— Боже мой, выглядишь потрясающе, — увидев
подругу, приветливо улыбнулась Диана.
— Так же, как и ты. Сто лет тебя не видела. У тебя
найдется время выпить чашечку кофе?
— Только быстро.
— Сейчас ты ее получишь.
Диана села за стойку, и через секунду Элайза протянула ей
дымящуюся чашку и тарелочку с пирожным.
— Я еще не знаю, что это за рецепт. Попробуй и выскажи
свое мнение.
Диана откусила маленький кусочек и зажмурилась от
удовольствия.
— Это настоящее искушение.
— Отлично. — Элайза была удовлетворена. — Ну
а что у тебя новенького? — Она знала, что в прошлом году подруга пережила
не лучшие времена. Они иногда встречались, и Диана держала ее в курсе своих
дел. Но по большей части она в последнее время была угрюма и порвала отношения
почти со всеми своими знакомыми. С Элайзой они тоже разошлись, и она очень
сожалела об этом. — Ты хорошо выглядишь, — похвалила Элайза.
Диана похорошела, когда они вновь сошлись с Энди. Казалось,
она пересмотрела свою жизнь, и было похоже, что ее счастье больше не зависело
от того, будет у нее ребенок или нет. Но теперь она выглядела серьезней, чем
раньше. Несомненно, то, что она пережила, наложило на нее отпечаток.
— Спасибо. — Диана с озорной улыбкой взглянула на
Элайзу. — В прошлое воскресенье у нас появился ребенок. — Диана
хмыкнула, когда увидела, что у подруги отвисла челюсть.
— У вас… Я тебя правильно поняла?
Правильно. — Диана лучезарно улыбалась. —
Маленькая девочка, и зовут ее Хилари. Она родилась в воскресенье, и мы
удочерили ее.
Элайза была очень рада за Диану. Дугласам невероятно
повезло, и она прекрасно представляла, как они будут любить малышку.
— Мне только что оформили пятимесячный декретный
отпуск. Но я обязательно вернусь на работу, как только Хилари подрастет. Ты
можешь прийти нас проведать и посмотреть на нашу дочурку. Только не бросай свою
кулинарию, мне так нравится быть у тебя дегустатором.
— Да я и не собираюсь. — Элайза грустно посмотрела
на Диану. — Но я теперь буду готовить не здесь. Мне предложили работу в
Нью-Йорке. Я только сегодня утром получила приглашение. Уезжаю через две
недели. Я собиралась сказать тебе об этом при первой же возможности.
— Я буду скучать по тебе, — призналась Диана. Она
очень уважала Элайзу и сожалела, что не узнала ее ближе, но в ее собственной
жизни произошло так много событий за последний год. У нее не оставалось времени
для дружбы, и Элайза прекрасно это понимала.
— Мне тоже будет не хватать тебя. Надеюсь, ты как-нибудь
навестишь меня в Нью-Йорке. Но твою крошку я хочу повидать перед отъездом.
Позвоню тебе на этой неделе.
— Договорились. — Диана допила кофе, и подруги
обнялись. Элайза пообещала зайти в ближайший уик-энд.
По дороге домой Диана все еще думала о ней и о том, как она
будет скучать по работе в эти месяцы. Но к тому времени, как она подъехала к
дому, ее мысли были заняты только малышкой, и заботы о журнале, которые
когда-то не давали ей спать по ночам, отодвинулись на дальний план.
* * *
В мае исполнилось уже три месяца, как Чарли и Бесс были
знакомы, а ему казалось, что они были добрыми друзьями всю жизнь. Они могли
разговаривать на любые темы, и он много рассказывал ей о своем детстве, о том,
как оно определило всю его жизнь, и поэтому он так серьезно относится к семье,
детям и дому. Он пожаловался на свою неудачу с Барбарой и на то зло, которое
она причинила ему своим уходом. Но теперь Чарли уже спокойно относился к их
разводу, все больше склоняясь к мысли, что они действительно просто не
подходили друг другу.
И все-таки была одна вещь, которую он пока не мог сказать
Бесс и, наверное, не скажет никогда. Он понимал, что не имеет права жениться,
но так как об этом не было и речи, ему не следовало затрагивать эту тему. Ни к
чему ей знать, что он бесплоден.
Бесс ему очень нравилась, и он страшился потерять ее. Он и
без того очень многое потерял в своей жизни, очень многих людей, которые были
ему небезразличны, чтобы потерять еще и Бесс с Энни.
Они втроем провели День матери, и Чарли повел их завтракать
в «Марина Дел Рей». Но сперва они с Энни купили цветы для Бесс, и девочка
вложила в букет рисунок, который сделала в школе. После обеда они отправились
на пляж и прекрасна провели время. Чарли был очарован девчушкой, и, когда Энни
играла с другими детьми, Бесс посмотрела на него и задала тот самый… самый
страшный вопрос:
— Почему ты решил никогда не иметь детей, Чарли?
Они лежали на песке, ее голова покоилась у него на груди, и
Бесс почувствовала, как он напрягся, когда она задала вопрос.
— Не знаю. У меня нет времени, нет денег.
Это было так не похоже на него. Чарли уже говорил ей раньше,
что одним из самых главных разногласий у них с женой было то, что она не хотела
рожать ребенка. Потом, правда, как он объяснил, она забеременела от кого-то
другого, что окончательно разрушило их брак. Он не вдавался в подробности,
сказал только, что был готов принять ребенка за своего, но к тому времени,
когда сообщил ей об этом, она уже сделала аборт.
— Не думаю, что когда-нибудь я снова женюсь, —
медленно произнес он. — Мне нельзя этого делать…
Бесс перевернулась и смущенно посмотрела на него, застенчиво
улыбаясь. Она вовсе не преследовала никакой цели, задавая этот вполне невинный
вопрос. Просто интересовалась его прошлым и вообще всем, что касалось его.
— Но я же спрашиваю совсем не об этом. Не нервничай
так. Я вовсе не собираюсь тебе навязываться. Я просто спросила тебя, почему у
тебя никогда не будет детей.
Она была совершенно спокойной, чего никак нельзя было
сказать о Чарли. Бесс предположила, что сказала что-то не так, но он вдруг
медленно поднялся, и она тоже встала и уставилась на него. Не было смысла
обманывать ее. Она ему слишком нравилась. И было бы несправедливо встречаться с
ней, а потом в один прекрасный день исчезнуть. Чарли решил, что должен сказать
ей о своем несчастье сейчас. Она имеет право знать, с кем проводит время.
— Я не могу иметь детей, Бесс. Я узнал об этом полгода
назад, как раз перед Рождеством. Меня обследовали, и, короче говоря,
выяснилось, что я бесплоден. Для меня это было страшным ударом, — сказал
он и сам испугался своего признания. Его ужаснула мысль о том, что теперь он
потеряет ее. Бесс бросит его, зачем ей связывать свою жизнь с неполноценным
мужчиной. Наверное, это делали почти все в его жизни. Но то, что он ей это
сказал, было правильно, Чарли не сомневался в этом.
— О, Чарли… — сочувственно сказала Бесс, жалея, что
завела этот разговор. Она протянула руку и дотронулась до его руки, но он никак
не отреагировал на этот жест. Он вдруг сделался каким-то чужим и далеким.
— Конечно, мне надо было сказать тебе об этом раньше, !
но, согласись, о таких вещах не станешь откровенничать при первом
свидании. — «А может, вообще никогда не станешь».
