Казалось, они прождали целую вечность, когда наконец в
полпервого ночи раздался звонок в дверь. Джейн была расстроена и очень бледна,
глаза ее припухли от недавних слез. Эдвард не скрывал своего раздражения. За
последние два дня его терпение подверглось сильному испытанию, и он очень хотел
как можно скорее покончить со всем этим и вернуться в Сан-Франциско.
Диана пригласила их в дом, но Джейн осталась стоять на
пороге и только покачала головой. Слезы хлынули у нее из глаз.
— Простите меня, — прошептала она.
Диана уже приготовилась услышать самое худшее и положила
руки на живот, как будто стараясь защитить этого ребенка.
— Простите, — снова повторила Джейн, — я
знаю, как это тяжело для вас обоих, — она пыталась подобрать нужные
слова, — но теперь я уверена. Я знаю, что не могла… что не могу… Я не
смогу стать ей хорошей матерью, если один раз уже предала ее…
Диане показалось, что она сейчас потеряет сознание и Энди
пришлось поддержать ее за плечи, чтобы она не упала.
— Мы улетаем в Сан-Франциско прямо сейчас. — Джейн
протянула Диане конверт. — Я подписала все документы.
Диана не выдержала напряжения и заплакала. Джейн с
сочувствием посмотрела на нее и попросила разрешения войти в дом.
— Можно, я взгляну на нее еще только раз? Клянусь, я
больше никогда не буду пытаться увидеть девочку. Теперь она ваша. — Она
была так трогательна, что Диана не смогла ей возразить и молча провела ее
наверх, в спальню. Хилари крепко спала в детской кроватке, стоявшей в углу их
спальни. По соседству у нее уже была своя комната, полная плюшевых зверушек,
кукол и других подарков, но им нравилось, когда она была рядом с ними. И Энди с
Дианой никак не решались «выселить» ее из своей спальни.
И теперь Джейн стояла, глядя на малышку, и ее сердце
сжималось, а глаза были полны слез. Она коснулась щеки девочки тонкими
пальцами, как бы благословляя ее.
— Спи, моя дорогая, — прошептала она, — я
всегда буду любить тебя. — Джейн постояла так еще минуту, а потом
нагнулась и поцеловала девочку.
Диана почувствовала, как к горлу подкатил комок. Джейн
помедлила еще мгновение, глядя с порога спальни на спящую девочку, а потом
начала спускаться по лестнице. Она оставила своего ребенка, и ей нечего было
больше делать в этом доме. На прощание она стиснула руку Дианы и медленно
побрела к машине за своим мужем. Когда дверь за ними закрылась, Диана
продолжала горько плакать и никак не могла остановиться. Она чувствовала вину,
и печаль, и сожаление, и… невероятное облегчение оттого, что Хилари осталась с
ними. Это было целое море чувств, и, боясь исчезнуть в нем, она судорожно
обняла Энди.
— Пошли. — Энди медленно повел жену наверх, обняв
за плечи, вздрагивающие от рыданий. Было уже почти два часа ночи, они были
ужасно взволнованы событиями последних двух дней, и Энди считал, что им просто
повезло, что у Дианы не начались преждевременные роды.
На следующий день он велел жене оставаться в постели и взял
на себя все заботы о малышке. Эрик Джонс прилетел лично, чтобы забрать
документы. Все было оформлено над лежащим образом. Хилари Диана Дуглас теперь
навсегда принадлежит только им.
— Мне не верится, что все кончилось, — тихо
сказала Диана после того, как ушел Эрик. Теперь уже никто не МОГ забрать у них
девочку. Никто не придет и не скажет, что передумал. Никто не сможет разлучить
их.
Глава 19
Близнецы Брэда и Пилар должны были появиться на свет в
начале ноября, и в течение последнего месяца она почти совсем не вставала с
кровати, поднимаясь только в ванную и туалет. Ей уже до смерти надоело все
время лежать И думать о том, что может случиться. Например, один из близнецов
запутается в пуповине и задохнется или во время родов один помешает другому.
Брэд почти не отходил от жены, делал вместе с ней
дыхательные упражнения, чтобы во время родов Пилар делала это автоматически.
Она так растолстела, что была похожа на карикатурное изображение женщины,
проглотившей дом. Иногда, разглядывая себя в зеркале, Пилар от души смеялась
над своим неузнаваемо изменившимся телом Иногда ей казалось, что уже никогда
больше у нее не будет стройной фигуры и плоского живота.
— Это уже достижение, — как-то вечером поддразнил
Брэд, помогая ей выбраться из ванны. Она сама не могла делать практически
ничего. Не могла искупаться без его помощи, не могла надеть даже тапочки.
Марина заходила к ним так часто, как только могла, и, когда
Брэд уходил на работу, в доме почти всегда была Нэнси. Она сочувствовала мачехе
и говорила, что не поменялась бы с ней местами ни за что на свете. Как-то раз,
придя домой, Нэнси заявила мужу, что, пока все вокруг ходят на приемы,
развлекаются и наслаждаются жизнью, бедняжка Пилар лежит целыми днями как живая
гора, готовая вот-вот разродиться.
Часто звонила мать, она, казалось, смирилась с мыслью, что
Пилар беременна. Она даже несколько раз порывалась прилететь, но дочь не хотела
этого.
Пилар жаловалась, что уже шесть месяцев не была у
парикмахера, и, когда ей становилось уж совсем невмоготу, Брэд снова и снова
напоминал ей, чем увенчаются все ее страдания. Конечно, она и сама это
прекрасно знала. Просто для нее это было невыносимо — лежать и ждать, когда
начнутся роды.
Оба младенца развивались нормально, и, судя по тому, что
один плод выглядел чуть крупнее, доктор во время последнего осмотра
предположил, что это скорее всего мальчик В его практике такое случалось. Он
также сказал ей, что они пригласят самых опытных специалистов принимать у нее
роды. И из-за ее возраста, и из-за того, что она будет рожать двойню, врач
хотел, чтобы присутствовал еще один акушер и два педиатра для обоих детей.
— О, это будет похоже на торжественный прием, —
проговорил Брэд, пытаясь разрядить обстановку.
Он заметил, как напряглась Пилар, когда доктор заговорил об
опытных специалистах и о том, что может произойти, если ей понадобится делать
кесарево сечение. Не хотелось думать о подобной операции, но надо было быть
готовыми ко всему. И Брэд заметил, что чем меньше дней оставалось до родов, тем
больше нервничала Пилар.
Доктор попросил ее соблюдать максимальную осторожность и
сразу же звонить ему, если ее будет что-то беспокоить. За неделю до
назначенного срока Пилар рано утром почувствовала острую боль внизу живота и
сразу поняла, что у нее начались схватки. Когда боль отпустила, она позвонила
врачу, и тот посоветовал ей немного походить, чтобы ускорить роды. Сделав это,
Пилар была страшно удивлена тем, как сильно ослабла. Ноги у нее тряслись и
подгибались. Она страшно расстроилась оттого, что не смогла долго ходить, у нее
не хватало сил, она задыхалась и боялась потерять равновесие.
В тот же день после полудня у нее начались регулярные боли,
но, когда Брэд предложил поехать в больницу, они прекратились.
— Боже, как я хочу скорее избавиться от этого, —
сказала она Брэду.
