— Об этом стоит подумать, правда? — сказал он,
когда они уселись под дюной, довольно далеко от дома, который она снимала.
— Да, стоит. И ты был прав… Я одна… но зато я узнала
про себя много интересного, много такого, о чем раньше даже не подозревала. Я
была так озабочена мыслью о детях, что никогда не задумывалась и не спрашивала
себя, кто я и чего хочу.
— И чего же ты хочешь, Ди?
— Я хочу прожить полноценную жизнь, я хочу выйти замуж
за хорошего человека, и чтобы наши отношения не зависели от того, будут ли у
нас дети. Я все еще хочу иметь детей, но теперь уже я не уверена, что буду всю
жизнь страдать без них. Может быть, это самый главный урок, который я вынесла
из этого кошмара. Я не знаю. Я еще не разобралась во всем до конца. — Но
она проделала долгий и трудный путь с тех пор, как рассталась с ним. — Я
всегда хотела понять, что собой представляют мои сестры, моя мать и я сама.
Отличаюсь ли я от них или нет? Они всегда мне говорили, что я совсем не такая,
как они, но мне самой так никогда не казалось. Меня всегда интересовало то же,
что и их, — семья, дети. Но меня интересовали и другие вещи, и, может
быть, этим-то я и отличалась. Я всегда больше внимания уделяла работе, чем
домашним делам, мне необходимо было все доводить до конца и «быть лучше всех».
Может быть, именно поэтому мне сейчас так плохо. На этот раз я не справилась. Я
проиграла. Не получила того, к чему так стремилась. — Это была трезвая
оценка происходящего, и Энди восхитила ее искренность.
Ты совершенно особенная, — сказал он тихо, глядя на
нее, — и ты вовсе не проиграла. Ты просто сделала все, что было в твоих
силах. — Он с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее. Забыв обо всех
обещаниях, данных самому себе, наклонился и поцеловал ее. Диана не двинулась с
места, только глаза ее засияли, как прежде.
— Я все еще люблю тебя, ты об этом знаешь, —
прошептала она. — И это никогда не пройдет. Просто я считаю, что для нас
будет хуже оставаться вместе. — И вдруг она рассмеялась, вспомнив про
Ванду. — Ванда была ужасна, правда. У меня тогда не хватило чувства юмора,
чтобы послать ее к .черту. Только пару дней назад я поняла, как это все было
смешно и отвратительно. Мне даже захотелось позвонить тебе.
— И надо было сделать это. — С тех пор как она
ушла, он находился в таком подавленном состоянии, что ее телефонный звонок
сразу бы вернул его к жизни. — Представляю, как ты меня из-за этого
проклинала. Но у нас с тобой все равно не было шансов. Ванда выбрала другую
пару. Как сказал ее муж, на нее отрицательно влияла твоя карма.
— Ну и прекрасно. Желаю ей родить четверых близнецов.
Почему люди идут на такое? — спросила она, глядя на океан.
Солнце медленно садилось, и на горизонте появилась серая
дымка.
— Ты имеешь в виду, ищут, кто бы им родил ребенка?
Потому что они находятся в таком же отчаянии, в каком были мы. А Ванда, я
думаю, чувствует себя, как мать Тереза, благодетельствующая несчастным.
— Я думаю, тут более важную роль играют деньги. На
этом-то и строится игра: покупатель в отчаянии, а продавец знает это.
— Такова жизнь. И я рад, что твоя карма отпугнула тогда
от нас эту бойкую красотку. А то могло бы случиться непоправимое.
— Я думаю, что я тогда наполовину сошла с ума или даже
больше чем наполовину. — Но сейчас Диана выглядела очень спокойной и
разумной, и в этот момент Энди почувствовал, что должен сделать все, чтобы
вернуть ее.
Они медленно вернулись в ее дом и проболтали еще несколько
часов, не касаясь запретных тем — беременности и детей. Это было похоже на то
счастливое время, когда они были женаты.
Они даже не вспоминали в тот вечер, что не обедали, и, когда
Энди наконец собрался уходить, оба удивились, что наступила полночь.
— Как насчет того, чтобы встретиться завтра
вечером? — спросил он, испуганный тем, что Диана откажется, но она
медленно кивнула головой.
— С удовольствием.
— Как насчет «Шанти»? — Это был простой
итальянский ресторан в Мелроусе, там отлично готовили, и они оба любили
его. — Может, потом сходим в кино?
— Отлично придумано.
Он снова поцеловал ее, и, когда уходил, они оба чувствовали
себя умиротворенными, впервые за последнее время. Она смотрела, как он шел к
машине, и помахала рукой. А потом вышла на террасу и долго стояла в
задумчивости, глядя на океан.
Глава 14
Чарли несколько раз приходил в Палмз-парк в надежде увидеть
Аннабел и Бесс, и в конце концов он их встретил. Они снова болтали и играли в
мяч, но Чарли так и не осмелился попросить у Бесс номер телефона. Он
представления не имел, замужем она или нет: правда, она не носила кольцо, но и
о том, что она разведена, не было сказано ни слова. Ему очень нравилось
наблюдать за ними, и Энни просто очаровала его своей беззубой улыбкой и
непосредственным отношением к окружающему миру. С ее матерью тоже было веер да
приятно поговорить. Чарли с завистью наблюдал, как они хорошо понимают друг
друга, какие тесные родственные узы объединяют их.
Когда они встретились в начале марта в третий раз, он
чувствовал себя так, будто они старые знакомые, и именно тогда Бесс немного
пооткровенничала с Чарли. Она рассказала про детский сад, в который ходила
Аннабел, и призналась, что она сама работает в медицинском центре при
Лос-Анджелесском университете санитаркой. Она хотела стать дипломированной
медсестрой, но не смогла закончить учебу. Они были знакомы всего несколько
недель, но Чарли чувствовал себя с ней на удивление легко, когда они сидели
вдвоем на скамейке и наблюдали за Аннабел, игравшей в классики. Он купил ей
шоколадку, зная, что девочка любит сладкое. Сам он каждый день теперь завтракал
в парке только для того, чтобы увидеть их.
— Я подхватила насморк, — заявила Аннабел, громко
шмыгнув носом. Но пребывала она в отличном настроении. И уже через минуту
побежала к качелям, что дало взрослым возможность продолжить разговор.
— Она — прелесть, — искренне сказал Чарли.
— Мне тоже так кажется. — Бесс с застенчивой улыбкой
взглянула на Чарли. — Спасибо, что вы так добры к ней… конфеты, жвачка,
теперь шоколад. Вы, наверное, любите детей.
— Да, — кивнул он.
— А у вас есть свои?
— Я… у меня…нет, пока нет… — Потом Чарли осознал то,
что сказал, и заставил себя поправиться: — Нет, у меня нет детей. И, вероятно,
никогда не будет, — произнес он загадочно, — но это длинная история.
«Может, его жена не может иметь детей или у него вообще нет
жены», — предположила Бесс, но, заметив его смущение, не стала ничего
спрашивать.
— Мне бы хотелось усыновить когда-нибудь нескольких
ребятишек. Я сам вырос в приюте и прекрасно знаю, что значит не иметь семьи и
очень хотеть, чтобы она у тебя была.
Он не стал рассказывать ей, сколько приютов он сменил и
сколько семей возвращали его обратно после нескольких безуспешных попыток
справиться с болезнями Чарли. В самой лучшей из семей, в которой он побывал,
был кот, и у Чарли начались приступы астмы. И они заявили, что если им придется
избавиться от кота, то это разорвет их сердца. И решили избавиться от Чарли.
