Я чувствую себя так, как будто только начала вставать на
ноги… и мы оба только что восстановили наш брак. Я не могу подвергать все это
такой опасности и снова рисковать очутиться на грани разочарования.
— Я понимаю, — сказал он.
Они провели ночь, наслаждаясь друг другом, но, когда Энди
проснулся на следующее утро, Дианы рядом не было. Он поднялся и отправился на
ее поиски. Он обнаружил ее на кухне. Выглядела она ужасно.
— С тобой все в порядке?
Диана была невероятно бледна, и он подумал, что она уже
очень давно здесь сидит, а может, вообще не спала.
— Нет, не все, — ответила она.
— Ты что, заболела? — обеспокоенно спросил Энди,
но тут она вымученно улыбнулась и покачала головой, и он почувствовал
облегчение.
— Кажется, еще нет. Кажется, я просто до смерти
боюсь. — Теперь он все понял и, улыбнувшись, посмотрел на нее. —
Энди, я хочу это сделать.
— Взять ребенка? — Он затаил дыхание, ожидая
ответа. Он тоже этого хотел, но не собирался влиять на ее решение. Теперь,
когда она немного оправилась и пришла в себя, он знал, что малыш будет
счастливым дополнением к их браку.
— Да. Позвони им. — Она едва смогла выговорить
это.
Пока он набирал номер Эрика Джонса в Сан-Франциско, Диана
ужасно нервничала. Эрик снял трубку после второго звонка, голос у него был
сонный. Было восемь часов утра.
— Мы хотим взять ребенка, — без предисловий сказал
Энди, надеясь, что они поступают правильно. Он молился про себя о том, чтобы
родители не изменили своего решения в эти полгода. Он знал, что это может убить
Диану и окончательно разрушить их брак.
— Вам нужно как можно быстрее приехать сюда, —
ответил Эрик. — Час назад у нее начались схватки. Вы можете прилететь
прямо сейчас?
— Конечно, — произнес Энди, стараясь говорить
спокойно, хотя на самом деле он был как в бреду. Положив трубку, он кинулся
целовать Диану. — У нее начались схватки, мы должны лететь в Сан-Франциско.
— Прямо сейчас? — Она была совершенно ошеломлена,
а он уже звонил в аэропорт.
— Да, прямо сейчас.
Энди выпроводил ее из кухни и велел собирать вещи, а через
пять минут уже был наверху, одной рукой выбирая нужные вещи из шкафа, а другой
держа включенную бритву.
— Что мы делаем? — Диана вдруг рассмеялась, глядя
на него. — Только вчера вечером я призналась тебе, что счастлива от того,
что у нас нет детей, а теперь мы бегаем, как два идиота, собираясь лететь в
Сан-Франциско, чтобы заполучить ребенка. — Потом она снова испугалась: — А
что, если они нам не понравятся?.. Или мы им? Что тогда?
— Тогда мы вернемся домой, и я напомню тебе те слова.
которые ты говорила вчера вечером. О том, как здорово жить без детей.
— Боже, зачем мы в это ввязываемся? — причитала
она, надевая серые широкие брюки и легкие черные туфли. Ее жизнь опять
понеслась, как тележка на «американских горках», и она не была уверена, что ей
это по душе. И все же Диана знала, что хочет этого, что бы хам она ни говорила
накануне. Она чувствовала, как ее душа начала медленно приоткрываться, и это
было одновременно страшно и больно. Но этой боли избежать было невозможно. Если
она действительно хочет полюбить этого ребенка, она должна заставить себя быть
откровенной до конца.
— Посмотри на это с другой стороны, — произнес
Энди, засовывая бритву в чемодан и целуя жену, — мы теперь можем послать
подальше всех Ванд со всеми их кармами и высокими гонорарами за услуги.
— Я люблю тебя, ты знаешь об этом? — Диана,
улыбаясь, смотрела, как он застегивает чемоданы.
— Отлично, тогда застегни «молнию» на брюках и надень
блузку.
— Не смей мною командовать, я уже без пяти минут
мама. — Она надела розовую кофточку и схватила старый темно-синий свитер.
Это был самый прекрасный момент их жизни, и они не хотели
забывать его. Домчавшись до аэропорта в рекордный срок, они заняли места в
самолете и в одиннадцать тридцать утра уже были в Сан-Франциско.
Эрик объяснил им, как доехать до больницы. Роженицу
поместили в клинику на Калифорния-стрит, Эрик, как и обещал, ждал Диану и Энди
в вестибюле.
— Все идет отлично, — заверил он, проводил их
наверх в приемный покой родильного отделения и куда-то исчез.
Энди шагал взад-вперед по комнате, а Диана сидела, неотрывно
глядя на дверь и ожидая сама не зная чего. Через несколько минут Эрик
возвратился с молодым человеком и представил его как Эдварда, отца ребенка.
Этот симпатичный рослый парень, как ни смешно, был здорово похож на Энди.
Он был светловолосый, атлетически сложенный, с правильными
чертами лица и открытой улыбкой. Он объяснил супругам, что Эрик почти все
рассказал ему о них и им с Джейн по душе то, что Дугласы усыновят их малыша.
— Вы уверены, что не захотите забрать его? —
напрямик спросила его Диана. — Я не хочу, чтобы мое сердце разорвалось на
части, — произнесла она, и они все трое поняли, что она имеет в виду.
— Мы не сделаем этого, миссис Дуглас… Диана… Я клянусь
вам. Джейн никак не может оставить этого ребенка. Она хотела бы сделать это, но
Джейн мечтает получить диплом, да и мне еще учиться и учиться. Нас содержат
родите ли, и они бы ни в коем случае не одобрили затею с ребенком. Я даже
запретил ей говорить им об этом. Мы не хотим сейчас заводить ребенка, и это
правда, поверьте. Нам нечего ему дать ни в эмоциональном отношении, и ни в
каком другом. Сейчас совсем неподходящее время, а потом у нас наверняка еще
будет куча детей.
Это было похоже на браваду, что очень обеспокоило Диану; она
всегда удивлялась, как люди могли быть так уверены в своем будущем. Как он мог
знать, что в будущем все будет хорошо? Как они могут так запросто отдать
ребенка, надеясь на то, что они смогут в любой момент родить еще одного? Взять
хотя бы, к примеру, ее, Диану.
— Мы уверены в этом, — снова пообещал Эдвард.
— Надеемся, что это так, — серьезно сказал Энди.
Потом они задали ему несколько вопросов о его здоровье, о
вредных привычках, об их семьях. И Эдвард спросил их о том, как они живут, во
что верят, об их семейных отношениях, об их отношении к детям. И в конце концов
они согласились, что Эрик прав — они отлично подходили друг другу.
Вдруг Эдвард удивил их:
— Мне кажется, что Джейн будет приятно увидеть вас.
— Мы тоже хотим этого, — сказал Энди. Он думал,
что увидит ее после родов, но Эдвард пригласил их следовать за ним в дверь, на
которой было написано: «Родильное отделение. Не входить».
— Вы имеете в виду, прямо сейчас? — испуганно
спросила Диана. Она представила себя на месте Джейн: если бы во время ее
обследований присутствовал кто-нибудь посторонний, хотя, конечно, это был
совсем другой случай.
