— Не знаю, кто из вас выглядит счастливее — ты или мисс
Хилари, — произнес Энди, отхлебывая виски, которое подавали в самолете. Он
считал, что вполне заслужил выпивку.
К середине дня они уже добрались до дома, и Диана огляделась
с таким чувством, как будто она не была здесь целую вечность. Так много событий
произошло, и очень многое изменилось в их жизни с тех пор, как в пятницу
вечером зазвонил телефон. Неужели прошло всего три дня? Они оба никак не могли
поверить в это.
— В какую комнату ее отнести? — шепотом спросил
Энди у Дианы, держа корзину с девочкой.
— Я думаю, в нашу. Я не хочу, чтобы она была так далеко
от нас. Да и в любом случае мне надо будет вставать ночью и кормить ее.
— Да, да, конечно, я понимаю, — поддразнил
он, — ты просто не желаешь расстаться с ней ни на минуту. — Энди и
сам понимал, что девочка должна быть недалеко от них.
В тот же вечер Диана позвонила Сэмми и попросила
порекомендовать ей опытного педиатра «для подруги». Саманта не могла видеть
счастливую улыбку на лице старшей сестры, когда она это говорила. Она назвала
ей фамилию врача, а Диана, поинтересовавшись здоровьем ее ребенка, пригласила
зайти на следующий день.
Но Сэмми уже знала, как чувствительна Диана, и осторожно ответила:
— Мне не с кем оставить ребенка, Ди. Сеймус работает
над новой картиной. Я могу прийти пока мои старшие занимаются в
подготовительном классе, но мне придется взять малыша с собой. — А она
знала, что Диана не хочет этого. С тех пор как он родился, сестра видела его
только раз, да и то мельком.
— Все в порядке. Я не против, — легко ответила
Диана, и Саманта насторожилась.
— Ты уверена?
— Абсолютно. — Голос у нее был твердый, казалось,
она полностью отдает себе отчет в том, что говорит.
— Ты уже легче к этому относишься? — осторожно
спросила Сэмми. Она все еще была под впечатлением той ужасной сцены в День
Благодарения, произошедшей в родительском доме. С тех пор прошли месяцы, и
Саманта начала понимать, сколь велика была боль сестры и как глупо было с их
стороны так невнимательно относиться к ее проблемам.
— Гораздо легче, Сэмми, — произнесла Диана. —
Мы поговорим об этом завтра.
Потом она позвонила матери. Отца не было в городе, и это
слегка разочаровало Диану. Но тем не менее она пригласила мать к себе на
чашечку кофе как раз на то время, когда у нее будет Саманта. И еще она
позвонила Гейл. Сестра с некоторым замешательством приняла ее приглашение.
Диана никому не сказала, зачем она их собирает. Но когда она после разговора с
Гейл повесила трубку, ее лицо расплылось в широкой улыбке. Наконец-то она стала
одной из них. Она тоже смогла сделать это. И теперь она — член этого женского
сообщества. У нее теперь есть ребенок.
— Я так рад, что ты счастлива, любимая, —
прошептал ей Энди в ту ночь.
Он еще никогда не видел ее такой и теперь по-настоящему
понял, как сильно она хотела ребенка. Он удивлялся, что для него не имело
никакого значения, что девочка не его дочь в биологическом смысле. Это его
волновало меньше всего. Он думал только о том, какая она славная. И когда она
проснулась в эту ночь в первый раз, они оба подскочили и схватились за
бутылочку. Им пришлось вскакивать еще не один раз, и утром Энди посмотрел на
Диану, измученный, но абсолютно счастливый.
— Ты забыла позвонить еще кое-кому вчера
вечером, — сонно проговорил он, возвращаясь в постель. Он только что
позвонил к себе на работу и сказал, что сегодня тоже не придет. И может быть,
еще завтра. Пока он сообщил, что «болен», а все остальное пообещал объяснить
потом.
— Кому это я забыла позвонить? — Диана казалась
расстроенной, пытаясь вспомнить. Она позвонила обеим сестрам и матери. Отец
тоже обо всем узнает, как только вернется из поездки. — Не знаю, кого ты
имеешь в виду. — Может быть, Элайза, но они сейчас уже не были близки, как
раньше.
— Я имел в виду Ванду… ну ты же помнишь… Ванда Вильяме.
— Ах ты дурачок! — рассмеялась Диана, и тут
малышка заплакала, прервав их разговор.
Диана накормила Хилари и искупала, а потом, в ожидании,
когда соберутся родственники, одела ее в один из новых нарядов. И вдруг, глядя
на девочку и ожидая, когда придут гости, Диана подумала, что это совсем не
важно: ни вся ее семья, ни то, как они отнесутся к девочке, ни то, что они
теперь подумают о Диане. Важно другое — важна была эта малышка, важно, каким
человеком она станет, когда вырастет, и важно все то, что она будет значить и
что она уже сейчас значит для Энди и Дианы. Они молились за нее, боролись за ее
появление и чуть не погубили себя и свой брак, когда думали, что не найдут ее.
Она значила для них гораздо больше, чем они когда-нибудь смогут объяснить ей, а
уж что подумает о ней кто-то еще — совершенно неважно. Диана надеялась, что вся
ее родня полюбит Хилари, она была уверена в этом, ну как они могут не полюбить
ее? Но если все-таки этого не случится… то это и неважно. Теперь Диана
чувствовала себя победительницей в своих попытках завести ребенка. Она просто
пошла иным путем. Она столкнулась с непреодолимой проблемой, познала в себе
дьявола и смогла избавиться от него. Теперь все позади. Жизнь продолжается. И в
ней не существует ни побед, ни поражений. Это просто жизнь: разная — веселая и
грустная, жизнь, где есть место отчаянию и бесконечным необыкновенным
сюрпризам. И Хилари — один из таких сюрпризов, наверное, самый лучший, который
только могла получить Диана. И теперь она знала, что появление Хилари в ее
жизни вовсе не означает для нее какую-то победу, для нее это проявление божьей
благодати.
И пока она в задумчивости смотрела на спящую малышку, в
дверь позвонили. Это пришла мать.
— Как ты, дорогая? — заботливо спросила она, и
Диана заметила в ее глазах беспокойство.
— Прекрасно.
— Почему ты не на работе? — Мать села на кушетку.
На ней был новый темно-синий костюм от Адольфо, прическа — как всегда,
безупречна, обеими руками она крепко держала маленькую сумочку.
— Не волнуйся так, мам. Все в порядке. Я просто в
отпуске.
— В отпуске? Но ты не говорила мне, что собираешься
взять отпуск. Вы что, с Энди уезжаете? — Она знала, что они расходились на
какое-то время, но потом сошлись, и Диана сразу сказала ей об этом. Она, как
правило, относилась к таким вещам довольно спокойно, никогда ни в чем их не
обвиняла и не имела привычки беспокоиться понапрасну. Ей было только очень
больно узнать о бесплодии дочери. Но и это ее несчастье мать никогда с ней не
обсуждала. Она не хотела вмешиваться и смущать Диану своими вопросами, но
Саманта сказала ей, что вряд ли ее сестра сможет когда-нибудь иметь ребенка, и
Джек, ее зять, подтвердил это.
Диана уже собралась сказать матери, что они с Энди никуда не
собираются уезжать, а наоборот, теперь прикованы к месту, когда дверной звонок
вновь ожил и появилась Сэмми со своим ребенком. Двухмесячный малыш крепко спал
в багажной люльке и выглядел просто очаровательно. Глядя на него, Диана
подумала, что еще несколько дней назад один только его вид причинил бы ей
невероятную боль. Теперь же он был для нее всего лишь очаровательным
племянником.
