— В приютах грубо обращаются с детьми, и мне бы хоте
лось кого-нибудь избавить от этого, пока для него еще не все потеряно. —
Он совсем недавно думал об этом. Чарли хотел усыновить малыша как
отец-одиночка. Ему было известно, что некоторые так делают, и собирался
осуществить свой план, когда он скопит немного денег. А сейчас пока у него была
своя маленькая команда, с которой он играл по выходным.
— Это очень хорошее дело, — улыбнулась
Бесс. — Я тоже сирота. Мои родители умерли, когда мне было двенадцать.
Меня воспитывала тетка. Я сбежала от нее, когда мне исполнилось шестнадцать, и
вышла замуж. Это было ужасно глупо с моей стороны, и я получила хороший урок. Я
связала свою жизнь с человеком, который пил и изменял мне, лгал, избивал меня
при любом удобном случае. Теперь мне совершенно непонятно, почему я продолжала
жить с ним, но к тому времени, когда я решила уйти от него, выяснилось, что я
беременна. Когда родилась Энни, мне было восемнадцать. — Значит, теперь ей
двадцать четыре, и это удивило Чарли — она выглядела взрослее других девушек в
таком возрасте.
— И все-таки что произошло? Как вам удалось от него
избавиться? — Чарли ужаснула сама мысль о том, что кто-то может ударить
женщину, тем более такую милую, как Бесс.
— Он сам сбежал от меня, и я больше никогда его не
видела. Конечно, у него кто-то был, а спустя полгода он погиб в драке в
каком-то кабаке. Энни был тогда годик, и я вернулась сюда. С тех пор мы тут и
живем. По ночам я работаю в больнице, поэтому весь день могу проводить с
дочкой, а ночью за ней приглядывает наша соседка, так что мне не надо платить
няне.
— Похоже, вы устроились неплохо, — улыбнулся
Чарли.
— Да, пока все идет нормально. Я, конечно, очень хотела
бы когда-нибудь возобновить учебу и получить диплом медсестры. Может быть, в
будущем мне это удастся. — Слушая ее, Чарли очень хотел сделать
что-нибудь, чтобы помочь ей.
— Где вы живете? — Ему вдруг показалось, что это
очень важно — узнать о ней побольше.
— Всего лишь в нескольких кварталах отсюда, в
Монтане. — Бесс сказала ему адрес, и он закивал головой. Это был один из
самых бедных кварталов Санта-Моники, но довольно тихий, и вполне вероятно, что
там можно спокойно жить.
Может, как-нибудь пообедаем вместе? — спросил он,
наблюдая, как Энни качается на качелях. — Втроем, вместе с Аннабел. Она
любит пиццу?
— Обожает.
— А как насчет завтрашнего вечера?
— Это было бы здорово. Мне надо быть в больнице только
в одиннадцать. Я выхожу из дома около десяти, а возвращаюсь в семь тридцать
утра, собираю Энни и провожаю ее на занятия. Пока ее нет дома, я сплю. Это
очень удобный распорядок. — Они выработали свою собственную систему,
которая устраивала и мать, и дочь. Но Чарли стало жаль Бесс — слишком большая
ответственность легла на ее плечи, и не было никого, кто бы помог ей.
— Похоже, вы мало спите, — сказал он мягко.
— А мне больше и не надо. Я привыкла. Сплю часа три
утром, пока Энни на занятиях, а потом мне удается подремать еще немного
вечером, когда я ее укладываю, перед тем как пойти на работу.
— Да, я вижу, для развлечений у вас времени совсем не
остается, — заключил Чарли, и тут к нему подбежала Энни.
Бесс передала дочери предложение поесть пиццы.
— С Чарли? — Она казалась удивленной и
обрадованной, И ее мама тоже была довольна, когда утвердительно кивнула
головой. Она была молодой и симпатичной, но в ее сердце уже давно не было места
для мужчин. И встреча с Чарли заставила ее вспомнить о том, что она прежде
всего женщина. — А мы можем еще сходить поесть мороженого? — спросила
его Энни, и он рассмеялся.
— Конечно! — Ему было радостно оттого, что он
может доставить им это маленькое удовольствие.
Он смотрел вслед малышке, снова побежавшей к качелям,
отчаянно желая, чтобы у него был свой собственный ребенок, но тут же вспомнил,
что этому никогда не дано сбыться. На свете есть множество детей, и еще не один
ребенок встретится ему на пути и согреет душу, как это сделала Энни. И позже он
подумал о том, что много хорошего в том, чтобы сохранить свободу. Марк пытался
ему это объяснить после разрыва с Барби, и вот теперь Чарли сам это понял. Он
еще раз посмотрел на Аннабел, и они с Бесс обменялись нежными улыбками, и оба
подумали в тот момент о будущем.
* * *
На этот раз у Пилар не было желания делать анализ на
беременность. Она боялась, что он в любом случае окажется отрицательным, ведь
организм еще не пришел в норму после выкидыша. Доктор сказала им, что шанс
забеременеть с первого раза после внутриматочного оплодотворения, особенно
теперь, очень мал. Поэтому она тянула и тянула. И когда прошла неделя, Брэд
пригрозил, что сам сделает анализ, если она будет откладывать его и дальше.
— Я не хочу ничего знать, — жалобно сказала она.
— Зато я хочу.
— Я уверена, что не беременна. — Но действительно
она вовсе не была в этом уверена. Она легко уставала, и грудь у нее немного
увеличилась в размере.
— Сделай анализ! — убеждал он ее. Но Пилар
сказала, что не сможет еще раз смотреть на все это, и ей не хотелось принимать
хломифен. Правда, она его не пила с момента менструации, но если она не
беременна, то ей снова придется принимать его. Она склонялась к мысли о том,
что то состояние постоянного стресса, в котором она пребывает под действием
лекарства, разрушает ее организм.
Брэд позвонил в конце концов ее старому гинекологу —
Паркеру, и они пришли к выводу: нервное напряжение, в котором пребывает Пилар, необходимо
как можно скорее снять. Доктор посоветовал Брэду привести жену к нему в
кабинет, где бы он мог ее осмотреть, и, сделав это, подтвердил, что она
беременна. Анализ мочи дал положительные результаты. Не было никаких сомнений в
том, что Пилар ждет ребенка.
Пилар чуть не лишилась чувств от радости, и Брэд был поражен
не меньше ее. После всего, что ей пришлось перенести, он очень хотел, чтобы она
родила этого ребенка. Ей выписали соответствующие препараты, чтобы не дать пре
рваться беременности, а все остальное зависело от матери-природы. Доктор
предупредил ее, что кровотечение может повториться, и вполне вероятно, что она
не сможет доносить и этого ребенка. Никто не мог ей сказать точно, что же
все-таки ее ожидает.
— Я готова следующие три месяца пролежать в
постели, — говорила она с ужасом в глазах, но доктор Паркер настаивал, что
этого делать не следует.
Потом они позвонили доктору Вард и сообщили ей, что
оплодотворение было успешным. По дороге домой Брэд со смехом сказал, что это
благодаря тому фильму.
— Ты безнадежен, — усмехнулась она, чувствуя себя
одновременно испуганной, взволнованной и счастливой.
Пилар ужасно боялась того, что может потерять и этого
ребенка, поэтому на этот раз они решили никому ничего не говорить, пока у нее
не будет двенадцати недель и опасность выкидыша минует. Но в ту ночь она
напомнила Брэду, что существует масса других опасностей: поздний выкидыш,
рождение мертвого ребенка. Да мало ли что может случиться. В конце концов,
ребенок может родиться с болезнью Дауна или с каким-нибудь другим тяжелым
недугом, риск из-за ее возраста все-таки довольно велик. У нее прямо голова
пошла кругом, когда она начала перечислять возможные болезни своего ребенка, а
Брэд слушал ее и качал головой.
