— Но, согласись, не у всех твоих пациентов сорокалетние
матери. Наверняка среди них есть и молодые.
— Да, это так, но с природой нельзя шутить, Пилар. Ты
можешь жестоко поплатиться за это.
— Но пока все нормально, и оба малыша в порядке. Во
всяком случае, в генетическом плане.
— Они предупредили тебя о том, что при этом анализе
существует риск попадания инфекции, которая может погубить плод? —
Холодный голос разума из Нью-Йорка. И ни единого слова поздравлений. Но теперь
Пилар уже не ждала от нее ничего. Она просто сообщила матери новости. И ее не
интересовало, как она к ним отнесется.
— Да, они обо всем этом предупредили, но все прошло
очень гладко.
Рада это услышать. — Последовала долгая пауза, но
наконец Элизабет Грэхем, вздохнув, нарушила ее: — Я действительно не знаю, что
сказать тебе, Пилар. Я бы хотела, чтобы ты не делала этого. Я считаю, что для
тебя это слишком поздно и кто-то дал тебе плохой совет. То, что ты
сделала, — глупо и рискованно. Вообрази, что с тобой будет, если ты
потеряешь этих малышей? Зачем обрекать себя на это?
Пилар закрыла глаза, вспомнив о выкидыше. Новая беременность
излечила ее душу, но в ней всегда останется уголок, в котором будет вечно
храниться память о страшно!! потере.
— Пожалуйста, не говори так, — спокойно ответила
дочь, — у нас все должно быть нормально.
— Надеюсь, что ты права. — Тут она добавила
последнюю каплю, которая переполнила чашу: — Брэд, должно быть, сильно
постарел. — Но Пилар в ответ только рассмеялась и, повесив трубку,
передала мужу все «пророчества» матери. Как и ее, его это здорово позабавило.
— Надеюсь, ты не будешь обращать внимания.
— Но моя мамочка раскусила вас, сэр! Богиню Грэхем не
обманешь!
— Ну и заставила ты ее понервничать, причем сама
наслаждалась каждой минутой своего действа. Бедная женщина думает, что она
свободна и независима, как вдруг ты преподносишь ей сюрприз в виде сразу двух
внуков. Для такой, как она, это серьезное испытание.
— О, ради бога, не пытайся оправдать ее, — вздохнула
Пилар. — Эта женщина просто бесчеловечна.
— Да нет же, — неожиданно встал он на ее
защиту, — и я уверен, что она прекрасный врач. Просто в нашем понимании, и
в твоем, и в моем, она — плохая мать. Это не ее про филь. Но в ее жизни
существуют другие сферы деятельности, где она является просто незаменимым
человеком.
— Ты говоришь, как моя совесть, — недовольно
проговорила Пилар и поцеловала его.
Наконец-то она сказала обо всем матери. Теперь она может
полностью посвятить себя мужу и своим будущим малышам.
* * *
В июле они все праздновали день рождения Адама. У Пилар было
пять месяцев, но выглядела она так, как будто уже все восемь. К счастью, ее
беременность протекала нормально. Правда, большую часть времени она теперь
проводила в постели. В случае с близнецами врачи не хотели рисковать, иначе у
нее могли быть преждевременные роды.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила Марина,
забежав как-то проведать ее, и Пилар рассмеялась, пытаясь сесть на кровати.
— Как будто у меня внутри стадион, на котором идет
бейсбольный матч между командами высшей лиги. Я не уверена, что эти ребята
собираются стать друзьями, они только и делают, что пинают друг друга ногами и
пытаются выбить из меня дух. — Даже пройтись по комнате для нее теперь
было занятием не из легких. Она чувствовала огромную тяжесть и не переставала
удивляться размерам своего живота.
— Да, когда ты что-то делаешь, никогда не
останавливаешься на полпути, — как-то, улыбаясь, сказал Брэд, наблюдая,
как она пытается приступом взять ванну.
Пилар действительно выглядела неправдоподобно огромной. И,
наблюдая за ней какое-то время, можно было заметить, как двигаются и толкаются
маленькие коленки, ручки, локти и ножки. Сначала это очень нравилось Пилар, но
к середине лета она стала чувствовать себя довольно не уютно.
А к сентябрю ее состояние стало просто невыносимым. Ее
постоянно мучила изжога, живот, казалось, вот-вот взорвется, кожа натянулась
как на барабане, спина была смешно изогнута, а лодыжки стали в два раза толще,
чем обычно, и, если она продвигалась по дому дальше террасы, силы совершенно
оставляли ее. Пилар просто не осмелилась бы выйти из дому. Она боялась
каким-нибудь неосторожным действием спровоцировать преждевременные роды.
Коллеги присылали ей работу на дом, но она никак не могла приспособиться
работать, лежа в кровати. И к концу месяца стала подумывать о том, как долго
она сможет это вынести.
До родов оставалось еще шесть недель, и они казались ей
целой вечностью, но, даже когда она жаловалась, что ей совсем невмоготу, всем
своим существом Пилар сознавала, что все ее мучения окупятся.
— Никогда больше не буду с тобой смотреть
порнографические фильмы, — проворчала она как-то ночью, когда
почувствовала себя особенно плохо, и Брэд засмеялся, массируя ее затекшие
лодыжки.
— Но ведь благодаря им у тебя такие большие ребята.
— Прекрати хвастаться.
— Я не хвастаюсь. — Он улыбнулся и наклонился,
чтобы осторожно погладить ее живот. Он тут же почувствовал сильный толчок и
увидел, как дрогнул живот Пилар. — Они, наверно, не успокаиваются ни на
минуту?
— Да уж, особенно если им потакать. Они засыпают,
только когда я хожу, но, видит бог, я просто не в состоянии это делать. —
Брэд засмеялся, пытаясь своим бодрым видом внушить ей хоть немного оптимизма. У
него сердце сжималось от жалости, когда он смотрел на нее. Пилар так страдала,
а он почти ничем не мог ей помочь.
И хотя Брэд ничего не говорил жене, но тоже был очень
обеспокоен предстоящими родами. Он уже несколько раз советовался с доктором
Паркером, как им действовать в этот важный момент. Доктор Паркер считал, что ей
не понадобится делать кесарево сечение, но допускал вероятность операции в
случае, если вдруг кто-то из близнецов перевернется или возникнут
непредвиденные осложнения.
В октябре к ним в дом начала приходить медсестра, которая
занималась с Пилар психологической подготовкой к родам. Глядя на жену, Брэд с
тревогой думал о том, как она будет рожать. У нее уже было тридцать четыре
недели, и доктор Паркер надеялся, что самое позднее в тридцать шесть у нее
начнутся роды.
Глава 18
Октябрь оказался не очень спокойным месяцем для Энди с
Дианой. Она была на шестом месяце, и Джейн с Эдвардом должны были вот-вот
подписать заключительное соглашение об удочерении Хилари Дугласами. Эрик
незадолго до этого разговаривал с ними и заверил Диану, что проблем никаких не
возникнет. Родители определенно собирались подписать документы.
Собирались до того момента, пока однажды в среду утром не
позвонил Эрик и не попросил к телефону Энди. Энди долго молча слушал, что ему
говорил собеседник, и по тому, что он ни разу не взглянул на нее, Диана поняла,
что случилось что-то ужасное. Она прижала к себе весело лопочущую пятимесячную
малышку, и девочка, уловив ее напряжение, заплакала, как будто тоже
почувствовав что-то не ладное. И когда Энди повесил трубку, Диана была в этом
абсолютно уверена, хотя он еще ничего ей не сказал.
