– Видишь, это значительно проще. Говоришь, надо проехать по прямой?
– Да, – кивнула я удрученно. В течение последующих трех часов мы тренировались ездить по прямой, и, хотя моя прямая все равно получалась кривовата, к поздней ночи мы с ней вполне освоили набор функций из включить, установить передачу на D, тронуться, повернуть, запарковаться, поставить передачу на P, выключить мотор.
– Надеюсь, тебе этого хватит, – устало выдохнула Люська, когда я тихонько отвалилась в кресле, чувствуя, что все мои мышцы задеревенели похлеще, чем в спортивном зале.
– Как же это тяжело и трудно – управлять этим, понимаешь, транспортным средством.
– Ерунда, дело привычки, – отмахнулась Люська. – Ну, удачи тебе.
– Спасибо, – кивнула я и поплелась домой. Когда я, усталая и измотанная, часов в одиннадцать или даже позже, зашла в ванну, чтобы умыться, я чуть не получила сердечный приступ, случайно столкнувшись в зеркале со своим собственным отражением. Я не сразу себя узнала в девушке со всклокоченными белыми волосами и голубыми глазами, вокруг которых размазалась тушь. Девушка выглядела устало и испуганно.
На следующий день я, превозмогая усталость, встала, заставила себя залезть под душ и повернула ручку горячей воды на минимум. Это было совершенно необходимо, потому что я практически так и не смогла уснуть в ту ночь, передо мной мелькали горящие фары двигающихся мне навстречу машин, а как только удавалось задремать, мне начинали сниться кошмары. Головоногие существа с фарами и на головах, и на ногах пытались оторвать меня от сиденья Люськиной машины, а я упиралась как могла, но в конце концов какой-то инопланетный, горящий ксеноном червяк выкидывал меня через лобовое стекло, и я в облаке стеклянных брызг падала в пустоту безвоздушного пространства. И просыпалась в холодном поту, задыхаясь в духоте комнаты. Какая-то действительно аномальная жара, скорее бы наступила настоящая осень.
От ледяных струй душа я завизжала и тут же заткнулась, попытавшись устранить проблему с помощью включения горячей воды. Переборщила и таким образом окатила себя еще и потоком обжигающих струй, отчего выпрыгнула из ванны и долго регулировала воду, чтобы она приняла какой-то нормальный температурный режим. Потом, когда я вышла из душа и красилась, мелькнула мысль, что сегодняшний день – просто перевод макияжа, я наверняка буду реветь и размазывать по лицу и эту тушь, и эти тени. Но если уж пропадать, то пропадать достойно. Я надела самую лучшую блузку, отгладила юбку, нацепила туфли на высоком каблуке, которые купила на остатки зарплаты, и пошла на расстрел.
– Ты с каждым днем все прекраснее, – кивнул мне с улыбкой охранник.
– Спасибо, – ласково улыбнулась я. – Пользуюсь хорошей погодой. А то кто знает, что будет завтра.
– Это точно, – улыбнулся он и проводил меня долгим взглядом. Костик, еще только увидев меня, подбежал и сказал, что в автомате еще вчера кофе кончился, но он купил баночку, и если я хочу…
– Конечно. Давай.
– У меня еще есть конфеты, – радостно добавил он.
– От конфет я, пожалуй, воздержусь, – помотала головой я, сглотнув слюну. На завтрак я позволяла себе кусочек черного хлеба и витамины. Иногда чисто для здоровья я добавляла к рациону отварной курицы, но когда ее ела, у меня создавалось впечатление, что я сама себя предаю и толстею на глазах с каждым проглоченным куском. И я старалась есть быстро, на ходу, чтобы не успеть слопать больше. А тут конфеты. Нет чтобы хоть морковки предложить.
– Я смотрю, вы уже с утра успели построить глазки всем, – раздался голос сверху. Первая мысль, что это сам Господь разговаривает со мной, была отметена как нелепая, хоть и более удобная для меня в данных обстоятельствах. Я задрала голову и увидела, как около лестницы на втором этаже стоит Феерабль и недобро на меня смотрит.
– Ничего я не строила. Что, кофе тоже попить нельзя?
– Кофе? У нас же сломался автомат, – удивился он, спускаясь ко мне. Я похолодела – вот он, час расплаты за совершенный подлог. Нельзя, нельзя покупать права. Надо честно учиться, сдавать экзамены, чтобы потом не попадать в такое вот…
– Да, сломался, – подтвердила я. – А чайник-то цел.
– Так, значит, – почему-то окончательно разозлился он. – Кофе гонять будете после того, как мы с вами покатаемся. И убедимся в том, насколько вы профпригодны.
– А если я профнепригодна? Я не утверждаю, что я вожу хорошо, – запищала я, семеня за ним в сторону парковки. Он же шел, не оглядываясь, и, кажется, уже потирал ручки, готовясь подписать приказ об увольнении.
– Я уверен, что вы вообще не водите. Никак, – коротко бросил он мне, подходя к «Фокусу» и открывая дверь. – Прошу.
– Спасибо, – прошептала я, глядя на открытую дверь как на разверстую пропасть. Что-то мне как-то нехорошо. И правильно, что хорошего в том, чтобы разбить дорогую казенную машину? Нехорошо мне!
– Ну? Садитесь.
– Сейчас, – кивнула я и наклонилась.
– Или, может, проще признаться и не мучиться? Ведь купили же права! Зачем вам это?
– Мне нужна эта работа. Она мне нравится, – уперлась я и села в салон. Феерабль тут же плюхнулся рядом. Кажется, он наслаждался.
– Чем же она вам так нравится? – продолжил допрос он, пока я лихорадочно осматривала машину, которую до того видела уже сто раз, но никогда не обращала внимания, сколько у нее, к примеру, педалей. Вот сколько в ней зеркал, я знала четко.
– Интересно, люди хорошие, коллектив. Машины красивые, – бормотала я, с облегчением нащупав ногой только две педали.
– Люди вам нравятся. Это понятно, – зло бросил он. – Особенно из отдела страхования, видимо.
– Страхования? Почему? – переспросила я, пытаясь незаметно прикинуть, где тут позиция D на коробке передач. Оказалось, что с этим все более или менее так же, как у Люськи в машине.
– Вот вам ключи, – еще резче сказал Феерабль. От одного его тона я похолодела и захотела сбежать. Но взяла дрожащими пальцами ключи, случайно дотронувшись до его руки. Меня бросило в жар, стало еще страшнее. Это не сон, не школьная шутка, все очень серьезно. Что я делаю?
– Спасибо, – автоматически кивнула я и вставила ключ в замок зажигания.
И в самом деле, зачем мне эта работа такой ценой, что, я себе не найду другую? Подумаешь, зарплата. Не в деньгах счастье. Но мне так хотелось тут остаться, мне было тут хорошо. Пусть даже и этот злюка – все равно. Я повернула ключ. Машина завелась, а Федор Иванович насмешливо улыбнулся.
– Отлично, ключ поворачивать вы умеете. Посмотрим это кино дальше.
«Зачем вы такой?» – хотелось спросить мне. Действительно, если бы он пожелал, он мог бы быть очень даже приятным человеком. Почему ему так важно, чтобы его все боялись?
– Так, ну и что дальше? Или вы прогреваете мотор? В такой жаре это совершенно лишнее.
– Я еду, еду, – кивнула я и уперлась ногой в педаль тормоза. То есть я бы хотела, чтобы это оказалась она – педаль тормоза. Честное слово, в этот момент я была готова во всем признаться, но машина, как на удачу, стояла так удобно, а будка охранника находилась так близко, что я пересилила стук в висках, перевела ручку коробки передач, сняла ногу с тормоза и поехала медленно-медленно, каждую секунду стараясь следить за тем, чтобы не чиркнуть машины, стоящие по бокам.
