его на джазовые концерты, но в конце концов
вынуждена была согласиться с ним, что все это глупо. У него был свой
собственный стиль, в одежде он предпочитал спокойные тона; его волосы, если он
начинал их отращивать, смешно торчали во все стороны, поэтому он стриг их
коротко; кожа Чарли никогда не покрывалась загаром, а только краснела и
шелушилась от солнца, как у большинства рыжеволосых людей.
— Что ты во мне нашла, я ведь далеко не
красавец, — заявил он как-то серьезным тоном, после того как они закончили
обедать.
Это были его фирменные блюда: трубочки из теста с мясом и
сыром, osso bucco и крупно нарезанный зеленый салат. Он научился готовить все
это в одном из приютов, и, когда рассказал ей об этом, ее сердце наполнилось
нежностью. Вообще иногда Барби казалось, что она действительно любит его, но
иногда на этот счет у нее возникали сомнения. Так все-таки нужен ли ей Чарли?
Действительно ли она его любит? Или он просто выгодная и удобная партия? Да,
она понимала, что за ним она будет как за каменной стеной, но с кочевой, полной
приключений жизнью ей придется расстаться.
Никогда еще цель ее жизни не стояла перед ней так ясно и не
была столь близка. Раньше, принимая решение, результат его она всегда видела
так туманно, цена была невероятно высока, а риск потерять все — слишком велик…
Так было всегда, но не в случае с Чарли. Он готов был дать ей то, о чем она
мечтала долгие годы… Спокойствие, уверенность в завтрашнем дне, домашний очаг и
заботу о ней. И никаких проблем, не надо будет с ужасом думать о том, что опять
не чем заплатить за квартиру, бояться, что дела пойдут хуже и ей придется опять
устраиваться на работу в какое-нибудь дешевое шоу. Единственное, что ее
по-прежнему прельщало, это карьера актрисы, но, чтобы ступить на этот путь, ей
был нужен шанс. И она не была уверена, что получит его, выйдя замуж за Чарли.
Сможет ли она работать? Он говорил, что не будет возражать против работы и
карьеры. И в то же время твердил о детях, а уж это никогда не входило в ее
планы: ни раньше, ни теперь, ни в будущем, ни с ним и ни с кем, и, может, вообще
никогда. Конечно, она не говорила ему об этом. А что, если ей подвернется шанс?
Что, если она получит роль в каком-нибудь сериале или даже главную роль в кино?
Зачем тогда эта спокойная жизнь? С другой стороны, если этот шанс так и не
подвернется?.. Да, тогда ей хотя бы не придется обхаживать клиентов в этом
опостылевшем кабаке. А может, ее жизнь не так уж плоха?
Иногда Барби было грустно думать о том, что ее надо менять,
но в то же время она понимала, что пора позаботиться о себе. Уроки, которые
дала ей жизнь в мормонской семье, были совершенно неприемлемы, и она предпочла
бы никогда больше не сталкиваться ни с чем подобным.
Чарли же надежен и обаятелен, так убедителен в своих
доводах, что в конце концов она не выдержала, поддалась на его уговоры и убедила
себя, что действительно любит его. Но теперь, в эту решительную минуту, все
сомнения захлестнули ее с новой силой. А что, если она совершает ошибку? Что,
если уже через пару лет, а может, и того меньше, они поймут, что не любят друг
друга?
— Что же я буду делать, если пойму, что не люблю
его? — прошептала она на ухо Джуди.
— Тебе не кажется, что сейчас уже поздно думать об
этом? — ответила Джуди, одергивая свое красное гипюровое платье.
У Джуди были длиннющие ноги и немыслимых размеров грудь. Она
увеличила ее с помощью операции, которую сделал ей один знакомый врач в
Лас-Вегасе. Он потрудился на славу: все, кого она знала, говорили, что она
выглядит потрясающе. Все, кроме Барби, которая считала, что это глупо —
покупать себе сиськи, но у нее-то самой грудь была большая и упругая и,
главное, своя, хотя: «Черт возьми, чем она издалека отличается от
моей?»-частенько думала Джуди.
Фигуру Барби можно было назвать идеальной: ее высокий бюст
контрастировал с такой тонкой талией, что, когда Чарли обхватывал ее ладонями,
его пальцы почти смыкались. Она была невысокой, а ноги — длинными и стройными.
Ее сексапильность была настолько очевидной, что, надень она на себя хоть
рубище, взгляды мужчин все равно были бы обращены на нее. И теперь, одетая в
короткое, облегающее атласное белое платье, она выглядела очень сексуально и в
то же время на удивление невинно.
— Слушай, тебе не кажется, что платье слишком
узкое? — Барби опять нервно взглянула на Джуди. Ей казалось, что они ждут
уже целую вечность. И чего они не расписались в городской ратуше? Это все
Чарли, он заявил, что свадьба должна быть «настоящей».
Свадебная церемония для него значила очень много, и она
вынуждена была примириться с этим ради него. Ей бы гораздо больше радости
доставил уик-энд где-нибудь в Рено. Но Чарли все распланировал и пригласил всех
своих друзей. У них было шестьдесят гостей, а отель считался чуть ли не самым
дорогим в Лос-Анджелесе, ну разве что «Беверли-Хиллз» был дороже. Барби
говорила ему об этом, да где там, он и слышать ничего не хотел; им пришлось
заказать самую простую церемонию и самое дешевое меню, но Чарли заявил, что
свадьба должна состояться здесь, пусть даже после этого им придется долго
экономить на всем. «Ты заслуживаешь этого», — убеждал он Барби.
— Слушай, оставь в покое платье, оно в полном
порядке. — Джуди оглядела подругу и призналась себе, что та действительно
здорово выглядит. Чертовски взволнованна, но очень мила! — Все будет в
порядке, детка! Ради бога, расслабься!
Она уже сама начала немного волноваться, думая, уж не случилось
ли чего, когда наконец появился шафер, и тут же заиграла музыка. Из музыкантов
Чарли пригласил басиста, виолончелиста и электроорганиста.
Они заиграли «Вот идет невеста», и Джуди устремила взгляд на
небольшую беседку, специально выстроенную для таких случаев. Чарли где-то
разыскал священника, который не слишком интересовался мормонским прошлым Барби.
Наконец Марк, шафер, подошел к ней и, отечески улыбаясь,
подал руку. Этот толстяк, вдвое старше Чарли, был его наставником по работе в
течение последнего времени, и молодой человек считал его чуть ли не отцом.
Несмотря на свою тучность, он выглядел моложаво, только сеточка морщин
начиналась в уголках глаз и, пересекая виски, скрывалась под тщательно
расчесанными седыми волосами.
Вид у него был торжественный и серьезный. Он подал руку
невесте, и они двинулись по направлению к беседке.
